Всегда в строю (Записки израильского офицера) (1)

Если в Тель-Авиве довольно редко приходилось прибегать к операциям по обеспечению безопасности, то в Галилее явно не хватало людей и многие из нашего подразделения Хаганы просили направить их туда.

Итак, в начале 1938 года я вместе с товарищами принес в Афуле присягу королю Великобритании в качестве нотера* полицейского участка. Нас перевели в Кфар-Тавор. Наше подразделение состояло из четырнадцати евреев, десяти англичан и семи арабов. Это был треугольник, стороны которого не смыкались. Подразделение патрулировало район. Днем - арабы и частично англичане; ночью выходили мы - еврейские нотрим вместе с английскими полицейскими, устраивали засады и производили пеший патруль. Район, который находился под нашим контролем, простирался от Кфар-Кана и Турана на севере и до Эйн-Дор и подножия Гиват ха-Море на юге. Нам не раз приходилось быть свидетелями того, как на нефтепроводе, по которому текло "черное золото" из Ирака в Хайфу, на участке Эйн-Дор - Каукаб ал-Хауа, вдруг загорался огонь. Однако никто из нас не осмеливался и помыслить о том, чтобы патрулировать или выйти на операцию к месту пожара. Район нефтепровода целиком и полностью находился под контролем арабских банд. Они снова и снова взрывали нефтепровод по мере того, как удавалось его отремонтировать.

* Нотрим - специальные отряды, созданные для охраны еврейских поселений и правительственных объектов, подчиненные регулярной полиции страны.

Положение резко изменилось с появлением в Кфар-Таворе английского капитана Чарльза Орда Вингейта. Нас ошеломила и испугала речь, которую он произнес перед нами. В кратком инструктаже он сказал, что мы отправимся на машине к Тверии, доедем до Бет-Иосефа в Иорданской долине, затем пешком в гору дойдем до деревни Каукаб ал-Хауа. Там, - сказал Вингейт, - в 21 час 30 минут шайка арабов попытается взорвать нефтепровод. Вингейт предупредил, что в нашей операции примут участие только евреи и английские солдаты, так как тут нельзя доверять арабам.

Мы добрались до Бет-Иосефа. Это поселение было одним из тех, которые вошли в историю под названием "хома у-мигдал"*. Мы были удивлены поведением и речью Вингейта. Мы не привыкли к такой откровенности со стороны английского офицера. Еще больше нас поразили рассказы поселенцев Бет-Иосефа об этом необычном человеке. Они уже знали его. Он появился там за неделю до нас, оставил во дворе свою машину и вооруженный до зубов отправился один по горам в Каукаб ал-Хауа. Через два дня он возвратился в поселение. Его вид свидетельствовал о том, что все это время он провел в горах.

* Хома у-мигдал (ограда и башня) - так называлась система поселения в опасных районах страны. Группы из нескольких десятков поселенцев, сопровождаемые сотнями добровольцев, главным образом из соседних киббуцов, и охраной нотрим и членов Хаганы, выезжали с зарей колонной к месту поселения. В течении дня ставились црифим (деревянные бараки для жилья), защитная ограда (деревянные доски и между ними мелкие камни и песок), перед оградой проволочные заграждения. В центре поселения устанавливалась сторожевая вышка, на ней сильный прожектор. Таким методом были основаны десятки новых поселений в отдаленных районах страны. Самое известное из них - киббуц Ханита на ливанской границе, атакованное арабами в первую же ночь.

Вингейт, сказав нам, что мы должны добраться до места назначения к моменту взрыва там, тут же пустился в путь, в гору. Мы за ним. Не прошло и часа, как стало ясно, что только Вингейт способен на такой подъем. Я напряг все силы, чтобы догнать его и сказать, что один из наших отстал и может заблудиться. Вингейт ничего не хотел слышать и продолжал нас торопить. Английские полицейские, меньше нас подготовленные к таким переходам, проклинали армейского офицера и хотели вернуться назад.

В час, когда должен был произойти взрыв, Вингейт остановил подразделение, показал вдаль и сказал: "Вот досада, опоздали, сейчас они подорвут нефтепровод и начнет гореть нефть". Мы были измучены и в глубине души, пожалуй, даже радовались, что опоздали, думали, теперь кончится этот бешеный бег. Прошло несколько минут. Вингейт произнес в сердцах: "Вон, вон там!" В темноте вдали мы различали вспышки огня и звуки выстрелов. Затем огонь пополз и вырос в высокое пламя.

Нелегко потушить пожар, который виден одновременно и в Иордании, и в Хайфе. Для этого нужно перекрыть подачу нефти, прекратив работу насосов на станции нефтепровода в Заиорданье. Пламя разрасталось.

В Великобритании да и во всем мире казалось, что арабский бунт" в Эрец-Исраэль разгорается и наносит тяжелые удары.

Глава вторая

СИРИЙСКОЕ ПОДРАЗДЕЛЕНИЕ

Летом 1939 года еврейский ишув был потрясен инцидентом, который произошел в киббуце Гинносар.

Арабы из деревни Абу-Шуша, расположенной к западу от Гинносара, напали на киббуцника, когда он, как обычно, шел к источнику, чтобы пустить воду для поливки полей, и ранили его в голову. Весь киббуц был потрясен. В этот день в Гинносар случайно заехал Игал. Под его руководством киббуцники дали ответный бой. В схватке между членами киббуца и арабами был убит сын мухтара (старосты) арабской деревни и несколько жителей ранены. В ходе следствия жители Абу-Шуши главную вину возложили на одиннадцать давно известных им наиболее активных членов Гинносара. Игала полицейские знали как одного из командиров полиции еврейских поселений и не устроили ему очной ставки с арабами, благодаря чему он не предстал перед судом и избежал длительного заключения. После этого инцидента киббуц лишился своих лучших сил и потребовал, чтобы Хагана вернула Игала в киббуц. Игал стал секретарем Гинносара.

Как-то я встретился с ним и попросил подобрать для меня какое-нибудь подходящее дело. Спустя некоторое время меня вызвали к Иосефу Харету, одному из командиров Хаганы. В результате, летом 1940 года я был направлен в тренировочный лагерь в Яарот ха-Кармел, где под руководством английского офицера мы обучались стрельбе и осуществлению диверсионных актов. Нас было на курсе всего четверо: Ури Яффе, Иоси Гамбургер (Харэль), еще один человек, имя которого выпало у меня из памяти, и я. Целью курса была подготовка для осуществления операций на территории врага. В течение целой недели мы не выпускали оружия из рук. Впервые мы получили возможность познакомиться со свойствами взрывчатых веществ. Главным образом нас учили, как выводить из строя мосты, поезда, железнодорожные линии, перекрывать пути в горных лесистых районах и обеспечить, чтобы взрывчатка не была обнаружена до выполнения операции.

Наша учеба совпала с периодом капитуляции Франции перед нацистской Германией. Французские власти в Сирии и Ливане решили сохранить верность правительству Виши, сотрудничавшему с нацистами и не признававшему своих собратьев, сплотившихся в движении "Свободная Франция". Командование союзников потеряло не только важную базу в восточной части средиземноморского бассейна и надежный тыл вблизи нейтральной Турции, но и численность находившихся в его распоряжении сил сократилась после того, как значительная часть французской армии во главе с офицерами выразила верность правительству маршала Петена. Внезапно Сирия и Ливан превратились в очаг угрозы с тыла базам союзников на Ближнем Востоке. Опасения союзников усилились, когда в аэропорту Халеба на севере Сирии приземлились немецкие самолеты, посланные, чтобы оказать поддержку иракцам, восставшим против англичан во главе с генералом Рашидом Али ал-Гайлани.

Большинство арабов на Ближнем Востоке не скрывали своих симпатий к нацистской Германии и радовались поражению союзников во Франции и Греции. Командование армий союзников в Каире вдруг оказалось оторванным от службы французской разведки, перешедшей на сторону правительства Виши. Командование союзников перестало получать информацию о происходящем за северной границей Палестины. Союзники остерегались опираться на службу враждебно настроенного арабского населения и поэтому обратились к руководителям ишува в Эрец-Исраэль с просьбой оказать помощь в предоставлении информации и организации подрывных актов на территории Сирии и Ливана.

Из политических соображений англичане тянули с привлечением сил Хаганы к участию в войне против нацистов. Окончательное разрешение на сотрудничество в разведке и диверсионных операциях было дано лишь накануне ввода войск союзников в Сирию и Ливан. Весьма опасное задание было возложено на двадцать три лучших бойца Хаганы из морского подразделения. Им было поручено проникнуть в район портового города Триполи на севере Ливана и парализовать работу нефтеперегонных заводов в порту. Приказ был дан, когда уже не оставалось времени для подготовки операции. В распоряжении бойцов Хаганы была скудная информация относительно местности и целей операции. Иосеф Костика из сирийского подразделения хотя и произвел рекогносцировку в соответствии с инструкциями, полученными из страны, и обнаружил, что зона находится под усиленным надзором, но более детальная информация, необходимая для выполнения задания такого рода, не поступила из-за недостатка времени.

Двадцать три бойца под командованием Цви Спектора отправились в путь 12 мая 1941 года на моторном катере "Морской лев", принадлежавшем английской береговой полиции. Катер с рацией был перегружен снаряжением для диверсий и оружием. От заброшенного причала в Хайфском порту они вышли в открытое море. Ицхак Садэ и другие командиры Хаганы пожелали, расставаясь, скорой встречи. Через день связь с катером была потеряна, его следы затерялись, а судьба, постигшая находившихся на борту, неизвестна по сей день.

В это же время к ишуву обратились союзники с просьбой мобилизовать отборные отряды для диверсионных операций по ту сторону границы. Эти же отряды должны были заниматься обезвреживанием мин, захватом жизненно важных пунктов, предотвращением диверсий противника на мостах и служить проводниками для армий союзников, готовившихся к наступлению на Сирию и Ливан.

Создание и этих отрядов было поручено Ицхаку Садэ. Сначала было сформировано два отряда, получивших название плугот махац (ударные отряды), они вошли в историю под сокращенным названием "Палмах". Командиром отряда Алеф был назначен Игал Аллон, отрядом Бет - Моше Даян из Нахалала. Им был дан кратчайший срок для подготовки своих отрядов к выполнению заданий за северной границей. В секторе Метуллы действовал отряд Аллона; в секторе Ханиты - отряд Даяна. Оба отряда проникли в глубь Сирии и Ливана в качестве ударных подразделений армий союзников, захватили ключевые позиции армии вишистской Франции и удерживали их несмотря на ожесточенные атаки французов, пока не подошли (с большим опозданием) подразделения регулярных армий союзников. В этой операции Моше Даян был ранен и потерял глаз.

Кроме помощи в военных действиях командование союзнических армий нуждалось в людях для проведения разведывательных и диверсионных операций на территории Сирии и Ливана. Союзники обратились к связной группе Хаганы и просили рекомендовать надежных арабов. Связные ответили, что таких арабов они не знают, но они могут мобилизовать евреев, которые сойдут за арабов. Руководство ишува готово было взять на себя любые обязательства, чтобы расширить свое участие в войне против Германии. Таким образом было создано сирийское подразделение. После напряженного ожидания, наступившего по окончании курса в Яарот ха-Кармел, я получил приказ, согласно которому я поступал в распоряжение командиров "сирийского подразделения". Однажды ночью я получил задание прибыть в киббуц Ханита. В назначенном месте меня ждал связной. Он проводил меня к пункту встречи вблизи ливанской границы. Там уже ожидали несколько человек. Мы получили указания, попрощались с нашими провожатыми и, одетые как арабы, отправились в путь, следуя за нашим проводником-бедуином. Переход продолжался всю ночь. На рассвете мы подошли к шоссе, ведущему на Сайду и затем на Бейрут. Мы остановили такси и добрались до Бейрута.
[1] [2] [3] [4]