Глава 1. КРОВАВЫЙ ПУТЬ ПЕРВОЙ КОННОЙ (2)

Последнее было особенно важно, ибо отношения между ко-нармейской верхушкой и армейской контрразведкой зашли уже слишком далеко.

Начальник особого отдела, упрямый латыш Зведерис, осмелел до того, что слал кляузы уже напрямую Дзержинскому, но сделать с этим ни Буденный, ни Ворошилов ничего не могли: особисты им не подчинялись.

Из-за чего все началось? Спроси их кто-нибудь об этом, ни Ворошилов, ни Зведерис и объяснить бы толком, наверное, не смогли. С обычных мелочей.

Один не пригласил другого на совещание. Второй – не информируя – взялся проводить какую-то операцию. Ерунда, в общем-то. Но эта ерунда, подобно снежному кому, разрасталась с каждым днем. Никто не хотел уступать друг другу, снизойти, каждый мнил себя слишком большим начальником. А когда опомнились – поздно уже было, слишком глубоко пустила корни вражда.

Не раз и не два Ворошилов с Буденным прикидывали, как избавиться им от непокорного особиста, выжить его из армии. Но Дзержинский своих людей в обиду не давал: для того-то и придумал военную контрразведку, чтобы держать армию под контролем – не случайно сам, лично, возглавил особый отдел ВЧК.

Но, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло…

И вновь вторгаемся мы в сферу догадок и гипотез: слишком мало документов сохранилось в «деле Первой конной». Большинство бумаг было уничтожено еще в 1970-е.

Непреложные факты же таковы: 13 октября Калинин заслушал устные доклады начальника тыла в Кременчуге и начальника кременчугской «чеки», которые поведали председателю ВЦИК о разгуле бандитизма.

«В нашем распоряжении около 2 тысяч штыков, а организованных бандитов до 3 тысяч, – пожаловался Калинину начальник тыла. – И к ним еще присоединяются вооруженные крестьяне».

«Помощь с нашей стороны почти что невозможна. – Председатель ЧК Магон полностью его поддержал. – Очень нежелательное явление то, что в ЧК – 70 процентов евреев, и посылать их в деревню абсолютно нельзя».

Конечно, доклады эти никак не компрометировали ненавистного начальника контрразведки Зведериса, тем более что особые отделы местным чекистским органам не подчинялись. Но почти наверняка в памяти Калинина их слова отложились, а значит, не мог он не задуматься: отчего же бандиты чувствуют себя в губернии столь вольготно и безнаказанно?

Ответ на этот вопрос он получает двумя днями позже, от некоего представителя особого отдела Конармии по фамилии Новицкий.

Кто такой Новицкий? Какова его должность? Почему, в конце концов, он, а не начальник контрразведки делает доклад председателю ВЦИК – второму человеку в государстве – ничего этого установить теперь уже невозможно.

Есть лишь машинописный лист с изложением «устного доклада председателю ВЦИК представителя Особого отдела Первой конной армии Новицкого», больше, впрочем, похожего на донос.

«Работа в Первой конной армии поставлена неудовлетворительно. При начальнике Особого отдела Зведерисе совершенно ничего не делалось. В армии развились антисемитские, антикоммунистические настроения. Мер никаких не было принято.

При отступлении в гор. Ровно появились первые признаки погромов. Когда я докладывал начальнику и спрашивал, что нужно сделать, то мне было отвечено, что ничего особенного не сделано, что разгромлено только 4 лавчонки».

Был ли этот доклад инспирирован Ворошиловым и Буденным, или же чекиста Новицкого использовали втемную? И снова – вопрос без ответа. Понятно лишь, что своими силами, без посторонней помощи, какой-то «представитель» Особого отдела никогда не сумел бы добиться аудиенции у самого Калинина.

А кто, как не армейская верхушка, более всего была заинтересована в компрометации главного контрразведчика Первой конной?

Буденный с Ворошиловым – опытные интриганы. Подобных провокаций на их счету имелось уже предостаточно. Собственно, в первую очередь благодаря таким «деликатным» делам будущие маршалы и получили под свое начало Первую конную, обрели славу героев революции.

Сначала была история с Думенко, кадровым офицером, под началом которого служил по первости георгиевский кавалер Буденный, начавший свою карьеру с того, что с 24 казаками – такими же башибузуками, как и он сам, – налетел на станицу Платовскую, вырезал конвой и освободил пленных красногвардейцев.

Поутру в отряде его было уже 520 штыков. С ними-то и пристал Буденный к отступающей 10-й армии.

Кавалерийский талант опытного рубаки проявил себя скоро. Буденный начал расти, но выдвинуться на первые роли, сколь ни бился, не мог. Он всегда оставался заместителем при Думенко – в полку, бригаде, потом в дивизии.

Тогда-то и приметил его партийный функционер Ворошилов, брошенный на армейскую работу. Будущие маршалы подружились, и очень скоро Думенко был арестован и приговорен к расстрелу: они обвинили его в контрреволюционном заговоре. Избавившийся от обузы Буденный тут же был назначен командующим Первым кавалерийским корпусом.

Но здесь соратников подстерегала новая преграда: командир Второго кавкорпуса Миронов, не желавший признавать их превосходство. И вновь в ход пошли те же методы: Буденный арестовал Миронова по ложному обвинению в измене, и только спешное вмешательство председателя РВС Троцкого, лично знавшего Миронова, спасло того от расстрела. Тем не менее корпус он потерял. Мироновские части влились в состав буденновского соединения: на их базе и была создана вскоре легендарная Первая конная…

Конечно, и чекиста Зведериса тоже сподручнее было обвинить в измене (да и привычнее), только вряд ли что-нибудь из этого получилось бы. Дзержинский не отдаст своего соглядатая на заклание – все доносы заберет к себе, перепроверит: неровен час, придется самим потом отдуваться за клевету.

Но недаром товарищ Сталин сказал (или скажет еще): нет таких крепостей, которые не смогли бы взять большевики.

Опытными, матерыми интриганами были Ворошилов с Буденным. Даже собственные промахи и неудачи – за которые едва не пришлось распрощаться им с должностями, – они умели ставить на службу своим интересам.

Из рапорта чекиста Новицкого выходит, что именно начальник особого отдела, а вовсе не командарм с заместителем в ответе за все грехи Первой конной. Это он не принимал никаких мер, чтобы прекратить безобразия. Это он закрывал глаза на все. Это он потворствовал погромщикам и грабителям.

Тогда за что же наказывать Буденного с Ворошиловым? Вот он, главный виновник – контрразведчик Зведерис. С него и весь спрос.

Знакомый почерк. Точно так же, по тем же сценариям, убирали до того Думенко, Миронова. А сколько уберут еще потом?…

Одним махом Ворошилов с Буденным решали сразу две жизненно важные задачи. Не только перекладывали на плечи особиста свою вину, но и расправлялись таким образом с противником.

«Сейчас, после разоружения 6-й кавдивизии, – заканчивал свой доклад Новицкий, – темный элемент в дивизии все-таки остался, и ведет агитацию за то, чтобы были освобождены выданные дивизией бандиты.

У нас сил очень мало и если эти оставшиеся бандиты захотят, то они смогут отбить арестованных».

Вывод напрашивается сам собой: если Зведерис останется на своем посту, Первую конную ждут новые потрясения. Но в этом случае вся ответственность будет лежать уже на правительственной комиссии и лично на Калинине: они ведь были упреждены заранее.
[1] [2] [3] [4]