(Синявский Андрей Донатович). Голос из хора (7)

[1] [2] [3] [4]

Вот она - паутинка прялки, прядущей нить судьбы и одновременно, попутно - канву литературы.

Борода, доброта. Все звуки совпадают. Поэтому можно сказать: "добрая и бородатая морда". Напротив : "бритый, злой старик". Добрый и бритый, бородатый и злой - не соединяются, разваливаются. Какой же злой, когда по всему лицу - доброта?

Надзиратель - русскому парню: - Ты - жид, что ли, что бороду отпустил? Я изумился: всё навыворот: исконно русские бороды стали признаком отщепенства. Но потом - как глубоко! к какой старине восходит! Посреди гололицего, однообразно бритого люда борода - знак чужерод-ности, почти противоестественности. Когда-то бритье почиталось едва ли не жидовством, нынче - борода. Но принцип - древний: "свои!" Жид - звучит неприлично, гадливо: жид - чужак - вражина - не наш - жидяра! "Не наши " - в русских сказках иногда называют чертей. Собственное имя некоторых народов означало буквально "наши люди". И вот снова: "- Вы - не наш человек". А почему я должен быть "вашим"?! Да только потому, что здесь все - "свои", среди которых любое "не то " звучит отчуждением: жид!

Снова проводы. Костюмчик много портит. Ботиночки, брючки отглажены на снегу смотрятся нелепо и жалко, обряд обмывания, обряжания, зековский ватник куда вальяжнее. И признаки невозвратимой утраты за месяцы до отъезда, стена с той и с другой стороны, ему требуется усилие, чтобы говорить с остающимися, уже живущему с другими, в другом, как и нам почему-то неможется, неловкость, не наш, почти отчужденность, когда он через каждое слово спохватывается без нас и вне нас, как неживой, и смотрит куда-то вдаль выцветшими глазами, - с сознанием долга провожаем, но только тело, да и то непохожее. Зевание: душа витает...

19 марта 1969.

Из писем с воли:

"На улице, где прошло наше детство, почти никого не осталось из тех ребят, что проходили совместное детство, а кто и жив, тот давно где-нибудь пристроился в семейном кругу благоустро-енной квартиры".

"Много пришлось учиться и познать ряд наук, а особенно в профиле работы, по которой сейчас и работаю".

Мы и они. Для них не могу подыскать другого сравнения - призраки, привидения. Слоняются где-то за сценой, приглядываясь: куда бы вмешаться? Но почти не вмешиваются. Некуда. Жизнь течет, по сути, отдаленно от них. Поскольку сцена занята нами, участниками драмы, - они оттеснены на задний план, в позицию закулисных статистов. На них не обращают внимания и, даже страшась, не очень-то верят в реальность их существования. Поэтому и внешне эта категория лиц как-то склоняется в сторону небытия. Печать отсутствия в чертах, в одеянии, взгляд выражает формальную заинтересованность, но в самом появлении призрака в зоне есть что-то отсутствую-щее. И еще вопрос кто от кого зависит. Во всяком случае мы не думаем, чем заняты незванные гости у себя дома. Те же, напротив, льнут, засматривают в глаза, заговаривают - с сознанием полноты, которую им невольно доводится наблюдать, и с неосознанной завистью к судьбе людей, более живой и богатой, чем их миссия посетителей, надзирателей - захребетников рода людского.

О "Декларации прав человека" начальник отряда сказал:

- Вы не поняли. Это - не для вас. Это - для негров.

Вольный мастер - зеку:

- Не может быть, что бы ты был счастливее меня. Не верю!..

Грузин-часовой (с отчаяньем):

- Это я - не человек?! Да разве вы - люди?!..

- Смотрит? Его дело - смотреть.

(О надзирателе)

Из прошлого. На Сахалине распускают лагеря. Жена опера - в голос, не стыдясь свидетелей-зеков:

- За что, Господи? Чем мы провинились? Четыре бы годика только их еще подержать! Дети школу кончат. Мужа бы - до пенсии. За что такое несчастье?!..

Из прошлого. Коми. Пеший этап зимой. Партия арестантов с конвоем заночевала в избе. Хозяйка, заворотив подол на голову, на четвереньках ползает по полу, изображает медведя - рычит и голым задом пугает расшалившихся ребятишек. Изжелтые, в засохшей моче - волосы. Дети боятся.

На печи - слово из трех букв. Старший сын, второклассник, написал - в подарок безмужней матери. Хотели стереть, но та запротестовала. С добрым восторгом, с доверием повторяет: хорошее слово!

- Закон - тайга. Медведь - прокурор.

(Старая поговорка)

Надзиратель - зекам:

- Наша собака в жизни того не сделает, если ваша не скажет.

- Доносчик и спит наготове.

- Люди, имеющие продажную кровь в своем теле.

- Считать за подлянку!

- А може, сука, дешевит?

- Мрасть из мрастей.

- У него незапятнанность в глазах.

- Он вызверился на меня.

- Морда пиратская и улыбается, как роза.

...И взгляд соседа на моем лице - как щупкий шаг паука.
[1] [2] [3] [4]



Добавить комментарий

  • Обязательные поля обозначены *.

If you have trouble reading the code, click on the code itself to generate a new random code.