Г. Крушение мировой революции - Брестский мир (22)

общем цифровом перевесе в сторону мира позиции сторонников

войны были сильнее. За войну, в частности, высказалось 20

Советов губернских городов (против -- только 6). А ведь именно

крупные города большевики считали своей опорой. Видимо, имен

но по этой причине историк Чубарьян, торжественно описывая

факт запроса, так и не указывает, каковы же были ответы с мест:

"В Петроград поступили десятки и сотни телеграмм и писем, в

которых выражалось мнение местных советских и партийных

организаций по вопросу о войне и мире. Для В. И. Ленина и

Центрального комитета партии эти телеграммы и письма имели

большое значение" (Чубарьян. Брестский мир, с. 212). Настолько

большое, что Ленин не дал материалам опроса хода, а Чубарьян

-- не указал, каков же итог опроса.

Зиновьев. Сочинения, т. 7, ч. 1, с. 535, прим.

Четвертый Чрезвычайный всероссийский съезд Советов, с. 23.

Там же, с. 23, 48-51. Вот что писали об этом левые эсеры: "Когда

же на Четвертом съезде Советов под влиянием одной части ком

мунистической партии (большевиков) был ратифицирован мир

ный договор-ультиматум германских империалистов, подписан

311

ный в Брест-Литовске в феврале 1918 г., партия левых социалистов-революционеров сочла это поворотом от того прямого пути, по которому пошла русская революция, изжив все коалиционные предрассудки, сочла это отказом от диктатуры трудящихся и на основании этих положений отозвала в согласии с фракцией левых социалистов-революционеров Четвертого съезда Советов своих представителей из Совета народных комиссаров. Для партии левых социалистов-революционеров -- противницы ратификации Брестского договора, противницы капитуляции перед германским империализмом, было более чем ясно, что намерения мировой буржуазии, верным исполнителем коих в данный исторический момент является германский империализм, идут гораздо дальше, нежели экономическое и территориальное завоевание Российской советской республики: эти намерения направлены против самого ее существования. Химеричность и беспочвенность теории "передышки", развиваемой правым крылом коммунистической партии, ясна без каких-либо пояснений" (Резолюции и постановления I и II Всероссийских съездов ПЛСР, с. 11).

В резолюции, в частности, говорилось: "Подписанный за спиной

народа Советом народных комиссаров мирный договор в Бресте,

отрывая от России громадные территории, отдавая целый ряд

национальностей без их согласия во власть империалистической

Германии, разоряя остальную часть России [...] означает первый

раздел России [...]. Тем самым Брестский мир знаменует собой

предательство [...] российской революции, которой несут гибель

германская политическая и экономическая опека, предательство

международного пролетариата, всему движению которого нано

сится смертельный удар капитуляцией революционной страны

перед худшим врагом социализма [...]. Подписать такой мир не

имел никакого права Совет народных комиссаров, одобрить это

подписание не имел никакого права Центральный исполнитель

ный комитет" [Партийные известия, No6-7 (13-14), 20мая 1918,

с. 15].

АИГН, 623/49.

Зиновьев. Сочинения, т. 7, ч. 1, с. 532.

Стенографический отчет Четвертого Чрезвычайного съезда Сове

тов, с. 64. Группа левых коммунистов от голосования воздержа

лась, в нарушение резолюции о том, что фракция большевиков

голосует за мир единогласно. 22 марта Брестский мир был рати

фицирован Германией (Warth. Soviet Russia in World Politics,

p. 54), правда, не единогласно. При предварительном голосовании

в социал-демократической фракции рейхстага только 25 депута

тов голосовали "за" ратификацию договора, остальные -- воздер

жались (AT, Т- 3755. Генрих Штребель. Германская революция,

ее несчастье и ее спасение, с. 28).

312

Ратификация мира многими партийными организациями была воспринята болезненно. Вот что сказал, например, в отчете Саратовскому совету председатель Совета большевик Б. П. Антонов:
[1] [2] [3] [4]