II. ПЕРВОЕ СНОВИДЕНИЕ (2)

[1] [2] [3] [4]

Я охотно хотел бы еще добавить надежные сведения, касающиеся того, когда и в результате какого особого влияния у Доры была подавлена мастурбация. Но незавершенность анализа вынуждает меня представить здесь лишь фрагментарный материал. Мы уже слышали, что ее недержание мочи продержалось почти вплоть до первого заболевания диспноэ. Единственное, что она смогла сказать для прояснения этого, было то, что тогда папа в первый раз после своего выздоровления был в отъезде. В этом сохранившемся кусочке воспоминания должны быть намеки на отношение к этиологии диспноэ. Теперь в проявлении симптоматических действий и ввиду еще некоторых других признаков у меня были хорошие основания подозревать, что ребенок, чья спальня находилась рядом с родительской, подслушал одно из ночных посещений отцом своей жены и слышал пыхтение при коитусе и без того страдающего одышкой мужчины. В таких случаях дети, хотя и смутно, рассматривают сексуальное как какие-то жуткие шорохи. Движения для проявления сексуального возбуждения, конечно же, находятся у них наготове в качестве прирожденного механизма. То, что диспноэ и сердцебиение при истерии и неврозе страха являются лишь выхваченными частями из процесса коитуса, я пояснил еще годы назад. Во многих же случаях, подобных Дориному, я смог объяснить симптом диспноэ, нервную астму, наличием одной и той же причины, подслушиванием сексуального сношения взрослых. Под влиянием появившегося тогда совозбуждения вполне вероятно мог наступить перелом в сексуальности малышки, который заместил мастурбационную склонность склонностью к страху. Некоторое время спустя, когда отец отсутствовал и влюбленный ребенок выдумывал себе самые разные страсти, то старое впечатление повторилось заново в виде астматического припадка. Из сохранившихся в памяти поводов к этому заболеванию еще можно обнаружить наполненный страхом ассоциативный поток мыслей, сопровождавших этот припадок. Впервые припадок появился после того, как она переутомилась после хождения по горам, вероятно, даже ощутив реальную небольшую одышку. К нему позднее добавилась еще и идея, что отцу запрещен подъем в горы, что он не должен переутомляться, так как его надолго не хватит, затем то воспоминание, когда он в одну из ночей у мамы затратил такие чрезмерные усилия, не повредили ли они ему, затем забота о том, не переусердствовала ли она с мастурбацией, ведущей одновременно к сексуальному оргазму и к незначительному вначале диспноэ, а позднее усиливающемуся нарастанию диспноэ вплоть до закрепления в виде симптома. Часть этого материала я смог получить в самом анализе, другую же часть я должен был дополнить. При установлении факта наличия мастурбации мы обнаружили, что какой-либо материал для определенной темы появляется лишь по кусочкам в различное время и в различных отношениях. [Точно таким же способом осуществляется доказательство инфантильной мастурбации и в других случаях. Материал для этого чаще всего имеет сходную природу: намеки на Flour albus, недержание мочи, церемониал рук (навязчивое мытье) и тому подобное. Была ли или нет эта привычка разоблачена кем-то из заботящихся о ребенке, завершилась ли такая сексуальная практика в результате борьбы с нею или посредством неожиданной смены курса, можно достаточно надежно определить по соответствующей симптоматике случая. У Доры мастурбация осталась неразоблаченной, а исчезла в одно мгновение (тайна, страх перед врачами – замещение посредством диспноэ). Больные все же постоянно оспаривают убеждающую силу этих примет, даже и тогда, когда в сознательном воспоминании осталось воспоминание о катаре или о предостережении матери («Это делает глупым, это просто скверно»), Но можно с уверенностью сказать, что некоторое время спустя появится столь долго вытесняемое воспоминание об этой части детской сексуальной жизни, и именно при всех случаях. У одной из пациенток с навязчивыми представлениями, бывшими прямым последствием инфантильной мастурбации, имели место черты запрета и наказания себя, если она только осмеливалась это делать, и полное отсутствие беспокойства, когда она занималась своими навязчивыми мыслями; включение пауз между каким-то одним мероприятием (с руками) и последующим, мытье рук и так далее – оказались сохранившимися в неизменном виде частями кампании ее воспитателей по борьбе с дурной привычкой. Единственным, что еще сохранилось в ее памяти было предостережение: «Фу, это же скверно!» Об этом смотри также мои «Три очерка по теории сексуальности», 1905 г.].

Теперь возникает целый ряд важнейших вопросов по этиологии истерии. Можно ли рассматривать случай Доры как типичный для этиологии, выявляет ли он единственную возможность причинной связи и т. д. Но я думаю, что я совершенно прав в том, что оставляю все эти вопросы без ответа до сообщения большего числа подобно проанализированных случаев. Кроме того, я вообще должен исправить такую постановку вопроса. Вместо того, чтобы ответить здесь просто «да» или «нет» на вопрос, искать ли этиологию нашего клинического случая в детской мастурбации, я вначале проясню понятие этиологии для психоневрозов. Точка зрения, исходя из которой я мог бы отвечать, оказалась бы существенно отличной от точки зрения, исходя из которой ставится мне такой вопрос. Для нашего случая будет достаточно уже того, если мы просто убедимся, что здесь явно присутствует и доказуема детская мастурбация, что она не может быть чем-то случайным и безразличным для появления этой болезни. [При разучивании и привыкании к мастурбации нельзя не упускать и какое-то влияние брата, так как в связи с этим она рассказала с особой энергией, выдающей наличие «ложного воспоминания», что брат постоянно заражал ее всеми инфекциями, которые сам он переносил легко, она же тяжело. И в сновидении брат оберегается от «гибели». Он тоже страдал от недержания мочи, но прекратил это делать еще до того, как это перестала делать сестра. В определенном смысле «ложным воспоминанием» было и то, что она высказывалась, что могла поспевать в обучении за братом до своего первого заболевания, после которого она стала отставать от него. Словно она была до того мальчиком и только потом стала девочкой. Она действительно была ранее диким существом, а начиная с «астмы» стала тихой и скромной. Это заболевание образовало у нее границу между двумя фазами половой жизни, из которых первая имела мужской характер, а вторая – женский.] Еще лучшее понимание симптомов Доры сулит нам возможность кропотливого выяснения значения Fluor albus, в заболевании которым она призналась. Слово «катар», которым мы научились называть ее недуг, после того как подобное страдание матери сделало необходимым Францэнсбад, является опять же еще одной «сменой». Посредством нее целому ряду мыслей, связанных с обвинением отца в заражении болезнью, открывается доступ к новому проявлению посредством симптома кашля. Этот кашель, который, конечно, изначально произошел от незначительного реального катара был помимо того, подражанием обременненному таким же легочным недугом отцу, а, кроме того, давал этим еще и возможность проявиться ее состраданию и заботе. Одновременно кашель выкрикивал в мир то, что, возможно, тогда она еще не осознавала: «Я папина дочка. У меня такой же катар, как у него. Он сделал меня больной тем же самым способом, что и маму. От него у меня нехорошие страсти, которые наказываются посредством болезни.» [Ту же самую роль играло слово для 14-летней девочки, историю болезни которой я изложил вначале всего в нескольких строчках. Я направил этого ребенка в сопровождении интеллигентной дамы, работавшей у меня санитаркой, в один из пансионатов. Эта дама сообщила мне, что маленькая пациентка не терпела ее присутствия при отходе ко сну. Обращал на себя внимание и ее необычный кашель в постели, которого, ранее вообще не было слышно целыми днями. Когда малышку спросили об этом симптоме, ей пришло в голову только то, что так кашляла ее бабушка, о которой говорили, что у нее катар. Тогда стало ясно, что и у нее катар, который она не хочет замечать на предпринимаемых по вечерам очистительных процедурах. Катар, который при помощи этого слова был смещен снизу вверх, проявил необычайную интенсивность.]

Теперь мы можем попытаться собрать воедино различные детерминации, которые найдены нами для припадков кашля и хрипоты. За наиболее нижний слой этой системы следует принять реальное, органически обусловленное появление кашля, то есть песчинку, вокруг которой образуется перламутровая раковина. Такое раздражение всегда фиксируется, так как оно соответствует той области тела у девочки, которая в высокой степени соответствует значению эрогенной зоны. То есть оно хорошо подходит для того, чтобы создать условия для проявления возбужденного либидо. Оно вероятнее всего фиксируется посредством первого психического «переодевания», имитации сострадания к больному отцу, а затем посредством укоров самой себе из-за «катара». Та же самая группа симптомов оказывается далее способной изобразить отношения к господину К., сожаление из-за его отсутствия и желание быть для него лучшей женой. После того, как часть либидо опять возвращается к отцу, этот симптом, возможно, получает свое последнее значение для изображения сексуального сношения с отцом в идентификации с госпожой К. Я мог бы ручаться за то, что этот ряд ни в коем случае не является полным. К сожалению, этот неполный анализ не позволяет проследить смену значений по времени, прояснить последовательность и совместное существование различных значений. Такие требования можно выставить для более полного анализа.

Я не могу здесь упустить разбор дальнейших отношений генитального катара и истерических симптомов Доры. В те времена, когда психическое объяснение истерии находилось еще в неопределимой дали, я слышал как более старшие и опытные коллеги утверждали, что у истерических пациенток с Fluor любое ухудшение катара постоянно вызывает обострение истерических страданий, особенно отсутствие аппетита и рвоту. Эта связь не была никому достаточно ясна, но я думаю, что многие склонялись к мнению тех гинекологов, которые в широчайших масштабах держатся за прямое и органически вмешивающееся влияние гинекологических заболеваний на нервные функции. Наш же терапевтический опыт оставляет нас в этом отношении на полный произвол судьбы. При сегодняшнем состоянии наших знаний нельзя считать такое прямое и органическое влияние единственно возможным. Во всяком случае, гораздо легче доказуемо его психическое влияние – «переодеванием». Гордость из-за формы гениталий является у наших женщин совершенно особой частью их тщеславия. Половые же заболевания, которые считаются достаточными, чтобы вызвать антипатию или даже отвращение, оскорбляюще воздействуют на женщину в совершенно немыслимых размерах, унижая ее чувство собственного достоинства, делая раздражительной, повышенно ранимой и недоверчивой. Патологическая секреция слизистой влагалища рассматривается как омерзительная.

Вспомним, что после поцелуя господина К. у Доры появилось сильное чувство отвращения, и что мы нашли достаточно оснований, чтобы дополнить ее рассказ об этой сцене с поцелуем тем, что во время объятия она ощутила давление эрегированного члена на свое тело. Далее мы узнаем также, что та же самая гувернантка, которую она из-за неверности оттолкнула от себя, смогла все-таки донести до нее свой собственный жизненный опыт, а именно, что все мужчины легкомысленны и ненадежны. Для Доры это должно было означать, что все мужчины такие же, как папа. А своего отца она считала венериком, у него же была эта самая болезнь и он заразил ею мать. Таким образом, она могла бы себе вообразить, что все мужчины венерики, а ее понимание венерической болезни, естественно, было сформировано в результате единичного и к тому же личного опыта. Венерический больной в ее понимании должен быть обременен отвратительными выделениями – не было ли это еще одним мотивом для появления тошноты, которую она ощутила в момент объятий? Такая перенесенная на прикосновение мужчины тошнота была бы тогда на основе упомянутого вначале этой работы примитивного механизма спроецированной, и относилась бы, изначально, к ее собственному Fluor.

Я полагаю, что речь здесь идет о бессознательном ассоциативном потоке мыслей, которые протекают над ранее сформированными органическими связями, подобно тому, как венок из цветов располагается на проволочном каркасе, так что иной раз можно найти проложенными и другие пути мысли между теми же самыми пунктами начала и конца. Познание этих действительных мыслительных связей является неизбежным для устранения симптомов. То, что мы в случае Доры должны прибегнуть к предположениям и дополнениям, вызвано лишь преждевременным прекращением анализа. То, что я привожу для заполнения брешей, повсюду опирается на материал, полученный в других, более основательно проанализированных случаях.

* * *

Это сновидение, посредством анализа которого мы получили вышеуказанные разъяснения, соответствует, как мы выяснили, тому намерению, которое Дора взяла вместе с собой в сон. Поэтому сновидение и повторялось каждую ночь, вплоть до того момента, пока это намерение не было реализовано. И то же сновидение появляется позднее вновь, как только выявился повод для того, чтобы прибегнуть к аналогичному намерению. Это намерение можно представить примерно в следующем виде: «Прочь из этого дома, в котором, как я увидела, моей девственности угрожает опасность. Я уезжаю с папой, а утром при туалете приму все меры предосторожности, чтобы не быть застигнутой врасплох. „Эти мысли находят свое явное осуществление в сновидении. Они принадлежат тому потоку, который добивается осознания и господства уже в бодрствующей жизни. Но за ним можно обнаружить и смутно представленный ассоциативный поток мыслей, который соответствует противоположному течению и потому подвергается подавлению. Он достигает своего апогея в искушении отдаться этому мужчине в знак благодарности за оказанную в последние годы любовь и нежность. Этот поток ассоциаций, вероятно, воскрешает в памяти воспоминание о единственном поцелуе, который до сих пор она позволила ему. Но по разработанной в моем „Толковании сновидений“ теории сновидений таких элементов недостаточно, чтобы сформировать сновидение. Сновидение является не намерением, которое представляется как осуществленное, а исполненным бессознательным желанием. И именно, где только возможно, желанием из нашего детства. Теперь мы обязаны проверить, не противоречит ли последнее предложение нашему“ сновидению.

Оно, это сновидение, фактически, содержит инфантильный материал, который, на первый взгляд, не находится ни в какой обоснованной связи с намерением сбежать из дома господина К., и с искушением по отношению к нему. К чему всплывают воспоминания о недержании мочи в детском возрасте и об усилиях отца, чтобы приучить ребенка оставаться сухим и чистым? На это можно дать определенный ответ. Лишь с помощью такого ассоциативного потока мысли появляется возможность подавить интенсивные искушающие мысли и привести к господству направленное против них намерение. Ребенок решает бежать вместе со своим отцом. А в действительности он сбегает к своему отцу от страха перед подстерегающим его мужчиной. Это пробуждает заново инфантильную склонность к отцу, которая должна защитить ребенка от недавней склонности к чужому. В теперешней опасности отец сам виновен, так как он из-за собственных любовных интересов предоставил дочь чужому мужчине. Но насколько бы все прекраснее выглядело, если бы отец вообще никого не любил сильнее, чем ее, и старался бы спасти ее от опасностей, которые ей тогда угрожали. Это инфантильное и на сегодня еще бессознательное желание ставить отца на место чужого мужчины является силой, образующей сновидение. Если в прошлом имелась одна из ситуаций, которая несмотря на схожесть с теперешней все же отличается от нее вот таким замещением действующего лица, то она становится тогда главной ситуацией во всем содержании сновидения. Как раз таковая и имеется. Так же, как незадолго до сновидения и отец однажды стоял перед ее кроватью и будил посредством чего-то подобного поцелую, так же возможно намеревался сделать и господин К. Таким образом, одно намерение сбежать из дома не может само по себе породить сновидение. Таковым оно становится посредством того, что к нему присоединяется еще и другое, опирающееся на инфантильные желания. Желание заместить господина К. отцом наделяет сновидение движущей силой. Я вспоминаю толкование, на которое меня вынудил хорошо обоснованный, относящийся к связи отца с госпожой К. ассоциативный поток мыслей, что инфантильная склонность к отцу пробудилась заново лишь для того, чтобы вытесненную любовь к господину К. суметь удержать в вытеснении. Этот поворот в душевной жизни пациентки и отражает сновидение.

В «Толковании сновидений» я привел несколько замечаний о взаимоотношении между продолжающимися в сновидении мыслями бодрствования – дневными остатками – и бессознательным, образующим сновидение, желанием, которые я приведу здесь в неизмененном виде, так как не могу к ним ничего добавить. А анализ этого сновидения Доры еще раз заново доказывает, справедливость этих замечаний.
[1] [2] [3] [4]



Добавить комментарий

  • Обязательные поля обозначены *.

If you have trouble reading the code, click on the code itself to generate a new random code.