Нюрнбергский процесс, Преступления против человечности (том 5) (48)

Вислицени: Отдел IV-А-4-В занимался еврейским вопросом в рамках РСХА. Эйхман имел особые полномочия от группенфюрера Мюллера, начальника IV управления, и от начальника полиции безопасности. Он был ответствен за так называемое решение еврейского вопроса в Германии и во всех занятых Германией областях.

Брокхарт: Можно ли деятельность в отношении евреев подразделить на определенные периоды?

Вислицени: Да.

Брокхарт: Опишите приблизительно эти периоды и акции, которые тогда проводились.

Вислицени: До 1940 года общая директива была - решить еврейский вопрос в Германии и занятых ею областях с помощью эмиграции. Вторая фаза началась с того, что приступили к концентрации всех евреев в Польше и других занятых Германией восточных областях, и причем в форме гетто. Этот период продолжался приблизительно до начала 1942 года. Третьим периодом было так называемое окончательное решение еврейского вопроса, то есть планомерное уничтожение евреев. Этот период длился до октября 1944 года, пока Гиммлер не отдал приказ прекратить это уничтожение.

Брокхарт: Когда Вы впервые стали иметь дело с отделом IV-А-4 РСХА?

Вислицени: Эго произошло в 1940 году.

Брокхарт: Какую должность Вы занимали?

Вислицени: Эйхман сделал мне предложение отправиться в Братиславу и занять там пост консультанта по еврейскому вопросу при словацком правительстве.

Брокхарт: В течение какого времени Вы находились на этом посту?

Вислицени: В Братиславе я был до весны 1943 года, затем почти один год - в Греции, потом с марта 1944 года до декабря 1944 года я был при Эйхмане в Венгрии. В январе 1945 года я покинул отдел Эйхмана.

Брокхарт: В то время, когда Вы официально были связаны с отделом IV-А-4, не знали ли Вы о существовании какого-либо приказа об уничтожении всех евреев?

Вислицени: Да. Я получил такой приказ впервые от Эйхмана летом 1942 года.

Брокхарт: Расскажите Трибуналу, при каких обстоятельствах был издан это приказ, в чем состояла его суть?

Вислицени: Весной 1942 года около 17 тысяч евреев из Словакии были перевезены в Польшу в качестве рабочих. Таково было соглашение со словацким правительством. В дальнейшем словацкое правительство делало запросы по поводу того, нельзя ли также отправить и членов семей этих рабочих в Польшу. Вначале Эйхман отклонил это предложение. В апреле или в начале мая 1942 года он сообщил мне, что целые семьи могут теперь быть посланы в Польшу. Эйхман был сам в мае 1942 года в Братиславе и вел переговоры с представителями словацкого правительства. Он посетил министра Маха и затем премьер-министра профессора Тука.

Он тогда заверил словацкое правительство в том, что с этими евреями в польских гетто будут обращаться порядочно. Словацкое правительство особо высказало это пожелание. В результате этого заверения около 35 тысяч евреев было послано из Словакии в Польшу. Словацкое правительство, однако, пыталось добиться того, чтобы с этими евреями в действительности обращались по-человечески, оно особенно старалось что-либо сделать для евреев, принявших христианское вероисповедание. Премьер-министр Тука несколько раз приглашал меня к себе и выражал пожелание, чтобы словацкая делегация могла осмотреть области, в которых якобы находились словацкие евреи. Это пожелание я передал Эйхману. Об этом также было поставлено в известность и правительство. Эйхман сначала дал уклончивый ответ. Я в конце июля или в начале августа поехал к нему в Берлин и настойчиво просил его выполнить пожелание словацкого правительства.

Я указал ему на то, что за границей ходят слухи о том, что евреев в Польше истребляют. Я указал на то, что со стороны папы римского последовало заявление, адресованное словацкому правительству. Я указал на то, что такие действия, если они действительно имели место, могут повредить за рубежом нашему престижу, то есть престижу

Германии. По всем этим причинам я просил его сделать заявление такого рода. После продолжительной дискуссии Эйхман заявил мне, что он ни при каких обстоятельствах не может разрешить посещение польских гетто. На мой вопрос "почему" он ответил, что большей части евреев уже нет в живых. Когда я спросил его, кто отдал такой приказ, он сказал мне, что это приказ Гиммлера. После этого я просил его, чтобы он показал мне этот приказ, потому что я не мог представить себе, что действительно существует такой письменный приказ.

Брокхарт: Где произошла встреча с Эйхманом?

Вислицени: Эта встреча состоялась в Берлине на Курфюрстенштрассе, 116, в бюро Эйхмана.

Брокхарт: Хорошо. Продолжайте отвечать на предыдущий вопрос. Расскажите об обстоятельствах издания и содержании приказа.

Вислицени: Эйхман сказал мне, что он может показать мне этот письменный приказ, если это успокоит мою совесть. Он достал из своего сейфа небольшую рукопись и показал мне письмо Гиммлера.

Смысл этого документа сводился приблизительно к следующему:

Фюрер приказал окончательно решить еврейский вопрос. Разрешение этого вопроса поручается начальнику полиции безопасности и СД и инспектору концентрационных лагерей. Это так называемое окончательное решение не распространяется пока на работоспособных евреев мужского и женского пола, которые должны использоваться для работы в концентрационных лагерях. Этот документ был подписан самим Гиммлером. Тут не может быть ошибки, так как я точно знаю подпись Гиммлера.

Брокхарт: Кому был адресован этот приказ?

Вислицени: Начальнику полиции безопасности и СД, это значит в аппарат начальника полиции безопасности и СД.

Брокхарт: был ли он адресован еще кому-нибудь?

Вислицени: Да, инспектору концлагерей Везелю. Этим двум учреждениям был адресован приказ.

Брокхарт: был ли на этом приказе какой-либо гриф секретности?

Вислицени: Это был совершенно секретный документ.

Брокхарт: Когда он был примерно издан?

Вислицени: Этот приказ был издан примерно в апреле 1942 года.

Брокхарт: Кем он был подписан?

Вислицени: Гиммлером лично.

Брокхарт: И Вы лично ознакомились с этим приказом в отделе Эйхмана?

Вислицени: Да. Эйхман давал мне этот документ, и я сам видел его.

Брокхарт: Задавали ли Вы какие-нибудь вопросы относительно значения слов "окончательное решение", которые имелись в приказе.

Вислицени: Эйхман пояснил мне смысл этого выражения. Он сказал, что за словами "окончательное решение" скрывается планомерное биологическое уничтожение еврейской расы в восточных областях. И в более поздних дискуссиях на эту тему это выражение - "окончательное решение" постоянно употреблялось.
[1] [2] [3] [4]