Моя жизнь (24)
[1] [2] [3] [4]Резолюция 242
от 22 ноября 1967 года
Совет Безопасности,
выражая свое продолжающееся беспокойство по поводу серьезного положения на Ближнем Востоке,
подчеркивая недопустимость приобретения территории путем войны и необходимость добиваться справедливого и прочного мира, при котором каждое государство в данном районе может жить в безопасности,
подчеркивая далее, что все государства - члены Организации Объединенных Наций, принимая Устав Организации Объединенных Наций, взяли на себя обязательство действовать в соответствии со статьей 2 Устава,
1. Утверждает, что выполнение принципов Устава требует установления справедливого и прочного мира на Ближнем Востоке, который должен включать применение обоих нижеследующих принципов:
I) вывод израильских вооруженных сил с терри торий, оккупированных во время недавнего конфликта,
II) прекращение всех претензий или состояний войны и уважение и признание суверенитета, территориальной целостности и политической независимости каждого государства в данном районе и их права жить в мире в безопасных и признанных границах, не подвергаясь угрозам силой или ее применению,
2 Утверждает далее необходимость
а) обеспечения свободы судоходства по международным водным путям в данном районе,
b) достижения справедливого урегулирования проблемы беженцев,
c) обеспечения территориальной неприкосновенности и политической независимости каждого государства в данном районе с помощью мер, включающих установление демилитаризованных зон.
Следует отметить, что в ней не говорится, что Израиль должен отступить со всех или с таких-то территорий. Но в ней говорится, что каждая страна в регионе имеет право мирно жить в "безопасных и признанных границах", и в ней говорится о конце состояния войны. Далее, там не говорится о палестинском государстве, а говорится о проблеме беженцев. Но не только резолюция 242 была неверно истолкована - неверно истолкована была и наша позиция. Известный израильский сатирик Эфраим Кишон и карикатурист Дош выпустили после Шестидневной войны книгу под названием "Просим прощения, что мы победили". Звучало это горько, но для израильских читателей вполне понятно. Собственно говоря, это название выражало довольно точно наше самочувствие в начале 1968 года - если хочешь улучшить представление мира об Израиле, то забудь про мирный договор. По-видимому, наша вина была в том, что мы снова и снова говорили арабам: "Давайте приступим к переговорам". Предполагалось, что нам скажут: "Вот вам новая карта, подпишитесь вот тут" - и мы так и сделаем. А вместо этого мы призываем к переговорам!
По каким-то таинственным причинам это превратило нас в злодеев. Хоть вы меня режьте, не могу понять, почему Вилли Брандт, признавший границу по Одеру-Нейсе, поскольку пришло время исправить зло, которое Германия причинила Польше во время Второй мировой войны, получил (и вполне заслуженно) Нобелевскую премию и был всюду прославлен как великий государственный деятель и поборник мира, а Эшкол, и, впоследствии, я, желавшие точно такого же урегулирования границ между Израилем и его соседями, были заклеймены как экспансионисты. И не только это: наши друзья все время осведомлялись, не тревожит ли нас, что Израиль превращается в милитаристскую страну (тогда только и слышалось: "маленькая Спарта"), которая поддерживает закон и порядок на контролируемых территориях с помощью "грубой силы" - оккупационных войск. И эпитет "непреклонная" прирос ко мне навсегда. Но ни Эшкол, ни я, ни подавляющее большинство израильтян не скрывали, что мы не хотим прекрасного, либерального, антимилитаристского и умершего еврейского государства, или такого "урегулирования", которое принесет нам лавры умных-разумных людей - и поставит нашу жизнь под угрозу. Доктор Вейцман говаривал, что стал президентом государства, где все президенты, Израиль - это живая демократия, и голубей там столько же, сколько ястребов, но я еще не встречала израильтянина, который считал бы, что ради того, чтобы внушать симпатию, нам надо навсегда превратиться в глиняных голубков.
[1] [2] [3] [4]