ЭПИЛОГ (1)

[1] [2] [3] [4]

ЭПИЛОГ

За годы, прошедшие после московских процессов 1936—1938 годов, я провел немало бессонных ночей, думая над проблемами российской революции. Я изо всех сил старался четко представить себе результаты, которые стоили стольких усилий и стольких жертв.

Ленинская идея социализма была основана на двух постулатах: во-первых, считал он, в обобществленной экономике производительность труда будет расти гораздо быстрее, чем при капитализме, и, во-вторых, ликвидация эксплуатации наемных рабочих принесет наибольшие блага трудящимся. Советская экономическая система в сочетании с тоталитарным сталинским режимом опровергла оба эти постулата.

Работая в ходе двух первых пятилеток в промышленности и торговле, я убедился на личном опыте, что бюрократическая и деспотическая регламентация экономической жизни в России сводит на нет все преимущества, которые должно было принести обобществление производства. Можно было достигнуть гораздо большего за счет нормального частного предпринимательства без выжимания последних сил из рабочих, без расстрела честных руководителей и инженеров. Фетишизация плановой экономики приводила к огромным затратам на плохо продуманные эксперименты, стоимость которых исчислялась миллиардами рублей.

Другой основной постулат социализма – что в обобществленной экономике не будет эксплуатации рабочих – наглядно опровергается самой жизнью. Советские рабочие получают значительно меньшую часть произведенного ими продукта, чем рабочие в любой капиталистической стране, меньшую, чем они получали до революции. И эта часть столь мала не только потому, что доля, раньше уходившая капиталистам, теперь присваивается привилегированными слоями общества, но потому, что огромная часть производственного потенциала просто теряется вследствие неэффективности бюрократического управления.

Никто за рубежом не представляет действительную степень эксплуатации советских рабочих, фактически низведенных до положения рабов, даже те, кому удалось проникнуть за лживую завесу советской статистики. чтобы понять это, надо было пожить в России эти несколько лет. Даже Троцкий, который уехал из России за несколько лет до начала процесса закабаления, не представлял этого, когда он писал в своей книге «Преданная революция».

«Национализация земли и средств производства составляет основу советской социальной структуры. Именно эти достижения пролетарской революции, – подчеркивал он, – определяют природу СССР как государства трудящихся».

Несмотря на жесткую критику сталинского режима, Советский Союз оставался для Троцкого до самой его смерти «государством трудящихся». При этом он отлично видел все те бюрократические искажения. Он считал, что главное было в государственной собственности. Если бы он оставался в России, он бы увидел своими глазами, как мало значения имеет форма собственности. Самый главный вопрос заключается в том, какая часть общественного продукта возвращается рабочим в виде заработной платы и государственных социальных услуг. По этому критерию советские рабочие накануне войны и после двадцати пяти лет экспериментов могли сравниваться только с париями Индии или феллахами Египта. Но в действительности их положение еще хуже. Если рабочие в Индии и Египте получают мизерную заработную плату, то они и платят очень мало за то, что они потребляют. Сталинская политика в области цен и заработной платы не только держит последнюю на невероятно низком уровне, но и сохраняет цены на товары потребления необычайно высокими. Таким образом советский пария в «государстве рабочих» подвергается ограблению дважды.

В первые годы после революции рабочие получили неслыханные ранее привилегии: удобные квартиры, бесплатное медицинское обслуживание, освобождение от налогов, оплачиваемый отпуск, бесплатные путевки в дома отдыха, бесплатное обучение, бесплатные билеты в театры, продукты питания по сниженным ценам и т. д. По мере того как мечта о высшей производительности труда превращалась в бюрократический кошмар, а «государство трудящихся» в крепостничество, эти привилегии одна за другой отменялись. Вместо того чтобы наслаждаться жизнью, которую им обещал Ленин после захвата власти от имени трудящихся, советские рабочие спустя четверть века с трудом могли обеспечить себя едой и одеждой. В довершение к этому, когда в 1939 году была отменена пятидневная рабочая неделя и ее продолжительность увеличилась на восемь часов, это не сопровождалось какой-либо прибавкой в зарплате. Война принесла новые лишения, но я не говорю о чрезвычайных условиях. Еще в предвоенные годы уровень доходов рабочих был гораздо ниже того, что они имели до революции.

От этих фактов никуда нельзя уйти. Я совершенно четко вижу, что произошло: государственная собственность на средства производства потерпела провал, и рабочий класс, вместо обретения свободы, вынужден расплачиваться за этот провал своей нищетой.

Эти два фактора образуют порочный круг: чем больше показывает свою неэффективность государственная собственность, тем больше страдают рабочие, и чем больше они страдают, тем еще ниже падает эффективность государственного производства. Можно сказать еще проще: главной причиной низкой производительности является истощение трудящихся бюрократическим аппаратом. А это уже видно невооруженным глазом. Рабочие плохо питаются, плохо одеваются, живут в плохих условиях, переутомлены и истощены.

Некоторые симпатизирующие Советскому Союзу иностранные наблюдатели считают, что отсутствие в России «миллионеров» облегчает жизнь рабочих, поэтому, мол, они и готовы мириться с таким низким уровнем жизни. Действительно, некоторых рабочих удается обмануть камуфляжем «общественной собственности». Но для них является слабым утешением, что те, кто живут как миллионеры, называются не миллионерами, а «ответственными работниками». Но они не настолько глупы, чтобы верить всему тому, в чем удается убедить легковерных иностранных симпатизантов. На этих «попутчиков» коммунизма производит большое впечатление лицемерная приверженность пролетарским принципам, которая в моде у советского правящего класса. Жизненный уровень в Советском Союзе настолько низок, что даже те, кто живет в советской роскоши, не могут позволить себе всего того, что доступно на Западе. Но разрыв в доходах у этих людей и советских рабочих гораздо больше, чем соответствующие показатели в Америке. И голодающие советские рабочие не могут так легко забыть об этом, как иностранные гости.

Я бы хотел поподробнее описать жизнь одного из представителей правящего класса в СССР, как ее удалось наблюдать перед войной. В Москве он живет в правительственном здании, где занимает восьмикомнатную квартиру с прекрасной мебелью и двумя слугами. Для отдыха ему предоставляется госдача № 10 ЦИК с двумя, тремя или четырьмя слугами, личным кинозалом, комнатами для гостей, всевозможные развлечения – все это за счет государства. Ему стоит только заполнить «бланк заказа», и будут доставлены любые продукты для него самого, его семьи и гостей. Счет будет оплачен государством. В его распоряжении одна-две автомашины с водителями. Если ему вдруг захотелось чего-нибудь, не важно, сколько это стоит, ему нужно только позвонить по телефону. За его сыном ухаживают так, как будто это сын миллионера: из-за границы для него выписывают игрушки, за ним смотрят лучшие врачи. Он знает, что ему достаточно только попросить папу, а тому позвонить по телефону, и любое его желание будет исполнено. Если этот «ответственный работник» захочет отдохнуть в Крыму или на Кавказе, то и там он найдет такую же роскошь. Путешествовать со своей семьей он всегда будет в отдельном купе спального вагона, а иногда в отдельном вагоне или специальном поезде.

Если за четыре года войны в этом и произошли какие-то изменения, то, несомненно, в сторону ухудшения положения трудящихся, а не снижения уровня роскоши тех, о ком я написал выше. Война только расширила пропасть между привилегированной бюрократией и массами.

В этом, так называемом «бесклассовом обществе» возник новый правящий класс, если кто-то думает, что эксплуатация там менее грубая, чем в демократических странах, тот впадает в опасное заблуждение. Она не менее, а более грубая и еще более отвратительная, поскольку сопровождается все проникающим лицемерием по поводу «государства трудящихся».
[1] [2] [3] [4]



Добавить комментарий

  • Обязательные поля обозначены *.

If you have trouble reading the code, click on the code itself to generate a new random code.