1.1.1944
1.1.1944
Первый день 1944 года, пятого года войны. Из-за комендантского часа поляки отмечали Новый год не на улицах, не шумными компаниями, как до войны, а в тесном семейном круге, запершись в квартирах. За праздничными столами поднимали тост за погибель тирана.
А немногие евреи на арийской стороне встретили Новый год с сознанием того, что самое страшное, что могло случиться, уже постигло наш народ и что большей катастрофы, чем катастрофа 1943 года, уже быть не может. Для них же, этих остатков разбитого племени, худшее, быть может, впереди: они все еще на волоске от смерти, а шансов на спасение почти нет.
Истинную радость принесла нам статья Геббельса в новогоднем номере "Дас Рейх". Подводя итоги прошедшего года, Геббельс проговорился и о поражениях на фронтах, и о бомбежках немецких городов, и об отчаянии, охватившем население "третьего Рейха". "Но не трудности сгорбили фюрера, а его бдения над картой в генеральном штабе".
Лучшего подарка к Новому году, чем заявление о том, что фюрер сломлен, и не придумаешь.
Стук в дверь заставил нас закрыть герметически наше убежище. Через стену слышим, что дворник пришел, как обычно, пожелать хозяевам счастливого года и получить свои несколько злотых и рюмочку водки. И хоть он уже напился до чертиков у других соседей, Фелек уселся с ним за стол и стал наливать рюмку за рюмкой.
Мы сидели прикованные к месту, не издавая ни звука, нетерпеливо ожидая, когда дворник уйдет. Но визит затянулся. Мы слышим, как чокаются хозяин и гость, мы уже устали считать число выпитых рюмок, а конца не видно. Фелек понимает, что мы переживаем сейчас, но не может решиться избавиться от гостя. Фелек старается говорить погромче, смеется, стучит по столу, чтобы заглушить звуки, которые могут донестись из тайника.
Просидев целый час, дворник завел разговор об евреях. "Мы, поляки, - начал дворник, - несчастный народ. Раньше, до войны, нас давили жиды, теперь немцы".
Фелек соглашается. Но ведь евреев уже нет, а немцы остались.
"О! Ошибаешься, - отвечает дворник. - Их еще немало осталось в живых. Сукин сын был этот Казимир Великий, который позволил жидам поселиться в Польше".
Фелек громко, со смаком смеется и старается перевести разговор на другую тему. Мы слушаем эти речи, затаив дыхание.
К вечеру гость, наконец, вспомнил, что пора и честь знать. Стук закрывшейся за ним двери вывел нас из оцепенения.
Так закончился первый день нового года.