ОТ ПЕРЕВОДЧИКА
ОТ ПЕРЕВОДЧИКА
Много лет перевожу я Амоса Оза. Эта работа, как и само общение с ним, доставляет мне неизъяснимое наслаждение. Потому что Амос – прежде всего – поэт. И его мышление, его писательские приемы – это мышление поэта. Может быть, именно поэтому ему удалось с такой виртуозностью и глубиной воссоздать образ мышления израильтян в целой плеяде сложнейших человеческих характеров. И, может быть, именно поэтому такой нежностью и тонкостью отличаются созданные им женские образы.
Но есть еще один аспект прозы Амоса Оза, который меня всегда поражает: ее "русскость".
"Все, что я написал, безусловно, имеет русские корни", – признается сам Амос в своем эссе "Опаленные Россией" (1993 год), где он говорит о русских истоках израильской культуры.
… Помню, как за десять лет до написания этого эссе, еще во время моей работы над первым переводом повести "До самой смерти", я это почувствовал и сказал Амосу, что он пишет "по-русски". Грустно улыбнувшись, Амос тихо произнес: "Когда-то мой покойный отец говорил мне об этом. Но я отмахнулся, дескать, я уроженец Иерусалима, киббуцник, солдат, израильтянин каждой своей клеточкой – откуда бы во мне эта "русскость"? А вот, поди ж ты, надо было мне дожить до тех времен, когда приедут евреи из России, выучат иврит, прочтут мои книги, почувствуют и уловят в них то, что было так понятно моему отцу, родившемуся в России, хорошо знавшему русскую культуру и русскую литературу".
Амос Оз – автор семнадцати книг; из восьми его романов назовем такие: "Мой Михаэль", "Коснуться воды, коснуться ветра", "Познать женщину", "Третье состояние", "Не говори: "Ночь"; ему принадлежат три сборника рассказов и две детские повести: "Сумхи" (удостоенная целого ряда наград, в том числе и Медали Ганса Христиана Андерсена) и "Пантера в подвале", вышедшая в свет в конце 1995 года и уже заслужившая восторженные отзывы читателей и критиков. Книги его печатались более чем в тридцати странах на двадцати восьми языках, он – лауреат многих престижных литературных премий, израильских и зарубежных, почетный доктор нескольких университетов, член ряда академий и среди них – Израильской Академии языка иврит. С 1987 года Оз – профессор университета им. Бен-Гуриона в Беер-Шеве, где заведует кафедрой современной ивритской литературы. Русскоязычному читателю в Израиле и за ею пределами известны не только романы и повести Амоса Оза, но и его эссе, критические статьи и интервью, снискавшие ему славу искрометного полемиста.
Амос Оз – член редколлегии русскоязычного журнала "Континент", куда в свое время пригласил его покойный В.Е.Максимов и где впервые за пределами Израиля был напечатан по-русски отрывок из его книги публицистики, статьи об ивритской литературе.
"Черный ящик" – это седьмая книга Амоса Оза, переведенная мною. На русском и украинском языках уже вышли в свет повести "До самой смерти", "Сумхи" и роман "Мой Михаэль". Но "Черный ящик", с его многоплановостью и многозначностью, с его безупречно тонкой индивидуализацией не только характеров, но и стиля каждого из героев, – подлинный вызов переводчику.
Я надеюсь, что читатель оценит сложность героев этого "романа в письмах" и неординарность ситуаций, в которые они попадают.
Уверен, что он ощутит тонкий аромат озовской прозы и насладится полифоничностью романа, вызвавшего столько споров в израильской и зарубежной периодике и заслужившего самые восторженные отзывы местной и мировой критики. "Черный ящик" давно стал бестселлером и был удостоен множества премий, в частности – премии "Фемина", присуждаемой Французской академией. И, конечно же, читатель найдет в этой книге и то, что выше я назвал "русскостыо" прозы Амоса Оза, и не только потому, что колоритная личность Володи Чудонского, "царя", "казака" (остальные эпитеты читатель сам отыщет в тексте романа) – уроженца Российской империи, выписана рельефно и ярко, но, главным образом, потому, что, зрелый мастер, Амос Оз в этом романе, по-моему, творчески следует лучшим традициям русской литературы – традициям Ф.М.Достоевского, А.П.Чехова, Л.Н.Толстого.
И еще одно. Этот перевод выглядел бы совсем по-иному, не сведи меня судьба с замечательным иерусалимским литератором Инной Шофман, которая вдумчиво и внимательно отнеслась к рукописи перевода и вложила немало душевных сил, чтобы текст в наибольшей степени отвечал не только "букве", но и – прежде всего! – духу подлинника. Долгие часы провели мы с ней за обсуждением русского и ивритского текстов, стремясь достигнуть максимальной адекватности в русском переводе. Низкий ей за это поклон и моя самая сердечная благодарность.
Итак, дорогой читатель, впереди – новая встреча с замечательным израильским писателем. И, надеюсь, не последняя.
Виктор Радуцкий
Иерусалим, 1996