51а
51а
Две группы человекоподобных роботов были посланы на Землю и смешались с жителями городов, но никак не могли найти способ выбраться в пустынные области между городами, чтобы общаться с Авророй по защищенному гиперлучу.
Мандамус все хорошенько обдумал и после долгих колебаний сказал:
– Я снова поеду туда, сэр. Я не уверен, что они найдут правильное место.
– А вы сами-то знаете правильное место? – саркастически спросил Амадейро.
– Я тщательно копался в древней истории Земли, сэр, и знаю, что найду его.
– Я не думаю, что мне удастся убедить Совет послать вас на военном корабле.
– А я и не хотел этого. Это хуже, чем просто бесполезно. Мне нужно одноместное судно с достаточным запасом энергии, чтобы хватило на оба конца.
Вот так Мандамус нанес второй визит на Землю и высадился неподалеку от одного из малых городов. С облегчением и удовлетворением он обнаружил нескольких роботов в нужном месте и провел некоторое время с ними, наблюдая за их работой, сделал несколько распоряжений и кое-что улучшил в их программе.
Затем под нелюбопытными взглядами нескольких примитивных роботов земного производства Мандамус пошел к городу.
Это был рассчитанный риск, и Мандамус, отнюдь не герой, чувствовал неприятное сердцебиение. Но все прошло хорошо.
Стражник у ворот был слегка удивлен, когда появился человек, по всем признакам проведший долгое время на открытом пространстве.
Мандамус предъявил документы поселенца, и стражник только пожал плечами. Поселенцы ничего не имели против открытого пространства, и даже предпринимали небольшие экскурсии на поверхность, в поля и леса, лежавшие вокруг Города. Поэтому стражник бегло посмотрел на бумаги, а больше их никто не спрашивал.
Внеземной акцент Мандамуса – он старался, чтобы акцент как можно меньше походил на аврорианский – принимался без обсуждения, и никому не приходило в голову, что Мандамус – космонит. Да и прийти не могло. Прошло уже двести лет с тех пор, как космониты имели на Земле постоянный аванпост. Официальных космонитских эмиссаров было мало, а в последнее время стало еще меньше, и земляне из провинции, видимо, даже забыли о существовании космонитов.
Правда, Мандамус немного опасался, что тонкие прозрачные перчатки и носовые фильтры, которые он все время носил, могут обратить на себя внимание, но этого не случилось. Никто не запрещал ему путешествовать из города в город. Он был человеком состоятельным, а деньги многое значили на Земле – как, впрочем, и во Внешних мирах.
Он начал привыкать к отсутствию за спиной робота, и когда встречал аврорианских гуманоидных роботов в том или ином городе, то объяснял им, что они не должны таскаться за ним по пятам.
Он выслушивал их рапорты, давал инструкции, если требовалось, и устраивал их отправку за пределы Города. Наконец он вернулся на корабль и отбыл на Аврору.
Никто не обратил на него внимания, когда он появился, никто не заметил, как он исчез.
– Вообще-то, – задумчиво сказал он Амадейро, – земляне не такие уж и варвары.
– Вот как?
– На своей планете они ведут себя совершенно по-человечески. В их дружелюбии есть даже что-то привлекательное.
– Уж не жалеете ли вы о том, чем занимались там?
– Я скверно себя чувствовал, когда ходил среди них и думал, что они не знают о том, что случится. Не могу заставить себя радоваться тому, что делаю.
– Сможете, Мандамус. Подумайте о том, что, как только работа будет сделана, пост директора Института фактически станет вашим. Это должно вас согревать.
С тех пор Амадейро не спускал с Мандамуса глаз.