О Мите и Маше, о Веселом трубочисте и Мастере золотые руки (2)
[1] [2] [3]-- Спасибо, Веселый Трубочист. -- Митька протянул ему руку. -- Теперь нам осталось узнать только третье имя.
-- А третье имя знает Щука, -- сказал Трубочист.
-- Скажите, пожалуйста! -- закричал из кармана Галчонок. -Это та самая Старая Щука, о которой вы только что пели?
-- Милый, милый, -- растроганно сказала Галка. -Удивительно умный ребенок!.. Ну конечно, та самая. Она живет в речке Шпрот и сторожит печной горшок. Моя племянница рассказывала мне эту историю. В горшке лежит яйцо, а в яйце -уголек.
-- Правильно! -- сказал Трубочист. -- Но если бы это был простой уголек, пожалуй, его и не стоило бы сторожить.
-- Что же это за уголек? -- спросил Митька.
-- В этом угольке -- Кощеева смерть.
Уголек горит -
И Кощей живет,
Погаси уголек -
И Кощей умрет.
-- Где же находится речка Шпрот? -- спросил Митька. -- И как бы нам повидать эту Щуку?
-- Друзья мои! -- вскричал Трубочист. -- Вы ничего от нее не узнаете. У нее ужасный характер. Недаром Кощей поручил ей такое важное дело. На днях он съел за обедом ее щуренка. Представьте себе, она не сказала ни слова!
-- Она напишет нам третье имя хвостом на воде, -- сказал Митька. -- Не может быть, чтобы она любила Кощея!
МИТЬКА В КОЩЕЕВОМ ДВОРЦЕ
Вы, может быть, думаете, что им пришлось очень долго искать Старую Шуку? Ничуть не бывало! Когда они пришли к речке Шпрот, Щука плавала у самого берега. К сожалению, она плавала брюхом вверх. Она подохла.
Это было так неожиданно, что Галка, которая за триста лет видела не одну дохлую щуку, не поверила глазам и подлетела к щуке поближе, чтобы взглянуть ей в лицо. Да, это была она!
"Все кончено", -- подумала Галка. Она не сказала этого вслух, чтобы не особенно огорчать Митьку. Но все кончено, это совершенно ясно! Третье имя Щука унесла с собой в могилу, а печной горшок остался на дне реки.
-- Спокойно, товарищи, -- сказал Митька и вытащил из кармана Галчонка. -- Щука, очевидно, подохла. Ну что ж! Попробуем обойтись без Щуки, тем более что она, как дохлая, нам уже не может помочь. А пока посидим на берегу и пообедаем вот этим яблоком. У меня есть яблоко, если Галчонок его еще не съел.
Он вынул яблоко и разделил его на четыре части. Ого, как это было вкусно!
"Гарт и Гнор, -- думал Митька. -- И третье имя на ту же букву. Может быть, просто Гав-Гав? Едва ли!"
Он доел яблоко и встал.
-- Решено, -- сказал он. -- Веселый Трубочист, у меня к вам просьба. Возьмите из вашего мешка немного сажи и вымажьте мне лицо.
Вот так раз! Даже Веселый Трубочист удивился, хотя ему-то уж не в диковину были запачканные лица. Не удивилась только Старая Галка. Впрочем, ей некогда было удивляться, потому что Галчонок в эту минуту подавился мухой. Он разинул рот, услышав Митькину просьбу, и в рот влетела муха.
-- Вымажьте мне лицо сажей, -- твердо повторил Митька. -- Я хочу быть похожим на вас. Понятно?
Веселый Трубочист засмеялся.
-- Понятно, -- сказал он и в одну минуту вымазал Митьку сажей.
Для большего сходства он насыпал сажи ему за шиворот, за пазуху и в штаны. Это было не очень приятно, но Митька не сказал ни слова. Недаром у него было отважное сердце.
-- А теперь, -- сказал он, -- у меня к вам еще одна просьба. Дайте мне вашу метлу, веревку и большую ложку.
-- Я все поняла, -- сказала Галка. -- Счастливого пути!
-- Спасибо, бабушка, -- отвечал Митька. -- Не поминайте лихом.
-- Мама, -- с ужасом спросил Галчонок, -- куда он идет? Зачем он намазался сажей?
Галка молчала. Она, разумеется, не плакала -- хотя бы потому, что птицы вообще не плачут, но все-таки украдкой сморгнула слезу.
-- Товарищи, без слез, -- строго сказал Митька. -- Желающие могут проводить меня один или два квартала. Веселый Трубочист, почему вы такой невеселый? Ведь вы, кажется, говорили, что вы -- последний весельчак в этой стране! Ну-ка, на прощание, спойте нам вашу песню:
Пять рыцарей бесстрашных,
Веселых пять сердец,
Мы шею Кощею
Намылим наконец!
И Митька ушел. Это был уже не Митька -- и родная сестра его бы теперь не узнала! Это был маленький трубочист, запачканный сажей, с черным лицом, с черными руками. За плечом у него висели метла и веревка, в руке он держал мешок с сажей и большую складную ложку. Куда же он шел? В Кощеев дворец! Он решил узнать третье имя от самого Кощея...
Не так легко попасть в Кощеев дворец, если очень долго думать -- кого бы спросить, да как бы пройти, пустят ли, да ведь, наверное, не пустят! А Митька долго не думал -- он просто постучался на кухню и сказал:
-- А вот кому трубы почистить!
-- Пошел вон, бездельник! -- заворчал на него повар. -Знаем мы, какие трубы ты чистишь! Ты чистишь карманы, негодяй! Да здравствует Кощей!
-- Дяденька, напрасно вы так думаете, -- спокойно отвечал Митька. -- Вы не смотрите, что я такой маленький. Я, поверьте, не меньше труб вычистил на своем веку, чем вы испекли пирогов.
-- Ваше превосходительство господин тайный советник, -сказал повару его помощник. -- Осмелюсь заметить, что в левом дымоходе главной печки вашего превосходительства сегодня загорелась сажа. Может быть, вы позволите этому негодяю, как вы изволили выразиться, посмотреть, в чем там дело, а потом доложить вам?
Главный повар нехотя кивнул головой, и Митька был допущен на кухню. А из кухни, как известно, можно пройти в столовую, из столовой в другую столовую, а из другой столовой в третью. Из восьмой столовой в девятую, а из девятой в десятую. Митька шел и не оглядывался. Оглянешься -- оступишься, оступишься -заблудишься! И вдруг "рр-ав, ав, ав!" -- где-то зарычала собака. Раз! -- Митька нырнул в камин. Вот так камин! Он был выложен мрамором, и на каждой плите высечен Кощеев знак -- две собачьих ноги крест-накрест. Но Митька не стал особенно удивляться. Подумаешь, камин! Он спрятался в угол и стал ждать.
"Посмотрим, -- думал он, -- что будет дальше?"
И вот в столовую вошел -- кто бы вы думали? Младший Кощеев брат. Он был все еще в клетчатых штанах, но уже без очков и с перевязанным глазом.
"Молодец бабушка, -- подумал Митька. -- Здорово угодила".
-- Да здравствует Кощей! -- сказал младший Кощей. -- Позволь доложить, о великий Кощей! Поиски не привели ни к чему. Галка и мальчик исчезли бесследно.
"Вот так штука, -- подумал Митьха. -- С самим Кощеем разговаривает? Да где же он?"
Он осторожно выглянул из камина. Под столом? Никого. Под буфетом? Тоже. Митька взглянул наверх -- и обомлел. Кощей, как муха, ходил по потолку.
-- Убить всех галок, -- сказал с потолка Кощей. -- А мальчишку найти, ослепить и сжечь.
"Вот спасибо, -- подумал Митька. -- Как бы не так!"
-- Позволь доложить, о великий Кощей, -- сказал младший Кощей. -- Щука сдохла по твоему приказанию. Она, оказывается, действительно была недовольна тем, что ты изволил за обедом съесть ее щуренка. Печной горшок положен в ларец и доставлен сюда. Мастер Золотые Руки ждет твоих распоряжений.
-- Позвать его сюда, -- сказал Кощей.
Только что он это сказал, как за дверью раздались шаги, и высокий человек с добрым и смелым лицом вошел в комнату. У него была широкая грудь, широкие, сильные плечи, но больше всего Митьке понравилась его борода, короткая и кудрявая, как у папы. Это и был Мастер Золотые Руки.
Трах-тарарах! Кощей скатился с потолка на стол и сел, кряхтя и потирая спину.
-- Мастер, -- глухим голосом сказал он и уставился на Мастера мертвыми глазами, -- это ты заковал ларец?
-- Да.
-- И никто, кроме тебя, об этом не знает?
-- Никто.
-- А ты знаешь, что находится в этом ларце?
-- Мне сказали, что Девочка Доброе Сердце возвращается на родину, что ты подарил ей этот ларец с чудесными подарками -скатертью-самобранкой и семимильными сапогами. Я заковал ларец, чтобы в далекой дороге никто не украл эти драгоценные вещи!
Кощей задумался.
-- Ты заковал мою смерть, -- сказал он. -- А теперь я прикажу навеки заковать тебя в цепи, чтобы ты никогда и никому не мог передать эту тайну. Ты будешь сидеть в цепях до тех пор, пока ты ее не забудешь. Что же ты не кричишь: "Да здравствует Кощей!"?
Но Мастер Золотые Руки молчал.
-- Гаус! -- закричал Кощей.
-- Рррр-ав-ав! -- И тощая хромая собака вбежала в комнату и встала на задние лапы перед Кощеем.
"Ата, вот и ты, голубушка, -- подумал Митька. -- Вот как тебя зовут. Гаус!"
И он стал твердить в уме это имя.
-- Надеть на Мастера цепи, -- приказал Кощей.
И страшная собака принялась за дело.
-- Ррр-ав! -- зарычала она.
И горн с мехами вдруг очутился в комнате, как будто упал с неба.
-- Ррр-ав-ав!
И три Кощеевых брата вбежали и схватили Мастера за руки.
Да, это было действительно страшно! Огонь так и перебегал по раскаленным кольцам цепи, искры вспыхивали и гасли.
Опустив голову, мрачный Кощей сидел на столе и смотрел на Мастера мертвыми глазами.
-- Прекрасно закован, -- сказал он наконец. -- Отлично, великолепно закован. Уведите его. А ты можешь остаться.
И собака встала на задние лапы и подняла к нему тощую морду.
-- Ав-ав-ррау, -- прорычала она. Вероятно, она хотела сказать "Да здравствует Кощей!" по-собачьи.
-- Посадить Мастера в подвал, -- сказал Кощей. -- Ларец поставить ко мне под кровать. Пусть Мастера сторожит Гнор. Ты будешь спать у дверей моей спальни.
"Запомним", -- подумал Митька.
-- У девчонки пускай останется Гарт, -- продолжал Кощей. -Мне кажется, что скоро -- очень скоро -- она станет как две капли воды похожа на мою покойную дочку. Прощай!
И собака скрестила перед ним свои лапы и ушла. А потом ушел и Кощей, потирая спину.
-- Так, -- сказал Митька и вылез из камина. -- Ну что ж, пора приниматься за дело.
Только что он это сказал, только что собрался на цыпочках перейти из девятой столовой в десятую, как...
Трах!
Дверь перед ним захлопнулась, и кто-то запер ее с другой стороны на ключ.
[1] [2] [3]