Примечания (1)
[1] [2] [3] [4]Примечания
[1] К с. 4. Незадолго до ареста, в апреле 1934 г., Мандельштам ездил в Ленинград, где случился упоминаемый при начале книги инцидент с А. Н. Толстым. Поводом к нему было поведение Толстого во время общественного суда, состоявшегося еще 13 сентября 1932 г. по делу Мандельштама с С. П. Бородиным, тогда поэтом, выступавшим под псевдонимом Амир Саргиджан. Суд под председательством Толстого вынес двусмысленное решение, осуждавшее обе стороны (дело, в частности, шло о побоях, нанесенных Н. Я. Мандельштам). «…Саргиджан выдвигался писательской организацией — и на суде и в приговоре общественно-профсоюзного суда — как исполнитель особого писательского, наподобие официального, правосудия», — писал Мандельштам в адрес Московского горкома писателей, сообщая о своем выходе из организации, «допустившей столь беспримерное безобразие». На литературно-общественном фоне тех лет симптоматичным было интервью Толстого («О себе»), появившееся в печати по случаю его 50-летия: чтобы «в новую эпоху стать новым писателем», — на собственном примере ставилась там задача, — требуется «перейти из мира гуманитарных идей в мир идей диалектического материализма… и не все еще до сих пор освободились от детских очков гуманитарного мироощущения. Эпигонский гуманизм будет тлеть до тех пор, покуда у нас еще живет „серый помещик"» (Лит. газ. 1933. 29 янв.). По поводу самого инцидента известно письмо-адрес, направленное Толстому 27 апреля 1934 г. президиумом Ленинградского оргкомитета ССП. В этом письме поступок Мандельштама оценивается как «истерическая выходка человека, в котором до сих пор живы традиции худшей части дореволюционной писательской среды» (ИМЛИ, ф. А. Н. Толстого).
Арест Мандельштама в ночь с 13 на 14 мая 1934 г, совершается на его квартире в писательском кооперативном доме № 5 по улице Фурманова (б. Нашекинский пер., дом снесен в 1978 г.). Из упоминаемых в книге лиц там жили М. А. Булгаков, С. А. Клычков, С. И. Кирсанов, писатель-юморист В. Б. Ардов с женой Н. А. Ольшевской. Мандельштамы переехали в только что отстроенный дом в августе 1933 г.
[2]Так появились стихи… — Цитируются строчки А. Ахматовой из стихотворения «Я знаю, с места не сдвинуться…» (1939).
[3]Лева — сын А. Ахматовой Лев Николаевич Гумилев.
[4] «Участок великая вещь!…» — Так начинается стихотворение В. Хлебникова 1922 г.
[5]…черновики сонетов Петрарки. — Имеются в виду четыре переведенных Мандельштамом сонета; «Волк» — условное название стихотворения «За гремучую доблесть грядущих веков…» (см. № 2 в разделе «Стихотворения О. Мандельштама»).
[6]«Про что это?» — недоуменно спросил чин… — Шуточные стихи про управдома (нач. 1934) кончаются так:
[7]…вместо лагерей устраивал настоящие санатории… - О том, что «тюремный режим… больше походит на принудительные дома отдыха, чем на тюрьмы», была специальная резолюция ЦК партии, вынесенная по докладу Н. Ежова на февральско-мартовском Пленуме 1937 г. (см.: Октябрь. 1988. № 10. С. 9).
[8]Пророческие стихи к этому времени были уже написаны… — Разумеются стихи, предвещающие собственную гибель поэта. У Гумилева это — «Рабочий», у Мандельштама — «На розвальнях, уложенных соломой…» Стихотворения написаны в одно и то же время — в марте 1916 г.
[9]…«с гурьбой и гуртом». — Формула гибели из «Стихов о неизвестном солдате» Мандельштама (1937):
И в кулак зажимая истертый
[10]…той рукописи, которой они интересовались… — Рукописи стихотворения о Сталине («Мы живем, под собою не чуя страны…» — см. № 9).
[11]…Бухарина я посетила… — В здании «Известий» на Страстной пл., где с конца февраля 1934 г. работал Н. И. Бухарин.
[12]…принципиальный сторонник революционного террора… — Убеждение в оправданности террора революционно-преобразующей идеей, признание необходимости «жестокости к врагам» в духе «замечательных традиций Ч К» при Дзержинском — Н. И. Бухарин донес до своего последнего письма «Будущему поколению руководителей партии» (см.: Горелов И. Николай Бухарин. М., 1988. С. 168).
[13]Политический Красный Крест — Комитет помощи политическим ссыльным и заключенным, существовавший на добровольные пожертвования с 80-х гг. прошлого века. После революции возобновился в Петрограде в декабре 1917 г., в Москве Комитет работал с февраля 1918 до середины 1937 г. под бессменным председательством Е. П. Пешковой. На XV съезде партии в 1927 г. о Красном Кресте говорилось как о «партии», примыкающей к оппозиции, о его работниках — что «они спустились до привлечения либеральных сочувствующих людей, к либералам обращались» (речь Ем. Ярославского). Помещался Комитет на Кузнецком мосту в доме № 24.
[14]…«не тронут, не убьют»… — Из стихотворения Мандельштама «1 января 1924», — формула, относящаяся, по внутреннему сюжету стихотворения, к концу революционного времени:
[15]…на съезде журналистов в те дни метался Балтрушайтис… — Где это происходило, неясно. В мае — июне 1934 г. проводились совещания по различным жанрам литературы — готовился Первый Всесоюзный съезд писателей.
[16]…в связи с переходом на «упрощенный допрос». — Еще 1 декабря 1934 г. (в день убийства Кирова) Сталиным было продиктовано постановление Президиума ЦИК об ускоренном, упрощенном и окончательном рассмотрении дел обвиняемых в терроре. В 1937 г. (14 ноября) изданием чрезвычайного закона вводился «упрощенный порядок судопроизводства» по отдельным пунктам статьи 58 Уголовного кодекса (саботаж, терроризм, вредительство). Этими законами устранялись гласность судебного разбирательства, участие в нем сторон, запрещались обжалования и ходатайства о помиловании. «…Применение физического воздействия в практике НКВД было допущено с 1937 г. с разрешения ЦК ВКП(б)» (телеграмма Сталина, зачитанная на XX съезде партии). 29 июля 1936 г. «была принята секретная инструкция о допустимости любых методов следствия в отношении шпионов, контрреволюционеров, белогвардейцев, троцкистов и зиновьевцев» (Горелов И. Николай Бухарин. М., 1988. С. 166).
[17]«Там за проволокой колючей…» — Цитируются (неточно) строки из эпилога «Поэмы без героя» А. Ахматовой:
[18]…у следователя было традиционное в русской литературе отчество… — Отчество Христофорович носил гр. А. X. Бенкендорф, шеф жандармов в пушкинское время и начальник ведавшего политическим сыском Третьего отделения императорской канцелярии. Полное имя следователя, о котором идет речь, — Николай Христофорович Шиваров. Через возглавляемый им следственный отдел проходили дела Н. Клюева, В. Кириллова и других поэтов и писателей (сообщено И. С. Поступальским). В конце 30-х гг. был репрессирован и в начале 40-х покончил с собой в лагере.
[19] Цитата по памяти, «Разговор о Данте», с. 41. — Здесь и далее примечания Н. Я. Мандельштам 1977 г.
[20]…в лагерь на строительство канала… — На канал Москва — Волга, начатый стройкой сразу по завершении Беломоро-Балтийского канала в 1933 г.
[21]«Чего бояться, — сказал Сталин, — надо работать…» — Вероятно, парафраз слов Сталина, сказанных в. беседе с немецким писателем Эмилем Людвигом в декабре 1931 г. Сталин тогда заявил, что одной «политикой устрашения» удерживать власть было бы невозможно, что боязнь перед Советской властью есть у «небольшой части населения», но устрашением тут дело не ограничивается — «мы идем… к ликвидации этой буржуазной прослойки».
[22]…прочитав заголовок его статьи… — «Нравственный опыт эпохи». Статья появилась в 1960 г. в «Литературной газете» (14 авг.). В 1962 г. вопрос о деятельности Я. Эльсберга, чьи клеветнические доносы фигурировали в судебных делах И. Бабеля, М. Левидова, С. Макашина, Л. Пинского, Е. Штейнберга и других, рассматривался на заседании президиума Московской писательской организации, — Эльсберг был из Союза писателей исключен, однако на собрании в СП РСФСР, после его заявления, что он «служил советскому народу» и не должен отвечать один за всех, — восстановлен (приведено в сб.: Память. Париж. № 5. С. 123).
[23]…с языковедами по «делу о словарях». — Арестованный в марте 1935 г. по этому делу проф. Г. Г. Шлет писал: «Прежде всего следствием мне было предъявлено обвинение в том, что я принимал участие в редактировании немецко-русского словаря, том первый которого вышел под редакторством лиц, сочувственно настроенных к фашистской Германии; в то же время следствие обвинило меня в связях с лицами, исповедавшими русский (великорусский) национализм» (см.: Вопр. философии. 1988. № 11. С. 75). В числе репрессированных были профессора М. А. Петровский и Б. И. Ярхо. Д. С. Усов выпустил перед арестом, в соавторстве с преподавателями немецкого происхождения, «Сборник текстов для переводов с немецкого языка» (1934).
[24] Жирмунский. — примеч. 1977 г.
[25]На вокзал меня провожала…
— Отъезд в ссылку происходит в один день с вызовом Н. Я. Мандельштам к следователю. В архиве поэта сохранилось удостоверение с датой 28 мая 1934 г., «данное гр. Мандельштам Н. Я. в том, что она следует в гор. Чердынь к месту ссылки мужа — Мандельштам (а) О. Э. Видом на жительство служить не может и подлежит сдаче в Чердынское райотделение ОГПУ».
[1] [2] [3] [4]
Добавить комментарий
- Обязательные поля обозначены *.