Дневник (Ее жизнь, миссия и героическая смерть) (3)

23.10.1937

Как давно я не делала записей в дневнике! Правда, особых новостей не было, но всегда можно написать кое-что о мелочах. С "того" дня Петер был у меня только один раз, но сегодня вечером мы встретились с ним у моей подруги.

В школе жизнь течет довольно монотонно. Занимаюсь я не много. Теперь я больше всего интересуюсь английским языком. Недавно прочла книгу Перл Бак "Восточный ветер, западный ветер", а теперь читаю "Землю". Оба романа посвящены жизни китайцев. Получила письмо от моей "подруги" по переписке из Англии и немедленно ответила ей.

С Джори я теперь в хороших отношениях. У него большие устремления. После усердного изучения французского языка он "набросился" теперь на английский. Один раз в неделю он в течение часа учит меня французскому языку, а я, со своей стороны, даю ему уроки английского языка. Я посещаю также курсы английского языка при "Обществе международных связей", так как там я могу основательно изучать грамматику.

1.1.1938

Я хочу написать теперь о рождестве, которое было вчера, а также о Новом годе. {62} Поскольку мама никуда не идет, мы с Джори тоже решили остаться дома. Но неожиданно я получила приглашение на премьеру в Театре комедии. От такого соблазнительного предложения я не могла отказаться: премьера комедии и рождественская ночь одновременно! Пьеса "Сладкий дом" оказалась довольно бледной.

Мне вспомнилось то, что мне рассказывали о премьерах папиных пьес: они всегда вызывали у зрителей взрывы аплодисментов и неудержимого смеха. И в мою душу закралась мечта, чтобы когда-нибудь и мои пьесы ставились в театрах под громы аплодисментов. Наверно, глупо с моей стороны мечтать об этом. Но мне такая перспектива не представляется нереальной, и я все больше и больше думаю об этом.

Несколькими словами хочу подытожить прошедший год. Я чувствую, что повзрослела. У меня были яркие и волнующие переживания - путевые впечатления; мысли и чувства, навеянные прочитанными книгами. Не обошлось и без горестей: умерла бабушка Фини. Одним словом - год, наполненный событиями. Мне кажется, я продвинулась вперед в области литературного творчества, но не в своих душевных качествах. В прошлогодней записи в дневнике я пожелала себе личного совершенствования, а этого не произошло. Не хочу этим оказать, что мои недостатки умножились, но у меня их, несомненно, достаточно, и я должна от них избавиться. Может быть, мне удастся сделать это в новом году.

{63} За окном, сквозь белую пелену занавеса, открывается чудесный вид. Все окутано в белое; стоят одетые в белое деревья. А снег продолжает идти. Белизна в сочетании с множеством других цветов и оттенков; синие и сероватые огоньки - ослепительно-яркие и тусклые. Неописуемая красота!

Этим я торжественно начинаю дневник 1938 года.

14.1.1938

Перелистывая свой дневник, я прихожу к выводу, что не осветила в достаточной степени факты, касающиеся моих отношений с Петером. Коротко говоря, мне все это немного надоело, а он ждал от меня более сильных ответных чувств. Я была с ним не достаточно ласкова - и он почувствовал это. Все кончено! Но я ничуть не огорчена.

31.1.1938

Получила письмо от Мэри, моей "подруги" по переписке. Она пишет о поездке в Англию, которую я предполагала совершить этим летом. Боюсь, однако, что смогу поехать не раньше будущего года, хотя предпочла бы не откладывать поездку - очень уж ненадежное теперь время. В субботу днем снова приходил Надаи. Я охотно беседую с ним; он такой умный и приятный. В ходе нашего разговора мы даже коснулись дифференциального и интегрального исчисления, но обычно мы беседуем с ним, конечно, не на такие темы.

{64} Субботний вечер мы провели за приятным занятием, а именно, за чтением писем, которые папа в свое время писал маме. Письма эти полны своеобразной прелести и юмора - читать их большое наслаждение. Воображаю, как много они значили для мамы ! Пока мы прочли еще не все письма; возможно, продолжим чтение сегодня.

13.3.1938

Сегодня я должна описать две вещи: политические события и вчерашнюю вечеринку. Поскольку политика важнее - начинаю с нее.

Совсем недавно, незадолго до того, как Гитлер сделал свой доклад рейхстагу (20 февраля), австрийский канцлер, доктор Курт фон Шушниг, отправился по приглашению Гитлера в Германию. По официальным сообщениям, переговоры между ними носили самый дружественный характер, и об "аншлюсе" мы слышали очень мало. Артур Зейс-Инкварт, юрист и нацистский политик, был введен в качестве министра безопасности в состав реорганизованного австрийского кабинета. Однако никаких других видимых признаков вмешательства Гитлера в то время не наблюдалось.

Поэтому вполне понятны охватившие всех чувства тревоги и недоверия, когда Шушниг - если на ошибаюсь, в среду - неожиданно назначил на воскресенье, 13 марта, плебисцит по вопросу об аншлюсе. Это внезапное решение застигло, конечно, врасплох всех, притом не только в Австрии. Однако результатов плебесцита все мы ожидали спокойно, в полной {65} уверенности, что они будут в пользу независимости. Таково было положение в пятницу.

В этот вечер, включив радио, мы были ошеломлены, услышав следующее сообщение: "Плебисцит отложен. Германия предъявила Австрии ультиматум, требуя отставки Шушнига. Вынужденный подчиниться превосходящей силе, Шушниг в своем выступлении по радио заявил о своем уходе, и власть в стране перешла в руки Зейс-Инкварта, который срочно призвал в Австрию немецкие войска".

В субботу утром (12 марта) началась оккупация Австрии немецкими войсками, и сегодня Австрия всецело находится под контролем нацистов.

Эти события вызвали неописуемое смятение и напряженность также и в Венгрии. В школах, на улицах, даже во время увеселений аншлюс является главной темой разговоров. Многих эти события задели непосредственно. Но даже те, кто прямо не был затронут, с тревожным вниманием следят за происходящим, пытаясь угадать, как поведет себя Чехословакия: проведет ли она мобилизацию и примет ли меры для защиты Судетской области? Строятся также различные догадки относительно дальнейших шагов Англии и Франции (в последней разразился политический кризис), а также по вопросу о том, на чью сторону встанет Италия. И далеко не последнее место занимает вопрос, какова судьба Венгрии, на которую тоже легла тень рвущейся на Восток семидесятимиллионной нации.

{66} Сегодня ожидается прибытие Гитлера в Вену. Если отвлечься от питаемой к нему антипатии, то нужно признать, что действовал он чрезвычайно хитро, расчетливо и дерзко.

В настоящее время царит затишье, и все охвачены беспокойным ожиданием, с опасением глядя в будущее.

А теперь о более веселом и приятном. Вчера мы были приглашены на вечер к Люси. Собралось около сорока человек. После обычного от. крытая последовали танцы, ужин в буфете, пение - и настроение у всех стало приподнятым. Я много танцевала и чувствовала себя прекрасно.

4.4.1938

Мне стыдно, что я ничего не написала о мире угнетения, напряжения и нервозности, в котором мы теперь живем. Вот и теперь я взялась за перо только для того, чтобы описать субботний вечер. А события в Австрии и положение внутри страны вызывают столько разговоров и волнений, что когда дело доходит до описания, то все это становится невыносимым.

Джори, конечно, поедет в будущем году не в Австрию, как это предполагалось раньше, а во Францию - и навсегда. Итак, мы будем разъединены и рассеяны по всему миру!

Но вернемся к рассказу о субботе. Мы были у Виры, и я хорошо провела время. Настроение у всех было великолепное - благодаря танцам, небольшому импровизированному бару и, {67} разумеется, благодаря компании. Я почти все время была в обществе Риваи.

Кажется, я ни разу о нем не упоминала в дневнике, хотя встречалась с ним не раз. И танцевать нам уже приходилось с ним раньше. Но на этот раз мы танцевали особенно много. Он отличный танцор и неплохой парень. Он сказал, между прочим, что ему очень нравится моя манера держаться, говорить и т. д. и т. п. Он хотел бы, чтобы его сестра была такой, как я. Меня он "утешал" тем, что хотя мои поклонники будут малочисленнее, чем у девушек "другого типа", но зато мне обеспечен успех у более достойных ребят. Любопытно, что то же самое мне сказала недавно Марианна.

Я танцевала, конечно, и со многими другими ребятами, кроме Риваи, и когда мы начали расходиться уже совсем рассвело.

24.4.1938

Давно не писала. Во вторник, во время поездки в Домбовар, у меня было в поезде приключение (говоря точнее - знакомство). Когда я зашла в вагон, один парень помог мне управиться с багажом, а потом уселся рядом со мной. Я сразу заметила, что он ищет знакомства со мной. Поэтому я поспешила достать из чемодана книгу - великолепную повесть Сомерсета Моэма "Луна и грош" - и стала читать.

"Я не помешаю вам, если закурю?" - обратился он ко мне и тут же спросил: "Вы едете в Домбовар? (он слышал об этом от {68} кондуктора). Последовало еще несколько вопросов. Вначале я отвечала довольно лаконично и сухо, но потом, когда он на моей стороне вмешался в спор о том, следует ли отворить окно, - мне не осталось ничего другого, как вступить с ним в разговор. Оказалось, что он изучает теологию в протестантской школе. Он начал убеждать меня, чтобы и я последовала его примеру, однако я дала ему понять, что это исключается, поскольку...
[1] [2] [3] [4]