Прорыв (8)

Возможно, именно поэтому никто не пожелал учиться у Наума ивриту. Даже те, кто собирались. Горячее место!.. Наум и не думал выдавать себя за знатока иврита. Он освоил только первую часть книжицы "Элеф милим". Помнил, следовательно, пятьсот слов. В лучшем случае. Он знал, что в Москве есть несколько стариков-преподавателей иврита. Есть, наконец, профессор Московского университета Бенцион Меерович Гранде* самый крупный специалист по ивриту и арабским языкам. Гранде тайно не преподавал, спасибо и за то, что написал к словарю Шапиро "РУССКИЙ-- ИВРИТ" предисловие и приложение, по сути учебник ивритской грамматики. Но его ученик, профессор Занд, собрал группку приятелей и знакомых. А старики вообще брали кого угодно. Прямо с улицы. Порой тряслись от страха, но -- учили...

Когда к Науму пришел, заранее позвонив, первый и единственный ученик, Наум радовался, как студент-первокурсник. Загнал дочь за ширму. А что делать? В самом деле, объявления повешены. В них не указана подспудная цель: евреи, не бойтесь! Пусть боится Лубянка!.. Там начертано недвусмысленно: "Преподавание языка ИВРИТ". Взявшись за гуж... Наконец, Наум протянул руку явившемуся человеку в белой рубашке. Тот стоял как-то боком, в нем не было и тени военной 1517"выправки. Это ободрило.

Наум пригласил его к столу, достал большую тетрадь, напоминающую классный журнал. Написал дату и часы первого занятия: 1518""15 июня, 19.00. 19701519"", не ведая еще, сколько тревог принесет этот день.

Ученик не косился пугливо на дверь, не придумывал себе вымышленного имени; назвал свою фамилию, добавив, что он режиссер театра Образцова.

Он мог бы заявить, что иврит ему нужен как режиссеру. Но парень, видно, был не робкого десятка. Он сказал, что иврит ему нужен как еврею. И что он знает идиш. Наум моргнул растерянно. Идиш он не знал...

-- Начнем, пожалуй, -- протянул Наум, и они начали читать 1520""Элеф милим". Прошло примерно полчаса, раздался стук в дверь, и, поскольку дверь не запиралась, в нее сразу ввалилось пять человек. Толпой. Трое молодцеватых 1521"гебистов в штатском и двое понятых. Наученный и отцом, и 1522"Довом, Наум потребовал ордер на обыск. 1523""Прошу предъявить!1524"" Предъявили. Это была телеграмма от ленинградского прокурора Соловьева. Тут уж Наум перестал что-либо понимать. При чем тут какой-то Соловьев?!

-- Я не знаю никакого Соловьева и не имею к его вотчине никакого отношения. Прошу удалиться! -- добавил он ледяным тоном.

-- Это приказ! -- мрачно заметил 1525"гебист, раскрывая свою красную книжечку на имя капитана Госбезопасности.

Наум лихорадочно вспоминал указания отца и 1526"Дова. О чем следует спросить немедля. Чтоб не разгулялись... Вот о чем! Открыто на него, Наума, дело или никакого дела еще нет? Лишь пытаются сфабриковать.

-- По чьему делу? -- спросил Наум незаинтересованным тоном знатока законов, уставшего от людских глупостей.

-- По делу Федорова! -- процедил капитан сквозь зубы. В лаборатории Наума в это время работал электромонтер Федоров. Какое отношение имеет к нему 1527"забулдыга Федоров? Но нет, это же был свой, московский Федоров.

-- Какой Федоров? Из Ленинграда, в котором я никогда не жил?..

-- Да, из Ленинграда! -- и сразу жестко: -- Оружие есть? -- Есть! -ответил Наум благодушно. -- Огне... 1528"-А-Ы, -- Наум зевнув, прикрыл рот 1529"рукой. -- Огнестрельное.

-- Где оно? -- выкрикнули в три голоса.

-- В шкафу.

-- Не оборачиваться1530"! -- Наум ощутил приставленное к спине дуло револьвера.

Второй гебист, прыщеватый, спортивного склада, 1531"метнулся к шкафу, распахнул створки.-- Где оно?

Чувствуя спиной холодящее дуло, Наум направился к шкафу и взял там в углу охотничью двустволку.

-- И это оружие? -- саркастически заметил за спиной Наума капитан.

-- Конечно! Вам никогда в детстве не всаживали солью в зад? Ух, как взвоешь!..

-- Холодное оружие есть?! -- перебили за спиной.

-- Полный набор! -- Наум широким жестом обвел длинную боковую стену, на которой были развешена два лука и ржавые стрелы в татарских колчанах.

-- Ты-ык, -- протянул капитан, изо всех сил пытаясь остаться серьезно-грозным. -- А разрешение у вас есть? На хранение оружия?

Наум оглянулся: держит тот у его спины револьвер или уже не держит? Держит, идиот!

-- Вы зачем пришли? Искать? Во время обыска и найдете... Помню я, что ли, куда сунул!

Капитан вложил, наконец, револьвер в карман и, прищурясь, осмотрел квартиру беглым взглядом.

-- Ты-ык! - протянул капитан. - Сионистский уголок! На письменном столе Наума, под стеклом, лежали открытки с видами Израиля, а между стрел висел израильский флажок.

-- Государственный флажок и туристские открытки, как вы понимаете, не криминал, -- лениво произнес Наум, ища взглядом записную книжку с адресами и телефонами: московскими, ленинградскими, рижскими... 1535"Ох, ни к чему сейчас эта книжица...

Книжка, он помнил, лежала на тумбочке, на которой стоял телефон и полулежал кот, огромный серый 1536"котяга (гости-сионисты назвали его, естественно, не 1537"Васькой, каким он был отродясь, а 1538"Уриелем или -- ласково -- 1539"Урли). Похоже, Урли и закрывал книжку с адресами. Но, главное, все же было в "заначке1540"": письма 1541"Дова, доставленные туристами в обход советской цензуры, письма евреев из Вильнюса, Риги, Ташкента, Грузии. Отказы от гражданства. Найдут -- много голов полетит.

Наум ни разу не взглянул ни на Ваську-Уриэля, ни на электросчетчик. Посматривал на окно, в котором отражались тени 1543"гебистов. Впервые заметил, что занавески грязноваты.

-- Нонка, ты давно стирала занавески? -- спросил он сердито. -- Гости пришли, а у нас грязные занавески.

У Нонки тряслись пальцы. Присела молча на диван, прижимая руки к коленям.

Когда гебисты рылись в платяном шкафу и вытаскивали хоккейной клюшкой Наума из-под кровати домашние тапочки, запыленную книгу, вдруг распахнулась дверь и влетела случайная гостья, толстая тетка из торговых евреек, которая изредка заглядывала, чтоб не прозевать день, когда разрешат подавать документы на выезд. 1545"Увидя обыск, она взревела истошным голосом. Казалось, это вы1546"рвалось у нее из самого нутра: -ОБХСС!1547"ОБХСС! Я думала, вы порядочные люди! Инженеры! А вы? Вы кем оказались?!

Наум аж рот приоткрыл. Тетка вряд ли лицедействовала. Она и в самом деле всю жизнь страшилась ОБХСС, и теперь из нее вырвался этот вечный ужас: - ОБХСС!

Ее тут же выпихнули из квартиры, иначе она подняла бы весь дом.

Гебисты начали уставать. Приподняли крышку тумбочки вместе с телефоном и котом. Внутри было грязное белье, положили крышку обратно. Кот урчал, но не пошевельнулся. Так он, к восторгу Наума, и пролежал весь обыск. До трех часов ночи. И лишь когда гебисты ушли, размялся, вытягивая холеную пушистую спину.

Гебисты были людьми подготовленными: открыли картонную папку с формулами, тут же захлопнули: -- Тык! Это ваша диссертация? За тетрадку-памятку пришлось повоевать. -- Обыск не по моему делу, не так ли? По делу Федорова. А здесь мои личные записи.

Гебист не сразу, но согласился. Решил взять оттиск с пишущей машинки Наума.

-- О, я вам сделаю сттиск! -- бодро воскликнул Наум. И начал выстукивать: "Во время незаконного обыска, проведенного у меня 15 июня 1970 года..."

Капитан нервно вырвал этот лист из машинки и принялся выстукивать одним пальцем: а, б, в..,

Старинные часы с рыцарем -- единственное приданое Нонки, отбили полночь. При первом ударе капитан вздрогнул, покосился на 1554"" дальний угол, где стояли на полу часы в железных рыцарских латах. Они отбивали полночь неторопливо, раздражая гебистов своим полным безучастием к их государственным заботам.

Наум достал с книжной полки растрепанный Уголовно-процессуальный кодекс и принялся оспаривать действия гебистов. Доказывал горячо, со свойственной ему методичностью и даже однажды перешел на 1555"ивритский алфавит:

-- Алеф! Вы остались в квартире после полуночи, не забудем отметить в протоколе, что вы нарушили пункт Уголовно-процессуального кодекса РСФСР1557"No...

Капитан отругивался вяло. Было очевидно, что гебисты, нет, еще не боятся, но -- остерегаются открыто беззаконных действий. Уголовно-процессуальный кодекс в руках Наума действовал на них 1558"сдерживающе.

Что говорить, времена изменились. К тому же было очевидно, что обыск происходил по чужому делу. Гебисты сами не знали твердо, что они ищут.

Это вскоре и подтвердилось. Вдруг распахнулась дверь и влетел веснущатый Саша-пчеловод* студент Тимирязевки, крича во весь голос:

-- Шалом, евреи! Шалом, хавейрим! -- Схватив первую попавшуюся руку -руку капитана КГБ -- и тряся ее, он голосил во всю силу своих легких: -Шалом, евреи! Шалом, хавейрим! -- И затем, вздохнув тоскливо, сообщил вполголоса: -- У отца твоего обыск. У Володи 1562"Слепака обыск. У 1563"Виля1564"Свечинского обыск!. -- Наум шагнул к нему и сказал добродушно: -- Ты вовремя пришел, брат!! У меня тоже...
[1] [2] [3] [4]