Борисович. Не убоюсь зла (17)

-- А от русской-то совсем уж ничего не осталось! -- с удивлением от-метил Губинский.

Дальше пошли кадры с моим добрым другом Майклом Шерборном, Людмилой Алексеевой, эмигрировавшей из СССР, знакомыми и незна-комыми английскими евреями, но я плохо воспринимал их слова, все ждал, не появится ли Наташа... Еще раз показали ее -- и все, лента кончилась.

-- Поставьте, пожалуйста, снова, -- попросил я. Увидев меня в необычной роли просителя, Илюхин с несвойствен-ным ему ехидством сказал:

-- Что, понравилось? Хватит с вас и одного раза. Подследственным телевизор смотреть не положено.

Эти слова быстро вернули меня к реальности. Я сразу изменил тон:

-- Я имею право знакомиться с материалами дела. Мне необходимо понять каждую фразу, каждое слово из показанных фильмов. Это осо-бенно важно в тех условиях, в которые вы меня поставили, лишив воз-можности пригласить адвоката. А сам я, как вам известно, не юрист и могу лишь догадываться о том, как вы будете строить свое обвинение. Мои познания в английском и иврите не настолько хороши, чтобы я мог понять в этом фильме все с первого раза. Поэтому я настаиваю на том, чтобы мне дали возможность увидеть его вторично.

После некоторого колебания они согласились, и вот уже снова на эк-ране моя Авиталь. Когда ее выступление кончилось, я потребовал:

-- Верните пленку назад, в этом месте я не разобрал несколько слов.

Оператор не спорил. Прошел час, второй, третий. Кагебешники уже кипели от злости, но я не уступал, снова и снова заставляя их возвра-щаться к началу. Снова и снова Авиталь вела колонну к советскому по-сольству в Лондоне -- нет, к Лефортовской тюрьме! -- требовать моего освобождения.

Наконец терпение Володина лопнуло, и полковник стал кричать на меня:

-- Хватит! Вы что думаете -- ваша судьба в руках этих людей, а не в наших? Посмотрите внимательно: это всего лишь студенты и домохо-зяйки!

...Сегодня, выступая перед людьми в Иерусалиме и Нью-Йорке, Па-риже и Лондоне, я благодарю их за поддержку и каждый раз цитирую слова Володина. Спасибо вам, гражданин полковник, вы подсказали мне точную и эффектную формулировку: армия студентов и домохозяек одолела в конце концов полчища КГБ.
[1] [2] [3] [4]