Глава 6. Трусы и крест (2)

(«Кто наш главный противник: бандиты в горах или предатели в сановной Москве?» – взбесился от собственного бессилия командующий группировкой Минобороны генерал Булгаков, узнав об очередном таком моратории.)

Когда в мае 1995-го армия зажала в горах мощную чеченскую группировку, в самый решающий момент из Кремля поступила вдруг подписанная президентом шифротелеграмма:

«Грачеву, Куликову. С 00 часов 1 июня прекратить применение авиации. Причину не объяснять. Ельцин».

Но причина была понятна и без того. Днем раньше слухачи МВД и ГРУ запеленговали переговоры Масхадова, который требовал любой ценой продержаться до полуночи, а потом он «устроит концерт» федералам. «Переговоры на этот счет я веду», – кричал Масхадов в трубку.

В высшем политическом руководстве страны рядом с Ельциным находились предатели: это не паранойя, а чистая, хоть и очень горькая правда. Во многом стараниями этих людей, чьи имена скрываются до сих пор, война сознательно и искусственно затягивалась.

Начальник ГРУ Федор Ладыгин признавался мне, что военная разведка регулярно получала перехваты, когда полевые командиры звонили напрямую в Москву: в Белый дом, на Старую площадь.

Какие еще комментарии здесь нужны… Недаром тогдашний друг Березовского и столь любимый чеченцами генерал Лебедь прямо изрекал: «Корни чеченской войны надо искать в Москве»...

…Как видно, у Бориса Березовского были достойные предшественники. К тому моменту, когда вплотную занялся он чеченской проблемой, все в республике – от ребенка до полевого командира – давно привыкли уже к коммерческим законам войны, хорошо усвоив главный ее принцип: купить можно все – дело исключительно в цене.

И Борис Абрамович принцип этот не только не нарушил, а напротив даже, еще и всемерно развил, преумножил, поставил на поток. В точном соответствии со своей научно-теоретической подготовкой. Недаром его кандидатская так и называлась: «Многокритериальная оптимизация: о принятии решения в чрезвычайно сложных обстоятельствах»....

$$$

С чеченской средой Березовский связан был исторически. По-другому, собственно, и быть не могло: автомобильный бизнес издревле входил в сферу влияния чеченских ОПГ. Свою экспансию в России потомки Шамиля начинали аккурат с Южного порта – крупнейшего московского авторынка. Уже к концу 1980-х чеченцы крепко держали всю столичную торговлю машинами.

Не стал исключением и Тольятти. Львиная доля крупнейших дилеров «АвтоВАЗа» находились под контролем местной чеченской ОПГ, возглавляемой неким Шамадом Бисултановым. (Неудивительно, что в 1996 году не без участия Березовского в Самарской области было даже открыто полпредство ичкерийского правительства.)

Это было лихое, жуткое время. Слава о жестокости и беспредельности чеченцев, которые сперва стреляют и лишь потом приступают к переговорам, широко гуляла по стране, наводя ужас на коммерсантов всех мастей; чеченского наезда люди боялись тогда сильнее, чем третьей мировой.

Естественно, что такой лакомый кусок, как «ЛогоВАЗ», с его многомиллионными оборотами не мог не попасть в поле зрения чеченских ОПГ. Однако Борис Абрамович вовремя сделал ход конем.

Едва ли не в первый же год существования «ЛогоВАЗа» он принял на работу нескольких авторитетных чеченцев, имевших обширные связи среди земляков. Формально Магомед Исмаилов и Салман Хасимиков (последний – что для чеченцев значение играло решающее, – являлся четырехкратным чемпионом мира по вольной борьбе) руководили службой безопасности компании, но фактически вся их деятельность сводилась только к одному: отбиванию бандитских наездов.

«ЛогоВАЗ» постоянно находился под чеченцами, – делился потом с журналистами один из лидеров чеченской оргпреступности трижды судимый Хож-Ахмед Нухаев, – но сказать, что чеченцы ему были крышей, – нельзя… Он (Березовский. – Авт. ) не хотел иметь рядом влиятельного человека из рядов чеченцев, такой человек мог бы его подавить, подчинить… Поэтому ему нужно было на время создать структуру, которую везде будут воспринимать серьезно… Поскольку там уже чеченцы были, другие чеченцы естественно, «ЛогоВАЗ» не трогали. Наоборот, если была необходимость, они всегда могли прийти на помощь».

Между прочим, вышеупомянутый Хож-Ахмед Нухаев, лидер так называемой «Лазанской» ОПГ, тоже имел самое непосредственное отношение к «ЛогоВАЗу», чего сегодня ничуть не скрывает. («Мне оттуда что-то перепадало», – признается он в том же интервью.)

За усердные труды Нухаеву и его подельнику, также ранее судимому Мовлади Атлангериеву, был отписан блокирующий пакет питерского филиала «ЛогоВАЗа": 39 процентов.

Эти старые связи очень пригодятся Березовскому потом, когда примется он выстраивать отношения с лидерами вольнолюбивой Ичкерии.

Надо сказать, что ни Дудаев, ни его соратники никогда не чурались дружбы с криминальными авторитетами. Организованная преступность была едва ли не главным источником пополнения национальной экономики; львиная доля того, что зарабатывалось в России, незамедлительно уходило в Чечню.

После того, как в марте 1992-го Дудаев подписал указ, запрещающий выдачу своих граждан всем странам, не признающим чеченский суверенитет (в первую очередь, стало быть, России), в республику хлынул поток бандитов и убийц всех мастей.

Целыми тэйпами абреки ездили теперь в Россию, как на заработки: накуролесили где-нибудь в Москве или Ростове, и – айда в Чечню, под защиту славного президента. А чтобы уж уберечь сограждан своих окончательно, Дудаев выписал еще один указ, по которому сотрудники российских спецслужб и правоохранительных органов не имели права въезда в Чечню без согласия властей. Ослушников ждала суровая кара – 5 лет тюрьмы.

Для чеченской преступности наступила подлинно золотая эра. Прежние грехи никого больше не волновали, вчерашние бандиты и грабители в одночасье становились теперь министрами и генералами.

Начальником президентской охраны был, например, назначен ранее судимый Мавлади Джабраилов. Советником Дудаева по экономическим вопросам стал один из лидеров «южнопортовой» ОПГ – едва ли не самой мощной московской группировки – Гелани Ахмадов. (Пикантная деталь: в России на момент высокого назначения Ахмадов был объявлен в розыск за рэкет и вымогательства.) Отданный под суд начальник Гудермесского РОВД Султан Гелисханов, чья банда промышляла налетами на проходящие пассажирские поезда, полностью был прощен и произведен в министры внутренних дел. А некто Лечи Исламов по прозвищу Лечи Борода, выпущенный в 1992-м из-под ареста, и вовсе дорос до бригадного генерала.

Не менее яркую карьеру сделали и столичные покровители Березовского. Когда в 1994-м милиция в очередной раз объявила Хож-Ахмеда Нухаева в розыск (и снова – за вымогательство), он сбежал в Чечню, где обрел личное покровительство Дудаева. В 1996-м Нухаев дорастет до первого вице-премьера правительства Ичкерии.

Еще раньше дудаевским указом глава службы безопасности «ЛогоВАЗа» борец Хасимиков был назначен директором Службы национальной безопасности ЧРИ: точно по профилю.

С такими связями – сам бог велел Борису Абрамовичу удариться в миротворчество…

Принято считать, что чеченской тематикой Березовский вплотную начал заниматься после прихода в Совбез осенью 1996-го. Это не совсем так.

Впервые он объявился в республике летом 1996-го, еще за два месяца до своего назначения. 19 августа в компании с секретарем Совбеза генералом Лебедем и с невнятными полномочиями (по уверениям командующего 58-й армией Геннадия Трошева, выступал он как «официальный представитель федерального центра») Борис Абрамович прилетел в Чечню.

Случилось это сразу после того, как боевики захватили Грозный, точнее будет сказать – после того, как Грозный был им сдан.

Это еще одна позорная и полузабытая страница новейшей истории. О том, что Масхадов пойдет на приступ чеченской столицы, спецслужбы знали изначально. И ФСБ, и МВД, и ГРУ задолго до всех событий предупреждали командование о планах сепаратистов, но отчего-то никакого воздействия это не возымело. Более того, на рассвете 6 августа – в день штурма – чеченскую милицию зачем-то вывели из города якобы для проверки паспортного режима в соседних районах. Еще раньше из центра на окраину – в Ханкалу и Северный – были переброшены армейские части.

Грозный сознательно, осознанно готовили к сдаче, точно перевязанный розовой ленточкой торт – к юбилею. Колонны боевиков беспрепятственно, прямо на автобусах, въезжали в город, где заранее уже ждали их схроны с любовно приготовленными арсеналами: все блокпосты по маршруту следования чеченцев почему-то заранее оказались сняты.

(«Это сдача была запланирована, – с болью в голосе говорил мне потом грозненский мэр Якуб Дениев. – Восемьсот боевиков не могли взять Грозный, который был насыщен не менее пятнадцатью тысячами военнослужащих Минобороны, МВД, спецслужб».)
[1] [2] [3] [4]