3. Октябрьский Пленум ЦК КПСС

3. Октябрьский Пленум ЦК КПСС

Конец лета и начало осени 1964 года были наполнены для Хрущёва обычной большой работой. Он принимал в Кремле политических деятелей и бизнесменов Запада, глав государств Индонезии, Индии и Египта, послов и журналистов. После возвращения из

Скандинавии и поездки в ЧССР Хрущёв начал готовить новую реформу в деле управления сельским хозяйством. Ему казалось целесообразным создать в стране снизу доверху специализированные управления по отраслям сельского хозяйства: «Главскотоводство», «Главптицеводство», «Главхлопководство», «Главсвекловодство» и т. д. Но теперь проект Хрущёва встретил возражения и в кругах Президиума ЦК, и среди секретарей обкомов, которым новая перестройка казалась ненужной и даже вредной при слабом развитии специализации в колхозах и универсальной взаимосвязи всех отраслей сельского хозяйства. Хрущёв настаивал на перестройке, он изложил свои предложения в пространной Записке. Предполагалось обсудить этот вопрос на Пленуме ЦК в ноябре.

В октябре Хрущёв решил отдохнуть на даче в Пицунде. Временами он чувствовал себя усталым, но в целом производил впечатление бодрого, здорового, полного замыслов человека. По дороге в Пицунду Хрущёв посетил несколько колхозов и совхозов, провёл совещание птицеводов в Крыму, беседовал с секретарями обкомов и райкомов на Кубани. На даче он следил за подготовкой полёта корабля «Восход» с тремя космонавтами на борту, а также принимал различных государственных деятелей.

Особенно напряжённым оказался день 12 октября. Впервые в истории три космонавта — В. Комаров, К. Феоктистов и Б. Егоров поднялись над Землёй в одном корабле. Хрущёву непрерывно звонили руководители полёта и сообщали о делах на космодроме. Когда космический корабль совершил третий виток, Хрущёв и отдыхавший здесь же Микоян связались по радиотелефону с космонавтами и поздравили их с успехом. А между тем в Кремле уже началось расширенное заседание Президиума ЦК КПСС, на котором Суслов и Шелепин поставили вопрос о немедленном смещении Хрущёва со всех постов.

Конечно, этот вопрос возник не в один день. Мы уже упоминали выше, что обсуждение вопроса о возможной замене Хрущёва происходило в кругах ЦК и Президиума ЦК ещё в первые месяцы 1964 года. Развитию этих настроений и обсуждений способствовал и тот факт, что за девять месяцев 1964 года Хрущёв 135 дней провёл в поездках. Есть свидетельство о том, что более детальное обсуждение вопроса о Хрущёве было проведено группой членов Президиума и членов ЦК в сентябре, когда они проводили свой отпуск на юге. Приглашённые первым секретарём Ставропольского обкома Ф. Кулаковым для охоты в район озёр Маныч, они занимались не столько стрельбой и рыбной ловлей, сколько обменом мнений. Важную роль в подготовке смещения Хрущёва играл Н. Г. Игнатов. Он долгие годы работал секретарём ЦК КПСС, с 1957 по 1961 год входил в Президиум ЦК КПСС. У Хрущёва сложились с Игнатовым плохие отношения, и последний после XXII съезда партии потерял свой пост в Президиуме и Секретариате ЦК. В 1963 — 1964 годах Игнатов занимал пост Председателя Президиума Верховного Совета РСФСР. Он не пользовался на этом посту никаким влиянием, но мог беспрепятственно ездить по всей стране и помогать созданию антихрущевского блока[105]. После отъезда Хрущёва на юг подготовка к его смещению проходила уже в Москве. В центре событий находились, как можно было судить, М. А. Суслов и А. Н. Шелепин. Решающее значение имело согласие с ними второго секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева и министра обороны СССР Р. Я. Малиновского. Это исключало возможность различного рода случайностей. Президиум ЦК собрался уже тогда, когда большинство членов Президиума и большинство членов ЦК КПСС высказались за смещение Хрущёва.

Утром 13 октября Хрущёв принял на своей даче министра Франции Г. Палевского. Франция стояла перед президентскими выборами, и Хрущёва занимал вопрос — выдвинет ли де Голль свою кандидатуру на следующий срок. Палевский, считавшийся близким другом де Голля, ответил уклончиво, но Хрущёв перебил его, заявив, что «настоящий политический деятель всегда борется до конца за свою власть». Хрущёв намеревался пригласить Палевского к обеду, но в это время Никиту Сергеевича позвали к телефону. Звонил Брежнев и передавал, что в Москве собрались члены ЦК и хотят провести Пленум с обсуждением предложений Хрущёва по сельскому хозяйству. Хрущёв выразил крайнее недовольство: «Это вопрос не срочный, к тому же я в отпуске, и вы могли бы подождать». Но Брежнев настаивал, к телефону подходил также и Р. Малиновский. Сопротивление Хрущёва оказалось сломленным только тогда, когда Брежнев сказал, что люди собрались и будут обсуждать намеченные вопросы без участия Хрущёва, если он не приедет. «Ладно, — сказал с раздражением Хрущёв, — присылайте самолёт».

Вместе с Хрущёвым в Москву вылетел и Микоян. На аэродроме в Москве Хрущёва встречал только председатель КГБ В. Е. Семичастный. Для Хрущёва и Микояна стало очевидным, что на Пленуме ЦК речь будет идти отнюдь не о структуре управления сельским хозяйством.

На заседании Президиума ЦК КПСС присутствовало 22 человека. Кроме членов и кандидатов в члены Президиума здесь находились министры СССР А. Громыко и Р. Малиновский, несколько секретарей обкомов.

Председательствовал на заседании сам Хрущёв, никакой стенограммы не велось. Обсуждение было бурным, резким, откровенным, временами очень грубым. Хрущёв решительно отвергал обвинения в свой адрес, он сам обвинял присутствующих членов Президиума в совершенных ошибках. В защиту Хрущёва выступил один Микоян, который заявил, что деятельность Хрущёва — это большой политический капитал партии, она не вправе так легко его расточать. Но Микояна не поддержал никто из присутствующих. Было очевидно — в том числе и для Хрущёва, — что Пленум ЦК КПСС, который в июне 1957 года поддержал его и отверг решение Президиума, на этот раз окажется не на стороне Хрущёва. Всё же среди 330 членов и кандидатов в члены ЦК у Хрущёва мог оказаться не один десяток сторонников, и обсуждение на Пленуме могло бы быть не очень гладким, — и члены Президиума ЦК стремились этого избежать. Однако убедить Хрущёва «добровольно» уйти в отставку не удалось, и заседание, начавшееся 13 октября, пришлось прервать поздно ночью для отдыха. Все разошлись по домам, условившись возобновить заседание утром 14 октября. Однако ночью Хрущёв позвонил Микояну, который также не ложился спать: «Если они не хотят меня, то пусть так и будет. Я не буду больше возражать».

На следующий день заседание Президиума ЦК продолжалось не более полутора часов. Первым секретарём ЦК КПСС было рекомендовано избрать Л. И. Брежнева, Председателем Совета Министров СССР — А. Н. Косыгина.

По свидетельству Мишеля Татю, ещё 31 октября 1963 года, когда Хрущёв принимал лидера французских социалистов Ги Молле, последний спросил его о новом поколении советских лидеров, которые могли бы наследовать власть Хрущёва. В своём ответе Хрущёв на первое место поставил Л. И. Брежнева, которого очень хвалил. Затем он назвал А. Н. Косыгина, которого хвалил за компетентность. Хрущёв назвал также Н. В. Подгорного. Мы видим, что Никита Сергеевич весьма точно назвал своих преемников, хотя он и не подозревал, что все эти перемены произойдут так скоро[106].

Во второй половине дня 14 октября в Кремле открылся Пленум ЦК КПСС, члены которого заранее прибыли в Москву со всех концов страны.

Заседание Пленума открыл Л. И. Брежнев. Председательствовал А. И. Микоян. Присутствовал на заседании и Хрущёв, который не проронил ни слова. Доклад на Пленуме сделал М. А. Суслов. В докладе не содержалось попытки проанализировать деятельность Хрущёва за 11 лет, подвести итоги или сделать выводы. Это был крайне поверхностный документ, в котором всё сводилось главным образом к перечислению личных недостатков или ошибок Хрущёва, причём наряду с серьёзными критическими замечаниями в докладе содержались и несущественные детали, мелкие придирки.

Суслов сказал, что Хрущёв допускал крупные ошибки в работе, в руководстве партией и правительством, принимал необдуманные, торопливые решения. В последние 2 — 3 года Хрущёв сосредоточил в своих руках всю полноту власти и стал ею злоупотреблять. Все достижения и успехи в стране он относил к личным заслугам, совершенно перестал считаться с членами Президиума, третировал их, оскорблял, не прислушивался к их мнению, постоянно поучал. Несмотря на неоднократность обращения к нему членов Президиума, он игнорировал их замечания.

В основном эти замечания были справедливыми. Но Хрущёв сосредоточил в своих руках всю полноту власти ещё 5 — 6 лет назад, и члены Президиума слишком мало обращались к нему с критическими замечаниями, а чаще поддакивали ему. Большую часть непродуманных и поспешных решений Хрущёв проводил всё же через Президиум и Пленум ЦК КПСС.

Как сказал Суслов, в печати все больше и больше писали о заслугах Хрущёва. За 1963 год в центральных газетах 120 раз помещался портрет Хрущёва, а за 9 месяцев 1964 года — 140 раз. Между тем даже портреты Сталина печатались 10 — 15 раз в год. Хрущёв окружил себя советниками из родственников и журналистов, к голосу которых он прислушивался больше, чем к голосу членов Президиума. Хрущёв часто ссылался на мнение своего сына Сергея и дочери Рады. Он втянул в политику всю семью. В печати и на радио его окружали подхалимы.

И здесь Суслов не договаривал по части самокритики. Портреты Сталина печатались в центральных газетах куда чаще, чем 10 — 15 раз в год. Хрущёв всё время ездил по стране, он более 40 раз побывал за границей, и все это, естественно, находило отражение в центральных газетах. Между тем Сталин почти никуда не выезжал из Москвы и Кремля. Суслов явно преувеличивал роль сына и дочери Хрущёва при решении серьёзных проблем. Практически они не имели никакого влияния на отца при решениях государственных дел. Верно, что в прессе и идеологических органах партии имелось немало подхалимов. Но это были, как правило, члены ЦК, а не случайные люди. Среди подхалимов можно было бы назвать и часть членов Президиума ЦК, которых продвинул сюда сам Хрущёв.
[1] [2] [3]