Глава восьмая. РУССКАЯ НЕДВИЖИМОСТЬ (1)

[1] [2] [3] [4]

Глава восьмая

РУССКАЯ НЕДВИЖИМОСТЬ

Всю свою сознательную жизнь Ельцин провел на Урале: в момент переезда из Свердловска в Москву, было ему уже 54.

Урал – это стык Европы и Азии; уже не Европа, но еще и не Азия.

Если подавляющая часть российского населения были евразийцами, то Ельцин – точно – азиопом.

В его взбалмошном, противоречивом характере, словно в алкогольном коктейле, смешалось все сразу: крестьянское раболепие, бунтарство первопоселенцев, восточное коварство, славянское простодушие.

Когда Ельцин откалывал – перед всем миром – свои коленца , это и прорывалось из него азиопство…

Первое время, правда, об этом никто старался не думать: слишком глубоко засел в людях тот, горбачевской поры еще, иммунитет. Общество гнало от себя прочь крамольные мысли, уговаривая само себя, что президент у нас… непосредственный просто… по-ребячески искренний…

После того как в 1994 году Ельцин не вышел из самолета в Шенноне на встречу к ирландскому премьеру Рейнолдсу, журналисты и политологи на полном серьезе писали, что это был такой хитроумный дипломатический ход, исполненный особого, недоступного широким массам, значения. Никто и подумать не смел, что президент всего-навсего перебрал накануне лишку и не смог поутру встать с кровати…

Это еще вопрос – от чего он хмелел больше: от водки с коньяком или же от осознания собственного всесилия, вседозволенности, помноженной на совершенную безнаказанность.

Он точно мстил за прошлые свои унижения, стараясь побыстрее забыть, как вечерами, по-воровски, начальник охраны заходил к нему в горкомовский кабинет, пряча под полой пиджака бутылку. Это гнетущее ощущение собственного бесправия вызывало в Ельцине бессильную злобу, и от собственного бессилия неистовствовал он особо.

Власть в его понимании обязательно должна была сочетаться с самодержавным абсолютизмом. Но получалось, что он – Первый секретарь МГК, кандидат в члены Политбюро – властью обладал исключительно умозрительной. Да, он легко распоряжался человеческими судьбами и многомиллионными суммами, но при этом не мог позволить себе элементарно выпить на рабочем месте.

В Свердловске все было гораздо проще. Там он, действительно, былхозяином : до Москвы – далеко, до Бога – высоко. Директора местных заводов и по сей день с ужасом вспоминают выездные заседания обкома, заканчивавшиеся грандиозными театрализованными пьянками. Если кто-то отказывался пить наравне с Первым , он легко мог вылить за шиворот отступнику непочатый стакан.

Переехав в Москву, Ельцин с ужасом обнаружил, что власть его, несмотря на все формальные регалии, не только не увеличилась, но и, напротив, съежилась. Это была самая настоящая золотая клетка: пусть золотая, но клетка.

Михаил Полторанин рассказывает, что пить его патрону первые годы приходилось тайком, специально выбирая в собутыльники кого-нибудь одного, помолчаливее.

«Они в субботу вмажут, в воскресенье соберутся вечером, отдыхают, добавят еще, а утром перегаром и разит. Ельцин глушил запах, от него всегда какими-то духами пахло».

«Каждый вечер моего дежурства заканчивался одинаково, – свидетельствует в свою очередь Коржаков. – Ельцин приглашал меня в кабинет, я закрывал дверь изнутри, доставал заранее припасенную бутылку – коньяк “3 звездочки”. Бутылку мы приговаривали ровно за 3 минуты – я засекал – безо всякой закуски. Уже в лифте Ельцин клал в рот леденцы: от запаха».

Его знаменитый скандал с поездкой в Америку – что это, как не опьянение свободой. В Америке он больше мог не бояться ревностной опеки Горбачева, всевидящего ока КГБ, вот и повел себя, как муж-подкаблучник, впервые оказавшийся в командировке. (Откуда ж ему было тогда знать, что газетчиков нужно опасаться еще сильнее, чем агентов Лубянки.)

Став президентом, полноправным владыкой страны, по существу – царем, Ельцин сразу же отрешился от прежних догм и докучливых рамок.

У него не существовало больше никаких сдерживающих центров. Все представления о нормах приличия и этикете сводились у Ельцина к одному нехитрому принципу: власть – должна быть всласть.

В предыдущих главах я приводил уже немало примеров экстравагантных выходок первого президента. Но все это были еще цветочки.

А вот и ягодки .

В начале 1990 годов Борис Николаевич едет в Кемеровскую область к своим любимым шахтерам. Утром, когда стало ему по обыкновению скверно, он остановил кортеж, разделся и полез в какую-то окрестную речку. А потом, как свидетельствовал Жириновский, выбравшись на берег, снял трусы и преспокойно принялся их выжимать. Публика, в первую очередь женщины, обомлели. А Ельцин лишь ухмыльнулся и демонстративно потряс своим прибором : «Вот таким могучим предметом мы их всех, коммуняк, перебьем».[26]

1992 год. Президент приезжает в Дагомыс на встречу с главами СНГ. Друг Кравчук щедро потчует высокого гостя, и когда разомлел тот в конец, ему на глаза попадается какая-то безвестная девушка: скорее всего, из местной обслуги. Как рассказывал пресс-секретарь одного из президентов, Борис Николаевич, ни слова не говоря, схватил несчастную дивчину и столкнул ее в море: прямо как Стенька Разин. (Хотя нет: атаман, бросив княжну за борт, вряд ли гоготал потом и глупо ухмылялся.)[27]

И ведь ничего: сошло. Никто и слова не сказал поперек; даже вымокшая до нитки купальщица .

И пресс-секретарь его Вячеслав Костиков, когда точно так же, по команде начальника, скинули его с палубы в реку, – на потеху президенту – тоже не позволил себе проявить недовольства: напротив, даже хихикал и всячески демонстрировал верноподданство. (История эта случилась в 1994 году, когда Ельцин совершал прогулку по Енисею.)

Что ж тогда удивляться? Подобно всем партийно-советским бонзам, президент вел себя ровно настолько, насколько ему дозволялось. На него даже и обижаться за подобные выходки было бессмысленно.

Идеалом Ельцина был Петр Первый с его дикими ассамблеями и сонмом придворных клоунов . Президентское представление о природе смеха было каким-то провинциально-пещерным. Он искренне забавлялся, издеваясь над царедворцами, ибо свято полагал, что все окружающие должны быть счастливы уже хотя бы потому, что могут потрафить Его Величеству. Его упоение властью было бесконечным, даже к самым близким людям относился он безжалостно и жестоко.

Очень показательный эпизод услышал я от Светланы Сухановой, вдовы многолетнего ельцинского помощника Льва Суханова. (Впоследствии его дополнил недостающими деталями Коржаков.)

Осенью 1989-го Ельцин с Сухановым и Владимиром Михайловым, своим доверенным лицом, поехали на дачу Коржакова: проводить выходные. (Наина Иосифовна как раз укатила в Свердловск и Ельцин остался один.)

Вечером в субботу хорошо погуляли, а утром пошли в лес пострелять из ружья по бутылкам. (Ельцин не попал ни разу, чуть не убив Суханова: но это так, к слову.)

Как на грех, по пути им встретился мостик. Погода стояла уже довольно холодная, выпал снег, но разгоряченному Ельцину захотелось вдруг остудиться. Он схватил обомлевшего Суханова за руку и вместе с ним прыгнул в реку: Суханов даже понять ничего не успел; шапка уплыла, на голове – тина…

«Ельцин всегда вел себя так, как хотел, – свидетельствует вдова Суханова. – Никаких приличий для него не существовало. Сидим, например, пьем чай. Что-то ему не понравится. Возьмет и стукнет вдруг кулаком по столу со всей силы, чашки взлетают, переворачиваются, а ему – хоть бы что.

Он любил куражиться, демонстрировать свою власть над людьми. Но при этом, в любом состоянии, оставался артистом. Он мог хулиганить, творить черти что, но если чувствовал, что может получить отпор, мгновенно останавливался».

МЕДИЦИНСКИЙ ДИАГНОЗ

Больные, на протяжении длительного времени испытывающие на себе воздействие алкоголя или психоактивных препаратов, со временем теряют контроль над своими действиями. У таких лиц отмечаются явные и неосознаваемые вспышки гнева или, наоборот, приступы необъяснимой эйфории. Им становится тяжело контролировать свою реакцию, чаще она возникает спонтанно.

Все, кто близко работал с Ельциным, поначалу неизменно попадали под его обаяние. Он обладал редким качеством – умением влюблять в себя окружающих.

«Ельцин был удав, а все вокруг кролики, – свидетельствует Светлана Суханова. – Он мог загипнотизировать, подчинить своей воли любого».
[1] [2] [3] [4]



Добавить комментарий

  • Обязательные поля обозначены *.

If you have trouble reading the code, click on the code itself to generate a new random code.