Г. Архив Троцкого (Том 3, часть 1) (12)

Второй вопрос: почему в этой революции союзником является именно крестьянство, а не либеральная буржуазия, как это утверждали меньшевики? Ответ:

Марксизм учит пролетариат не отстранению от буржуазной революции, не безучастию к ней, не предоставлению руководства в ней буржуазии, а, напротив, самому энергичному

участию, самой решительной борьбе за последовательный пролетарский демократизм, за доведение революции до конца. Мы не можем выскочить из буржуазно-демократических рамок русской революции, но мы можем в громадных размерах расширить эти рамки, мы можем и должны в пределах этих рамок бороться за интересы пролетариата, за его непосредственные нужды и за условия подготовки его сил к будущей полной победе. Есть буржуазная демократия и буржуазная демократия. И земец-монархист, сторонник верхней палаты180, "запрашивающий" всеобщее избирательное право, а втайне, под сурдинку, заключающий с царизмом сделку на счет куцей конституции, есть буржуазный демократ. И крестьянин, с оружием в руках идущий против помещиков и чиновников, "наивно-республикански" предлагающий "прогнать царя", есть тоже буржуазный демократ. Буржуазно-демократические порядки бывают такие, как в Германии, и такие, как в Англии; такие, как в Австрии, и такие, как в Америке или Швейцарии. Хорош был бы тот марксист, который в эпоху демократического переворота прозевал бы эту разницу между степенями демократизма и между различным характером той или иной формы его и ограничился бы "умничанием" на счет того, что все же это "буржуазная революция", "плоды буржуазной революции".

Ведь мы, марксисты, никоим образом не должны позволять себе обольщаться словами: "революция" или "великая русская революция", как обольщаются ими теперь многие русские демократы (вроде Талона181). Мы должны дать себе точный отчет в том, какие же реальные общественные силы противостоят "царизму" (это вполне реальная и вполне понятная для всех сила) и способны одержать "решительную победу" над ним. Такой силой не может быть крупная буржуазия, помещики, фабриканты, "общество", идущее за освобожденцами. Мы видим, что они даже и не хотят решительной победы. Мы знаем, что они не способны по своему классовому положению на решительную борьбу с царизмом; слишком тяжелым ядром на ногах является частная собственность, капитал, земля, чтобы идти на решительную борьбу. Слишком нужен им царизм с его полицейско-бюрократически-ми и военными силами против пролетариата и крестьянства, чтобы могли они стремиться к уничтожению царизма.

Нет, силой, способной одержать "решительную победу над царизмом", может быть только народ, т.е. пролетариат и крестьянство, если брать основные, крупные силы, распределяя сельскую и городскую мелкую буржуазию (тоже "народ") между тем и другим. "Решительная победа революции над царизмом" есть революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства (Ленин, т. VI, с. 334 -- 335).

147

Этой перспективе и этой политической тактике противопоставлены были две другие перспективы и две другие тактики. Меньшевики делали из понятия буржуазной революции вывод, что союзником пролетариата в ней является либеральная буржуазия. Ее власть должна быть результатом революционного процесса. Поэтому пролетариат не может ставить себе задачи участия в Революционном правительстве:

"Пролетариат не может получить ни всей, ни части политической власти в государстве, покуда он не сделает социалистической революции. Это -- то неоспоримое положение, которое отделяет нас от оппортунистического жоресизма"182 (Мартынов.-- Цит. по Ленину, т. VI, с. 124).

Поэтому пролетариат может только давить на буржуазию:

Борьба за влияние на ход и исход буржуазной революции может выразиться только в том, что пролетариат будет оказывать революционное давление на волю либеральной и радикальной буржуазии, что более демократические "низы" общества заставят его "верхи" согласиться довести буржуазную революцию до ее логического конца. Она выразится в том, что пролетариат будет в каждом случае ставить перед буржуазией дилемму: либо назад в тиски абсолютизма, в которых она задыхается, либо вперед с народом" (Мартынов, "Две диктатуры". Цит. по Ленину, т. VI, с. 126).

Этой меньшевистской концепции нет надобности здесь разбирать: история вскрыла сущность ее полностью.

Диаметрально противоположной была концепция, сформулированная Парвусом немедленно после январских событий, во вступлении к брошюре Троцкого "9 января":

Революционный переворот в России могут совершить только рабочие. Временное правительство в России будет правительством рабочей демократии. Если социал-демократия будет во главе революционного движения русского пролетариата, то это правительство будет социал-демократическим ... это будет целостное правительство, созданное в революционный момент, когда правительственная власть очень велика. За ним революционная армия рабочих, только совершившая революционный переворот, развившая при этом беспримерную в истории политическую энергию, и перед этим правительством будут вначале политические задачи, объединившие для революционной борьбы весь русский народ..." (Парвус. Россия и революция. Петербург, 1906, с. 141 - 142).

Кто же будет союзником пролетариата в этой борьбе? Демократические элементы останутся при рабочих, но мы уже сказали раньше, что они в России очень слабы. Крестьяне все

большими массами будут вовлечены в движение, но они только в состоянии увеличить политическую анархию и, таким образом, ослабить правительство, они не могут составить сомкнутой революционной армии (Парвус, там же, с. 140)."

В результате "Русский пролетариат начал революцию, на нем одном держится ее развитие и успех" (Парвус, там же, с. 143).
[1] [2] [3] [4]