Ряженые (4)

Приглушив мотор, шофер медленно сползал с пригорка в сам Хеврон - Дон Кихот в бронежилете поднял автомат, положил палец на спусковой крючок сразу же началась обшарпанная, узкая, горбатая, как спина верблюда, улочка. Повороты такой крутизны, что вывернуть из них могут разве что израильские шофера - как говорят, все бывшие танкисты.

- Хеврон, Махпела! - устало объявил шофер, и Юра заторопился к дверям.

Только что мелькали за окнами приземистые домишки-развалюхи, полусгнившие сараи, и вдруг будто сказочный град Китеж... Ушел автобус, обдав пылью с головы до ног, а Юра все еще стоял, глядя на выросшую, как из-под земли Махпелу - усыпальницу патриархов из красноватых, искусно отесанных камней песчаника. На крепости по углам вознеслись к небу "вышки": сколько ни жил на Ближнем Востоке, все минареты виделись ему лагерными вышками. У каждого свои воспоминания... Небо белесое, раскаленное, на него смотреть больно. От камней - жар, воздух кругами плывет. Или у него, Юры, в глазах круги?

Махпела на склоне холма, царит над Хевроном, как Кремль. В одном из углов подымается наверх изгибом широкая каменная лестница с балюстрадой, выкрашенной светлее, праздничнее. На ней много арабов в белых накидках, сегодня пятница - день молитвы.

Махпела горделива для Хеврона и высока, в добрых четыре-пять этажей. Ее увеличивает еще и искусная кладка стен в виде плоских, горельефного типа "мавзолейных" колонн по всему периметру. Эта колоннада со всех сторон, среди узких и слепых каменных могильных "окон", звучит торжественным погребальным аккордом: гениальным замыслом создана. Сверху стен, правда, не крупные "кремлевские" зубчики, а помельче. Но это мощи уникального мавзолея не умаляет. Поначалу Юра решил, что похоронный аккорд в камне и есть сама усыпальница. Приглядевшись, понял, это лишь стены вокруг нее. Сам мавзолей, похоже, внутри, крыша чуть выступает над боковой стеной. Три с половиной тысячи лет могиле, купленной Авраамом. Стеной обнесли усыпальницу, наверное, куда позднее. Камень вовсе не с ложбинкой - времен Ирода, вассального царя иудейского, "преданого без лести"... римлянам. Дворик обнесен явно в наше время, камни обтесанные, как в еврейских поселениях.

В те запредельные века могилы патриархов и вождей, видно, и могли быть только такими. Либо пирамидой Хеопса. Либо Махпелой.

Не то выстрел где-то хлопнул, не то дверь рвануло. Ветрило здесь, на Аравийском полуострове, не дай Бог! Хамсины ураганные. Потому деревья у Махпелы кривые, а сучья как заломленные руки.

"Трудненько начиналась здесь жизнь..."

У входа взмокший полицейский в черном кепи. На плече автомат. Израильтянин. Юра попросил разрешения пройти. Из-за спины полицейского вдруг послышалось по русски: - Ты из наших, что ли?

Юра усмехнулся. - Из ваших, из ваших!

- Так давай сюда, мы тебе все расскажем! Володька! - крикнул он внутрь дворика, - снова по твою душу.

Тут же появился Володька, белокурый солдатик в мятой униформе и проволочных очках; винтовку, которую держал за дуло, забросил за спину.

Полицейский улыбнулся дружелюбно, и Юра двинулся вглубь двора за солдатом Володей, который принялся его расспрашивать:

- Ты не из Америки? Тут катят иногда из самой Австралии... Сейчас, правда, экскурсантов как вымело. Интифада... Я не гид, но, что знаю, расскажу...- Провел гостя по парадной лестнице наверх, куда доносился напряженный радиоголос... муллы, что ли? Вдруг шарахнуло точно по каменному полу мешком.

- Арабчики на колени рухнули, - объяснял Володя на ходу.

Стараясь не топать, Юра прошагал вслед за солдатом по внутреннему проходу в мавзолей, где за железными решетками, изукрашенными искусной арабской вязью, покоились патриархи.

- Значит, так, - начал добровольный экскурсовод. - Достраивали Махпелу во все времена. За две тысячи лет кого тут только не было! Вот, стена, поглядите. Три четверти стены строили арабы, выше - мамелюки, это турки такие, самые зверские, вроде чингис-ханов. Достройка христианская. Тут, как на Стене Плача, чересполосица... У турок-мамелюков искусство выше. Это я вам говорю, как бывший прораб. Строили с поперечными балками, вон, торцы на стенах выступают. Купола из камня - большое по тем годам искусство, на них каменная вязь - арабская. А это Иосифия -проход в бывшую аптеку, была при христианах. Любили лечиться христиане! Купола с отверстиями сверху, гасят шум, крики... Ремонтировали, похоже, без лесов. В отверстия в потолке спускали маляров. Все с умом...

Юра хотел заметить, что об искусстве кладки он хотел бы узнать в другой раз. Сейчас приехал совсем с иной целью... Но оборвать услужливого солдата Володю, рассказывавшего с таким увлечением, посчитал бестактным. Володя увидел, гость поскучнел, на его лице появилась даже гримаса нетерпения. Понял это по своему:

- Вековая драчка, конечно, тоже запечатлена, не беспокойтесь!. Иногда арабы отколупывали наши звезды. Но под ними оставался, видите, кирпич той же формы. Его не трогали, боялись, все развалится... При всех нашествиях арабы всегда оставляли свои таблички, мол, строили они. Потому им, арабам, и принадлежит. Только это мало помогало, всю дорогу они под чьей-то пятой... Теперь, если хотите, пойдем по могилам. К Исааку и Ривке можно, там надгробья что надо! люстры дорогие, еврейские витражи - музей, к остальным спускаться нельзя. Евреи говорят, там начинается путь на небеса, арабские сказки покороче: спустишься - умрешь... Саму историю слышали?.. Не знаю, правда, почему Аврааму, праотцу нашему, приспичило Махпелу покупать, тратиться. Ведь Бог дал ему землю...

- Тогда танков не было, - послышался голос за его спиной. Солдаты заржали.

Юра нервно оглянулся. Вокруг топтались все "наши" с винтовками и автоматами на полусогнутых руках. Торопили своего "гида":

- Взводный вот-вот нагрянет. Веди по могилам, а то не успеешь...

Гомонящей толпой потащили гостя к одной железной решетке с арабской вязью, к другой. На последней решетке, в отличие от других, никаких пояснительных слов не было. Володя-прораб воскликнул весело: - А это, знаете, как называется? Могила неизвестного солдата.

Солдаты снова развеселились. Юра пояснил тихо:

- Здесь, скорее всего, похоронена голова Исава.

- Кого?.. Исава? Голова? - недоверчиво переспросили солдаты. Пришлось Юре поведать им еще одну библейскую историю.

- А при мусульманах евреям тут разрешали молиться? - спросил солдат Володька, сообразивший вдруг, что имеет дело с человеком знающим.

- Только на седьмой ступени боковой лестницы. "Мадригат швиит" называется. Не выше...- пояснил Юра.

- А ежели подняться выше? - спросил кто-то из солдат.

- Выше - секир башка...

Тут один из "российских" обратил внимание на то, что "экскурсант" в черной кипе на затылке.

- Э! Да он "дати"... Может, помолиться приехал?

Все сразу затихли и провели Юру в огромную полутемную комнату, свет пробивался лишь в верхние, под потолком, оконца, где раскачивались в молитве два густо бородатых молодца.

- Из Кирьят Арба! - кивнул в их сторону Володя-прораб. И солдаты бесшумно исчезли.

Юра отошел от бородатых подальше, уединился и, закрыв глаза, продолжал, покачиваясь, думать свою нелегкую думу.

"Господи, всесильный, всемилостивый! Ведь урок Авраама Авину был мудрецами понят. Не отвергли и мудрость того, кто постиг и утвердил в веках миролюбие Авраама: случайно ли улицы в Тель-Авиве и других городах названы именем Бен Заккая?.. Кто же ныне не знает, что сохранили иудаизм не войны и даже не цари иудейские. Один-единственный человек сохранил - великий рабби Иоаханан Бен Заккай, ставший родоначальником целой эпохи - иудаизма без Храма.

"Господи великий, милосердный! Горы книг созданы... Все годы знатоки судят-рядят; кипят, как чайник на огне, философские школы на всех континентах... Случайность - необходимость - вечная тема ученых споров... Но для еврейства это не абстрактная мудрость. А вопрос жизни и смерти... Почему был разрушен Первый Храм? В Израиле было кровопролитие, кровосмешение, идолопоклонство... Почему был разрушен Второй Храм? Не было уже ни идолопоклонства, ни кровосмешения и прочих бед... Потому что возникла, считают мудрецы Талмуда, "СИНАТ ХИНАМ" - беспричинная вражда. Беспричинная вражда страшнее кровосмешения и идолопоклонства. В Израиле это сейчас и происходит. Старая болезнь - "синат хинам": евреи против евреев.

Именно "Синат Хинам" породила несчастную Иудейскую войну, развеявшую Израиль по ветру...

Что-что, а уж историю крушения Храма Юра знал так, словно был современником Иосифа Флавия, назначенного повстанцами военным губернатором Галилеи. И у него, честолюбивого без меры Иосифа Флавия, которому, увы, нельзя верить во всем, и у других авторов прослеживается явственно: семнадцать талантов золота, недоплаченные Храмом римскому наместнику - лишь первый попавшийся повод для вторжения легионеров великой Империи. Антиримский взрыв Израиля начался как гражданская война. "Сикарии" (кинжальщики) и нищета - "зелоты" (ревнители) резали и грабили состоятельных. Первым актом восстания было сожжение долговых расписок... Запылали и начисто сгорели продовольственные склады в Иерусалиме. Их подожгли не римляне. Евреи гораздо чаще резали друг друга, чем римлян: зелоты, расколовшиеся на фракции (те же партии), принялись искоренять зелотов-инакомыслов, точнее, награбивших раньше и больше. К власти, естественно, приходили самые оголтелые...

Ничто так не волновало Юру в событиях роковых лет, как история мудреца Иоханана Бен Заккая.

Он принадлежал к фарисеям, Бен Заккай, то есть, по терминологии историков, к отделившимся. И был интеллектуалом-новатором, пацифистом, классическим интеллигентом. Возглавившие войну зелоты были ему не менее чужды, чем римляне. Он никого не хотел резать, думал только о том, как спасти себя и своих учеников. Мудрость нашла выход: ученики Бен Закая объявили своего учителя мертвым и вынесли его из осажденного Иерусалима на носилках. Правда, страж у ворот хотел проколоть мертвеца копьем, но родственник Бен Заккая, один из предводителей восстания, не позволил колоть "святого"...
[1] [2] [3] [4]