Натанович. Дневники 1941-1946 годов (12)

Утром сообщили по телефону, что в посадке со стороны противника накапливаются неприятельские танки. Готовимся к встрече.

Уважаемый товарищ редактор!

Стихотворение "Вперед, советские солдаты!" читал в Вашей газете. Но никак не могу признать на него своего авторства, ибо только три четырехстишья действительно написаны мною, остальные же, целиком или частично, принадлежат чужому перу. Недоволен я такой бесчувственной правкой моего стихотворения.

Не желая обидеть Вас, я все же не могу пройти мимо факта искажения моего стихотворения и хочу просить, чтобы в дальнейшем Ваши литературные правщики не допускали такого вольного отношения к произведениям, стоящими мне известных трудов и стараний.

Не первый раз я печатаюсь в газетах, но ни разу стихи мои не искажались до такой степени, чтобы я не мог в них признать своей руки. Стихотворение "Вперед, советские солдаты!" помимо всего прочего сокращено Вашей газетой до пределов невозможного. Слова заменены безграмотными, вроде "бежат", когда надо "бегут" (от слова бег, но "побежали" - корень меняется).

"Бежат, бежат, фашисты - каты". Слова "каты" и "солдаты" - оба существительные, а одноименные (по частям речи) рифмы теряют силу звучания. Тогда, как "обратно" куда лучше, по отношению к "солдаты".

Фраза "Лишь сверкает тучный зад" - меня возмутила ужасно. Ведь под этим всем моя подпись! Мало того, что рифма "зад" сюда насильно втиснута (конечно, зад - назад - замечательная рифма (!)), но здесь "зад" и неуместен, и не нужен. Вновь созданная фраза поражает еще и своей вульгарностью. И потом, почему обязательно зад у гитлеровцев должен быть тучен? И почему он сверкает? Получается, что все свое старание автор (то есть я) приложил к описанию "тучного", да еще "сверкающего зада" бегущих немцев?! Кроме того рифма совершенно теряется в данном стихе с постановкой сюда этой фразы.

В следующем стихе рифма "трудов" к слову "городов" заменена гораздо более слабой - "врагов", помимо прочего исказив мысль мою последней фразой в значительной степени.

В пятом стихе упущена рифма, и первая фраза "Нам говорил наш вождь, наш Сталин" - весьма неудачна, по сравнению с выброшенной: "Нам говорил комбат когда-то". В итоге получилось полуистерзанное рукой правщика стихотворение, в котором ничего почти не осталось от замысла автора, но зато добавились какие-то отнюдь не поэтические фразы, предельно искажающие содержание и форму стиха.

Сегодня посылаю следующее свое стихотворение, посвященное пополнению. Оно звучит более злободневно, чем предыдущие и, надеюсь, Вы его поместите безо всяких искажений. В крайнем случае, если Вам не полюбится уж настолько какой-нибудь из стихов - выбросите его целиком, но не исправляйте, ибо все это - мое время, труды и переживания.

С уважением и приветом, Ваш младший лейтенант Владимир Гельфанд.

Пишите обязательно. Хоть выругайте, но пишите.

06.10.1943

Сегодня, когда я заканчивал свое письмо в редакцию, к нам пришел старший лейтенант. Это, как оказалось, был корреспондент газеты "Кировец". Фамилия его Червонный.

Мы долго разговаривали, и я передал с ним письмо редактору. Стихотворение "Пополнению", он сказал, напечатать нельзя, ибо это, якобы, раскрывает военную тайну. Просил присылать стихотворения и фронтовые зарисовки прозой. Я обещал.

Старший лейтенант говорил, что я буду присутствовать обязательно на конференции читателей, которая будет на днях. Почта, говорил он, идет медленно, поэтому лучше будет отправлять стихи-прозу через пункт сбора донесений, но писать прямо в редакцию газеты "Кировец".

Сегодня у меня ночь свободная. Завтра дежурю на НП.

Весь день варили курятину и крольчатину из разной живности, оставленной в селе (в подвалах).

Зам. командира по политчасти проводил беседу по уставу с коммунистами. Словом, масса событий.

07.10.1943

Сегодня весь день дежурю на НП.

Сейчас формируется 1-ый батальон, и мы пока находимся в третьем и поддерживаем его.

Мечтаю стать комсоргом батальона, но все это только лишь мечты, хотя, может, при желании сильном я мог бы добиться этой должности у комсорга полка. Он как-то жалел, что не поставил меня комсоргом батальона, а теперь, к сожалению, я его не вижу.

08.10.1943

Написал вчера письма маме, папе, и в редакцию "Кировец" послал два стиха - "Украина" и "Миномет".

Сегодня ничем полезным не занимался, если не брать, что еще на один штык углубил свой окоп.

Мы теперь перешли в третий батальон в роту лейтенанта Соколова. Мне должны дать еще один расчет. Узнал новости: Невель взят, Кириши и Кубань очищена. И также в трех местах форсирован Днепр. В том числе возле Кременчуга. Посмотрим, что дальше будет.

09.10.1943

Со вчерашнего вечера по сегодня только разговоров и хлопот, что о наступлении ожидающейся армией нашей.

С рассвета началась артподготовка. Мы выпустили мин 400, артиллерия била, шли танки и летела на флангах авиация. Но противника не сломили. Продвинулись всего лишь метров 500.

Сейчас наша пехота в 150 метрах от посадки, за которую долго дрались (днями). Но это, конечно, не продвижение.

Противник помалкивал. Только теперь он открыл артогонь. Он перехитрил нас немного - приберег на всякий случай снаряды. Здесь осталось 4 миномета два моих и два младшего лейтенанта Канаткалиева, но младший лейтенант безучастно отнесся ко всему, и мне пришлось руководить всей батареей. Ничего получилось. Один раз, правда, путаница вышла с дополнительными зарядами, и мне пришлось долго переспрашивать.

Сейчас темнеет и снова ночь. Мне некогда вести записи.

11.10.1943

Вчера весь день стрелял. Выпустил мин 700, чтоб не соврать. Сколько постреляли "огурцов", как их здесь по телефону именуют, никто нас не спрашивал, но, сколько их осталось - спрашивали ежеминутно.
[1] [2] [3] [4]