Айзек Азимов. Выведение Человека (3)

Грант осторожно вытащил бумаги и уложил Рэлсона на диван. И не отходил от него до тех пор, пока не пришел Блуштейн.

– Что произошло? - с порога спросил психиатр.

– Я думаю, он жив, - ответил Грант, хотя к этому моменту Блуштейн и сам успел в этом убедиться.

Грант обо всем ему рассказал.

Блуштейн сделал укол, и они стали ждать. Наконец Рэлсон открыл пустые глаза и застонал. Психиатр наклонился к нему:

– Рэлсон.

Руки Рэлсона потянулись к врачу и вцепились в его пиджак:

– Доктор, заберите меня обратно.

– Так и будет. Прямо сейчас. Как я понимаю, вы решили задачу создания силового поля?

– Да, я там написал, Грант.

Грант тем временем листал бумаги. На его лице была растерянность.

– Там не все, - слабым голосом сказал Рэлсон. - Больше я записать не сумел. Вы должны поработать сами. Заберите меня отсюда, доктор!

– Подождите, - попросил Грант. И прошептал, обращаясь к Блуштейну: - Нельзя ли оставить его здесь до тех пор, пока мы не организуем испытания? Я не понимаю большую часть того, что он написал. Почерк ужасно неразборчивый. Спросите у него, почему он думает, что подобная конструкция будет работать.

– Спросить у него? - тихо проговорил Блуштейн. - Вы же сами говорили, что он всегда знает, как нужно решать практические задачи.

– Спросите меня в любом случае, - вмешался Рэлсон, услышавший часть их разговора.

Его глаза вдруг широко открылись и загорелись безумным огнем.

Блуштейн и Грант повернулись к нему.

– Они не хотят силового поля. Они! Экспериментаторы! До тех пор пока я не понимал, как это сделать, все оставалось без изменения. До тех пор пока я не начал рассматривать одну идею - ту идею, что записана на этих листках, - не прошло и тридцати секунд с того момента, как она пришла мне в голову, и я почувствовал... я почувствовал... доктор...

– Что? - спросил Блуштейн.

– Я все глубже погружаюсь в пенициллин. - Рэлсон снова перешел на шепот. - Чем дольше я писал, тем быстрее и глубже погружался. Я был так... глубоко. Именно тогда я понял, что нахожусь на правильном пути. Заберите меня отсюда.

Блуштейн выпрямился.

– Я должен увезти его с собой, Грант. У нас нет выбора. Если вы сумеете разобраться в том, что он написал - считайте, что вам повезло. Если нет - ничем не могу вам помочь. Рэлсон теперь для вас бесполезен: его ждет немедленная смерть, если он попытается что-нибудь еще написать.

– Но он умирает от чего-то воображаемого! - возразил Грант.

– Предположим. Однако разве это имеет значение? Смерть есть смерть.

Рэлсон потерял сознание и не слышал последнюю часть их разговора. Грант мрачно посмотрел на коллегу, а потом произнес:

– Ну что ж, забирайте его.

Десять ведущих ученых института мрачно смотрели на освещенный экран, где сменяли друг друга слайды. Грант, нахмурившись, наблюдал за ними.

– Мне кажется, идея достаточно проста, - сказал он. - Среди вас есть математики и инженеры. Записи похожи на дурацкие каракули, однако за ними стоит мысль. Первый лист написан достаточно четко - это хорошая подсказка. Еще раз изучите каждую страницу. Записывайте все идеи, даже самые безумные, которые придут вам в голову при чтении. Никаких консультаций; я хочу, чтобы вы сделали собственные, независимые выводы.

– А откуда вы знаете, доктор Грант, что в этих каракулях есть какой-то смысл? - спросил один из ученых.

– Потому что они принадлежат Рэлсону.

– Рэлсону? Я думал...

– Вы думали, он болен, - перебил Грант. Ему пришлось кричать, чтобы перекрыть поднявшийся шум. - Знаю. Он и в самом деле заболел. Это записи человека, стоящего на пороге смерти. Больше Рэлсон ничего не сможет нам подсказать. Где-то в этих бумагах содержится решение, как создать силовое поле. Если мы не найдем его, то будем отброшены назад лет на десять.

Они принялись за работу. Прошла ночь. И еще одна. Три ночи...

Грант посмотрел на результаты и покачал головой:

– Остается только поверить вам на слово. Не могу сказать, что я понимаю все, что здесь написано.

Лоу, который в отсутствие Рэлсона считался лучшим инженером института, пожал плечами:

– Мне это тоже не до конца понятно. Если установка и сработает, почему - он не объяснил.

– Ему не хватило времени. Вы можете построить генератор по этому описанию?

– Могу попытаться.

– А не хотите посмотреть на то, что придумали другие?

– Их версии меня не убеждают.

– Надеюсь, вы все тщательно проверили? - на всякий случай спросил Грант.

– Конечно.

– И настроены прямо сейчас начать работу?

– Да. Однако должен признаться, что не слишком рассчитываю на успех.

– Я тоже.

Конструкция росла. Хэл Росс, старший механик, которого назначили начальником проекта, практически забыл про сон. В любое время дня и ночи его можно было найти на строительной площадке. Он стоял и, задумчиво глядя под ноги, почесывал свой совершенно лысый затылок.

Только в самом начале он задал несколько вопросов:

– Что это такое, доктор Лоу? Никогда не видел ничего подобного. Зачем нужна эта штука?

– Вы знаете, где находитесь, Росс. Вам хорошо известно, что здесь не принято интересоваться лишним. Пожалуйста, впредь ничего у меня не спрашивайте.

Росс больше не задавал вопросов. Однако вскоре стало ясно, что ему совсем не нравится конструкция, созданием которой он руководил. Он называл ее уродливой и неестественной. Но продолжал работать.

Однажды позвонил Блуштейн.

– Как Рэлсон? - спросил Грант.

– Не очень. Желает участвовать в испытаниях генератора силового поля.

– Наверное, это естественно, - с некоторым сомнением ответил Грант. - В конце концов, это ведь его детище.

– Мне придется приехать вместе с ним.

Гранта эта перспектива не слишком обрадовала.

– Знаете, испытания могут оказаться очень опасными. Хотя пуск пробный, вы не должны забывать, что мы имеем дело с колоссальными энергиями.

– Ну, мы будем подвергаться опасности не больше, чем вы, ответил Блуштейн.

– Хорошо. Список наблюдателей должен быть утвержден Комитетом и ФБР, я внесу вас в него.

Блуштейн огляделся по сторонам. Генератор силового поля занимал центральную часть огромной экспериментальной лаборатории, все остальное пространство было освобождено. Он не заметил соединений с резервуаром, где содержался плутоний, служивший источником энергии, но из обрывков разговоров психиатр понял - он знал, что задавать вопросы Рэлсону не следует - что это соединение проходит под полом.

Сначала наблюдатели обошли машину, обмениваясь непонятными репликами, а потом все собрались на галерее. Блуштейн заметил по меньшей мере трех генералов и целую свиту военных чинов помельче. Психиатр предпочел остановиться в стороне, у высокого ограждения главным образом ради Рэлсона.

– Вы уверены, что хотите остаться? - спросил Блуштейн.

В лаборатории было достаточно тепло, но Рэлсон так и не снял пальто и даже поднял воротник. Впрочем, Блуштейн сильно сомневался, что кто-либо из коллег узнает Рэлсона.

– Я останусь, - сказал физик.

Блуштейн был доволен. Ему хотелось посмотреть испытания.

В этот момент к нему кто-то обратился:

– Здравствуйте, доктор Блуштейн.

Сначала психиатр никак не мог вспомнить, кто это с ним поздоровался, но потом сообразил.

– Инспектор Дэррити!.. Что вы здесь делаете?

– То же самое, что и все остальные. - Инспектор показал на собравшихся людей. - Нет никаких шансов заставить их очистить помещение, чтобы исключить возможность несчастного случая. Однажды я стоял совсем рядом с Клаусом Фуксом(4) - вот как с вами. - Дэррити подбросил перочинный нож в воздух и привычно ловким движением поймал его.

– Да, где теперь найдешь безупречную систему безопасности? Когда человек даже не может доверять своему собственному подсознанию... Вы будете стоять рядом со мной, не так ли?

– Почему бы и нет? - Дэррити улыбнулся. - Вы ведь очень хотели попасть сюда, верно?

– Не ради себя, инспектор. Пожалуйста, уберите куда-нибудь ваш нож!

Дэррити с удивлением посмотрел на Блуштейна. Быстро убрал нож и более внимательно посмотрел на его спутника, а потом тихонько присвистнул:
[1] [2] [3]