Глава V. Флаги, гербы, слоны

[1] [2]

Глава V

Флаги, гербы, слоны

— Ну, — сказал вожатый Юра, представив гостя ребятам возле палатки номер четыре, — вот вам новенький. Кто он такой, вы все уже знаете. Надеюсь, сдружитесь. Я пошел пока, а вы тут покажите гостю наш лагерь.

Хитер был вожатый! Объявил и ушел. Дотолкуйтесь, мол, сами!

Минуты три верных длилось молчание. Девочки украдкой поглядывали на принца. Мальчишки в упор рассматривали его. А тот стоял, высокомерно задрав голову, но часто помаргивая приспущенными веками.

Наконец Тараска решился.

— Бхай-бхай! — произнес он неуверенно. От принца ответа не последовало. Но тумака от Ярослава Тараска получил.

— Гуд дей, май френд! Ду ю спик инглиш? — старательно выговорил пионер, хваставший, что он говорит по-английски.

— Йес, ай ду, — равнодушно и вяло ответил принц.

— Слышишь, спик! Давай, давай дальше, — зашептали ребята, — спроси чего-нибудь.

— Обожди, не гони, дай сообразить. Тараска решил, что он должен помочь:

— Парле ву франсе?

— Же парль, ме тре маль. — Принц глянул из-под полуопущенных век на Тараску и отвернулся.

— Чего, чего он сказал? — зашептали пионеры.

— Говорит, что говорит, только, говорит, плохо, — пояснила Юзя, которая учила в школе французский язык.

— Ничего себе плохо, с ходу режет, — заметил с уважением Тараска.

Принц вдруг вскинул глаза и просительно обвел ими ребят.

— А, у-это, по-русску нельзя? — с надеждой спросил он. — Я понимаю все говорить по-русску!

Сперва все обомлели, а потом такой разом галдеж пошел, что хоть и по-русски говорили, но понять, кто про что толкует, было невозможно. В конце концов Слава Несметнов прикрикнул на ребят, а когда стало тихо, сам заговорил с гостем, предложив ему пройтись по лагерю.

И ребята повели принца по тенистым аллеям лагерного парка. Показали приезжему большую Площадку Костра над морем. И лагерную мачту с развевавшимся флагом. Внизу возле нее под легким навесом несли караул часовые-пионеры. И отвели гостя на площадку, где играют в волейбол, и к большим террасам столовой. И сообщили, сколько раз в неделю бывает кино в лагере, и объяснили, когда и какие сигналы играют. Принц слушал очень внимательно и, видно, все хорошо понимал, лишь изредка переспрашивая: «У-это, как?» И тогда все наперебой старались разъяснить ему.

Потом с интересом разглядывали амулет на груди у принца — перламутровый слоник на золотом солнечном диске с жемчужиной-луной в поднятом хоботе…

Спустились к парадной балюстраде над морем. Волны внизу мерно накатывались на пляж, осаживались, уходили, сипя, в песок, шуршали галькой, отползали в море и снова брались за свое.

Горизонт был чистым, тонко очерченным в безоблачном небе, и где-то по самой кромке его шел и дымил корабль.

Потом он пропал.

Принц долго смотрел в ту точку горизонта, пока не скрылся и дым. И ребята молчали, понимая, что гость думает о своей далекой, ужасно далекой стране, расположенной где-то на другом конце света. Молчание нарушил маленький Ростик Макарычев, сын бухгалтера. Он все время следовал за ребятами в некотором отдалении. Ему уже давно не терпелось заговорить с принцем, но он не решался. И вот сейчас, воспользовавшись молчанием, он наконец подобрался к Дэлихьяру.

— Правда, что ты принц?

Тот кивнул головой утвердительно.

— Ловко! — восхитился Ростик.

— А ну, кувыркайся отсюда! — зашипел Тараска. Он считал, что неудобно так сразу и в лоб задавать высокому гостю эдакие прямолинейные вопросы.

Но Ростик не унимался:

— А принцем быть интересно?

Принц только плечами пожал и неловко улыбнулся.

— А как, по-твоему, — сказал Ростику Ярослав Несметнов, — ты бы сам захотел?

— Ы-м! — отрицательно промычал Ростик. — Дразнятся все, наверное, на улице.

После этого Несметнов взял Ростика решительно за руку. отвел его за куст, наподдал ему легонько куда надо коленкой и потурил, пригрозив на прощание кулаком.

Забегая вперед, скажу, что с этой минуты Ростик по крайней мере один раз на день где-нибудь уж подкарауливал Дэлихьяра, чтобы задать ему очередной вопрос. То он встречал его у столовой и тихонько хихикал:

— А я знаю, ты принц, гы!..

В другой раз поджидал его у входа на пляж, некоторое время шел рядом молча, а потом тихо спрашивал:

— Ты когда будешь большим, кем станешь? Королем? Да? Ты в короне будешь ходить?

Или:

— А короли все против нас и за войну? Или есть за мир?

И еще через день:

— А муравьеды у вас есть?

Но сейчас на балюстраде шел общий хороший разговор. Тут обеим сторонам важно было не спасовать друг перед другом. Никому не хотелось ударить лицом в грязь. Сначала, надо сказать, перевес был на стороне принца. Он извлек из маленького кожаного футляра крохотный транзистор, и разноязычная болтовня международного эфира полилась из аппаратика размером не больше, чем фотоаппарат. Зазвучала музыка, и донеслась далекая песня. Правда, на Джунгахору настроиться не удалось. Видно, уж больно далеко была страна принца.

Но этого было мало. Принц размотал тоненький белый провод и подключил его к приемнику. На концах провода были маленькие капсулы — наушники. С одним из них, натягивая провод, принц ушел за кусты густо росшего здесь лавра, а Тараске велел вставить в ухо капсулу на другом проводе, включенном в приемник. И Тараска услышал тихий голос Дэлихьяра, который прятался за кустами. Так что этот транзистор мог, оказывается, работать и как телефон. Это было здорово! Такого аппарата ребята еще никогда не видели. Тогда, чтобы принц не очень уж заносился, бледноватый и вялый Гелик Пафнулин, снискавший уже у старших ребят кличку «Графа Нулина», никак не загоравший сынок директора комбината бытового обслуживания, считавшегося, по словам Гелика, крупным начальником, вдруг сказал:

— Ну и что же! А у моего папы есть персональная и даже личная собственная машина «Волга», спецсборки, с хромировкой вокруг. Вся облицовка такая. Автомашина, понял?

На принца это, конечно, не произвело никакого впечатления. Он снисходительно посмотрел на Гелика, двинул бровями и сказал:

— А у меня есть свой слон.

Все только и успели закрыть рты, чтобы не ахнуть.

— Собственный, индивидуальный? — спросил Тараска, оправившись от изумления.

— Как это? — не понял принц. — Мне, у-это, брат подарил, король.

— И большой мощности слон? — поинтересовался Несметнов.

— Большой. Белый. Зовут Бунджи. Я ему говорю, у-это:

«Бунджи, Бунджи». И он, у-это, сразу идет ко мне и делает так хобот. И я к нему, у-это, сажаюсь, и он, у-это, меня — хоп! И я на нем еду. Высоко там. Там кабина, где, у-это, спина.

Все долго молчали, совершенно сокрушенные сообщением принца. Свой слон — это, конечно, кое-что. Необходимо было как-то выравнять положение.

— А у вас, значит, все еще царизм? — спросил Тараска.

— У-это, как — царизм? — не совсем понял принц.

— Ну, значит, король там правит, капиталисты. А у нас вот, между прочим, скоро уже коммунизм станет.

— У-это, как — станет?

— Ну, значит, каждый будет работать, сколько он может, в силах, а получать сколько надо. Принц радостно закивал головой:

— У-это, у меня уже есть, у-это, коммунизм. Чего умей — делай, чего не умей — не делай. Сколько, у-это, хочу — давай-давай.

Ярослав Несметнов посмотрел на него со снисходительной насмешкой:

— Умный ты, а еще принц. Чудило ты заморское, сообразил… Коммунизм для всех, а не для одного.

— А если для одного, это и есть типичный царизм, — дополнил Тараска.

Тут из-за куста опять вылез никем не замеченный Ростик. И как он тут оказался, никто не понял. Но Ростик успел просунуться к принцу, и было уже поздно удерживать его.

— А кто главнее — король или царь? — сказал Ростик. Он, собственно, собирался спросить, кто хуже, но у него хватило деликатности смягчить вопрос.

Ответа он не успел дождаться, так как ему пришлось срочно удирать за кусты.

Вид у Ярослава Несметнова был достаточно многообещающий.

Решили потолковать о делах, которые, вероятно, допекают всех ребят на свете, будь они даже принцы.

— Учишься ты где? — спросил Несметнов. — Школа есть при дворце или в общую ходишь?
[1] [2]



Добавить комментарий

  • Обязательные поля обозначены *.

If you have trouble reading the code, click on the code itself to generate a new random code.