1. Экстерьер. Улица в Тель-Авиве. (День)

1. Экстерьер.

Улица в Тель-Авиве.

(День)

Кафе на одной из улиц Тель-Авива. Легкие столики расставлены на тротуаре в тени огромных платанов. Посетители кафе от скуки разглядывают прохожих, а те разглядывают их.

За крайним столиком; который прохожие вынуждены огибать, чтоб не зацепить его, сидят, развалившись на хрупких стульях, трое здоровенных, не совсем уже молодых и располневших мужчин — в Израиле много полных людей среднего возраста. В шортах и сандалиях на босу ногу, в расстегнутых до пупа рубашках. И четвертый — в контраст им — тщедушный, маленький. Дов Эйлат с друзьями коротает время в кафе, потягивая через соломинку апельсиновый сок и провожая глазами каждую сколько-нибудь достойную мужского внимания женщину. Они бесцеремонно ощупывают ее взглядом, мысленно сладострастно раздевая догола, и выразительно переглядываются, молча обмениваясь мнениями.

Прошла мимо столика красотка, цокая по асфальту каблуками, уверенная в своей неотразимости и бросив уничтожающий взгляд на замершую в изумлении компашку. Они долго провожают ее глазами, Дов, почесав волосатую грудь, громко изрек:

Дов. Ей бы при ее внешности мою бы .нравственность.

Друзья заржали.

Женщина за другим столиком кормит пирожным перемазанного кремом мальчика.

Женщина (с возмущением). Жеребцы! Бесстыжие! Страна в таком положении… Наши мужья и братья день и ночь рискуют головой на границе, а вы тут чем занимаетесь? Ни одну женщину не пропустите, не испачкав ее взглядом. Официант, счет! Мне гадко сидеть тут.

Дов не обиделся и, улыбаясь, повернул к ней курчавую голову на толстой бычьей шее.

Дов. Прошу прощения, мадам. Ваш гнев справедлив. Наша страна от рождения находится на военном положении и на границе всегда неспокойно. Но, согласитесь, мадам: мы — великий народ, если, сидя на таком вулкане, не стали импотентами. А? И смею вас заверить, мадам, пока у меня стоит, с Израилем ничего не случится.

Женщина. Что он говорит?! При ребенке такие слова! Куда залез мой ребенок?

Она вытащила мальчика из-под стула, на котором сидел Дов, шлепнула его по заду и потянула из руки мальчика кусок железной трубки.

Женщина. Зачем ты поднимаешь с земли всякую гадость? А ну, брось скорей и пойдем мыть руки.

Мальчик швырнул трубку на середину улицы и трубка взорвалась, окутав клубами дыма тротуар и столики кафе, В клубах дыма возникает название фильма: «Муж, как все мужья».

А потом, на сменяющихся планах запруженных транспортом улиц Тель-Авива, идут титры.



Добавить комментарий

  • Обязательные поля обозначены *.

If you have trouble reading the code, click on the code itself to generate a new random code.