КРОВАВЫЙ ПУТЬ ПЕРВОЙ КОННОЙ (2)

[1] [2] [3] [4]

– Таким образом, – усмехнулся Луначарский, – 300 глухонемых агитаторов…

– Именно так, – Вардин осмелел, говорил уже уверенно, четко. – Все эти обстоятельства привели к тому, что политическая работа стояла и стоит на очень низком уровне. На днях была созвана партийная конференция, на которой подавались антисемитские записки. Спрашивают, почему жиды у власти, мы их просто лишили мандатов и разрешили остаться с правом совещательного голоса. Перспектива у нас только от того – будут люди или нет.

(«Эк он все повернул, – оценил хитромудрость своего ученика Ворошилов. – Переложил всю ответственность на центр. Дескать, дадите политработников – удержим ситуацию. Нет – пеняйте на себя».)

Тем временем, не дав комиссии опомниться, инициативу снова перехватил Минин. Чисто буденовская тактика: организовать прорыв обороны противника, кинуть на него все силы.

– При том положении, в котором находилась наша армия, – продолжил Минин, – тыловые учреждения постоянно отрывались, и получалась такая картина, что люди с переломанными ребрами валялись по несколько дней. Раньше учреждения настолько были запущены, что вообще не были похожи на советские учреждения. Был, например, расстрелян начальник административного управления – за насилие, другие коммунисты – за нарушение дисциплины и т.д.

Наконец-то свой голос – первый и единственный раз – подал командарм. Подал, как обычно невпопад, и Ворошилов вновь вознес вождям хвалы за их великодушие: окажись в комиссии хотя бы один еврей – столь любимое Буденным и буденовцами слово «жид» он даже в мыслях не произносил, слишком любил жену свою Екатерину Давидовну – так вот, прибудь с комиссией хотя бы один еврей, ох, нелегко бы им с Буденным пришлось…

– А здесь, еще когда проходили эту идиотскую Украину, где везде лозунг «бей жидов!», – Буденный начал с места в карьер, опять возвращаясь к болезненной еврейской теме, хотя никто его к этому не подталкивал, – и, кроме того, бойцы очень недовольные всегда возвращаются из лазаретов. Плохо обращаются в лазаретах, нет помощи на станциях при возвращении. И вот, обратившись к одному коменданту-еврею, к другому и не получив помощи, или вместо помощи – ругань, они видят, что они брошены без всякого призрения, и, возвращаясь в ряды, они вносят разложение, рассказывая об обидах, говорят, что мы здесь бьемся, жизнь отдаем, а там никто ничего не делает.

Ворошилов видел, как вытянулись лица у Луначарского, Семашки – других интеллигентов, да и самого его речь Буденного порядком покоробила. Типичная антисемитская логика: во всем виноваты евреи. А если бы коменданты были хохлами – что тогда? Впрочем, чего еще ждать от малограмотного казака, недавнего унтер-офицера, волею судеб вынесенного волной на самый верх.

– Конечно, на этой почве преступная рука и сознательно ведет агитацию. – Буденный не снижал оборотов. Демагогию разводить он успел научиться неплохо. – Но мы в искоренении этих преступных элементов уже сделали большой шаг, и сейчас мы все очень рады приветствовать вас, благодарим за приезд, и надеемся, что вы поработаете с нашими бойцами, которые, проводя все время в крови и боях, никого не видят и мало что слышат.

– Ну что ж, – Калинин удовлетворенно кивнул, – мне кажется, товарищи достаточно подробно рассказали нам о том, что происходило в армии. Ничего не утаивали, не пытались скрыть от ЦК свои слабые стороны. – Он улыбнулся, посмотрел на Ворошилова. – Я предлагаю принять их доклады к сведению и окончательное решение принять уже после возвращения в Москву, а пока перейти к решению чисто технических вопросов…

«Страхуется, – понял Ворошилов. – Видимо, никаких четких указаний на наш счет пока не было».

Но что-то подсказывало ему, что главная опасность уже миновала. Самое неприятное – позади.

Они с Буденным выдержали этот бой, который, может быть, посложнее был даже, чем Егорлыкское сражение или «дело Миронова» вместе взятые…

Комиссия убыла в Москву через несколько дней. Расставались почти по-товарищески.

И хотя ничего определенного Калинин на прощание не сказал, отделался общими фразами, не было уже того беспокойства, которое испытывал Ворошилов ранее. Он почти был уверен, что поставленная им антреприза удалась на славу: никто из «артистов» не подкачал. Даже чекисты.

Последнее было особенно важно, ибо отношения между конармейской верхушкой и армейской контрразведкой зашли уже слишком далеко.

Начальник особого отдела, упрямый латыш Зведерис, осмелел до того, что слал кляузы уже напрямую Дзержинскому, но сделать с этим ни Буденный, ни Ворошилов ничего не могли: особисты им не подчинялись.

Из-за чего все началось? Спроси их кто-нибудь об этом, ни Ворошилов, ни Зведерис и объяснить бы толком, наверное, не смогли. С обычных мелочей.

Один не пригласил другого на совещание. Второй – не информируя – взялся проводить какую-то операцию. Ерунда, в общем-то. Но эта ерунда, подобно снежному кому, разрасталась с каждым днем. Никто не хотел уступать друг другу, снизойти, каждый мнил себя слишком большим начальником. А когда опомнились – поздно уже было, слишком глубоко пустила корни вражда.

Не раз и не два Ворошилов с Буденным прикидывали, как избавиться им от непокорного особиста, выжить его из армии. Но Дзержинский своих людей в обиду не давал: для того-то и придумал военную контрразведку, чтобы держать армию под контролем – не случайно сам, лично, возглавил особый отдел ВЧК.

Но, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло…

И вновь вторгаемся мы в сферу догадок и гипотез: слишком мало документов сохранилось в «деле Первой конной». Большинство бумаг было уничтожено еще в 1970-е.

Непреложные факты же таковы: 13 октября Калинин заслушал устные доклады начальника тыла в Кременчуге и начальника кременчугской «чеки», которые поведали председателю ВЦИК о разгуле бандитизма.

«В нашем распоряжении около 2 тысяч штыков, а организованных бандитов до 3 тысяч, – пожаловался Калинину начальник тыла. – И к ним еще присоединяются вооруженные крестьяне».

«Помощь с нашей стороны почти что невозможна. – Председатель ЧК Магон полностью его поддержал. – Очень нежелательное явление то, что в ЧК – 70 процентов евреев, и посылать их в деревню абсолютно нельзя».

Конечно, доклады эти никак не компрометировали ненавистного начальника контрразведки Зведериса, тем более что особые отделы местным чекистским органам не подчинялись. Но почти наверняка в памяти Калинина их слова отложились, а значит, не мог он не задуматься: отчего же бандиты чувствуют себя в губернии столь вольготно и безнаказанно?

Ответ на этот вопрос он получает двумя днями позже, от некоего представителя особого отдела Конармии по фамилии Новицкий.

Кто такой Новицкий? Какова его должность? Почем у, в конце концов, он, а не начальник контрразведки делает доклад председателю ВЦИК – второму человеку в государстве – ничего этого установить теперь уже невозможно.

Есть лишь машинописный лист с изложением «устного доклада председателю ВЦИК представителя Особого отдела Первой конной армии Новицкого», больше, впрочем, похожего на донос.

«Работа в Первой конной армии поставлена неудовлетворительно. При начальнике Особого отдела Зведерисе совершенно ничего не делалось. В армии развились антисемитские, антикоммунистические настроения. Мер никаких не было принято.

При отступлении в гор. Ровно появились первые признаки погромов. Когда я докладывал начальнику и спрашивал, что нужно сделать, то мне было отвечено, что ничего особенного не сделано, что разгромлено только 4 лавчонки».

Был ли этот доклад инспирирован Ворошиловым и Буденным или же чекиста Новицкого использовали втемную? И снова – вопрос без ответа. Понятно лишь, что своими силами, без посторонней помощи, какой-то «представитель» особого отдела никогда не сумел бы добиться аудиенции у самого Калинина.

А кто, как не армейская верхушка, более всего была заинтересована в компрометации главного контрразведчика Первой конной?

Буденный с Ворошиловым – опытные интриганы. Подобных провокаций на их счету имелось уже предостаточно. Собственно, в первую очередь благодаря таким «деликатным» делам, будущие маршалы и получили под свое начало Первую конную, обрели славу героев революции.
[1] [2] [3] [4]



Добавить комментарий

  • Обязательные поля обозначены *.

If you have trouble reading the code, click on the code itself to generate a new random code.