Бегство
Роман в 3-х частях.
Содержание:
ч. 1. Волна 90-х. Изгнание... на Святую землю.
ч. 2. В Москву за песнями. " Испанские мотивы Горби."
ч. 3. Rape! Утопия по израильски.
Все герои "БЕГСТВА" вымышлены (кроме отмеченных звездочкой при первом упоминании). Вся сюжетно-фактическая основа строго документальна">

Бегство (Ветка Палестины - 3) (17)

[1] [2] [3] [4]

Поднялись по крутой лестнице и остановились в растерянности. Из кабинета рава Бенциона доносилось такое звонкое разноголосье, словно там был детский праздник. Оказалось, к раву заглянуло его семейство. Постучались неуверенно. Двое мальчишек сидели у Бена на коленях, что-то рассказывали отцу наперебой, третий, поменьше, устроился на его шее и поглядывал на остальных свысока. Другие дети листали какие-то книги.

Рав Бенцион выпроводил горластое семейство, и оно, под предводительством худенькой интеллигентной мамы, тихой, неброской красоты, скатилось с лестницы.

- Это все ваши? - весело спросил Саша у мамы в нарядном цветном платке, наброшенном на плечи.

- Моих лишь шестеро...

Рав Бенцион невысок, коренаст. Ширина плеч у раввина такая, что, понимаешь, обычная "куча мала" регбистов - дело не безопасное. Упадет такой сверху - раздавит.

- Наконец, я понял, почему вы стали раввином! - воскликнул Петро, которому явно понравилась молодая жена Бена, прошедшая мимо со спокойным достоинством. - У вас жена в парике. Видно, потомственно религиозная...

Бен хохотнул как-то странно, застенчиво, рассказал, как он познакомился со своей женой. Было это в Торонто, в Канаде, субботним днем. Искал в синагоге тихое место, где можно почитать. В одном из классов увидел девчонку. Разбитная девчонка. Ноги закинула на стол. В руках ее были ключи от машины. Она распекала розовощекого, жениховского вида парня, который сидел перед ней с виноватым видом. - Заметив незнакомого, повернула ко мне голову и бросила небрежно: "Ну ты, религиозный! Как ты можешь каждый день благославлять Бога за то, что ты не родился женщиной?!"

- Я аж обомлел! - Бен весь засветился от дорогих воспоминаний. - Ну, хорошо поспорили с ней. Слово за слово - переубедил...

- И шестеро?! У женщины, которой от силы двадцать семь...

- С рождением каждого ребенка мы добавляем на шабат еще одну свечу. Родился ребенок - в мире стало больше света... - Застенчивая улыбка красила подвижного, деятельного Бена. Его отцовская программа в уточнениях более не нуждалась.

Саша, который знал в ешиве все ходы и выходы, отправился за кофе. Петра мучило своё, он не мог удержаться от вопроса.

- Рав Бенцион, судя по спортивной прессе, вы были центральным игроком, "квотербеком". Когда тренер попридержал вас на скамье запасных игроков, весь стадион кричал "Бена на поле!" И откричал. Как же вас, молодого свободного американца, вдруг осенило стать равом? Вас припек антисемитизм?

- Упаси Бог! Кто в футбольной команде интересуется семит ты или антисемит? Ну, о судье Джо с глазами-щелками догадывались, что он из китайцев. Остальные? Американцы...

- Значит, запузырили свой знаменитый штрафной удар... прямо в иерусалимскую сшиву?

Бен засмеялся.

- Нет, о ешиве я еще не думал. Но... вам интересно? Расскажу. Однажды играли в Торонто. Я выкинул мяч, на него бросились две команды. Стадион встал и взревел. Всё, как всегда... И у меня мелькнуло: "И в этом смысл жизни? Ради этого рёва я родился на свет?"

... Футболисту нельзя задумываться. Это плохо кончается, -сказал Бен и захохотал. - Дальше пошло, как под горку...

Бен путешествовал по Шотландии, когда началась война Судного дня. Смотрел телевизор в холле гостиницы. Вдруг прервали новости, и объявили, что в Израиле евреи напали на арабов. Бен воскликнул в изумлении: "Евреи начали войну в Судный день?! Это невозможно!"

У телевизора сидели человек десять молодых туристов. Из Штатов, из Франции. Они подняли глаза на своего соседа по отелю и воскликнули хором "А ты что, еврей?!" "Может быть, - ответил Бен в растерянности. - Кажется, да!"

- Так началось, - завершил Бен свой рассказ. - Вы думаете, что я отправился в ешиву? Ошибаетесь! Двинулся в кибуц! Я, как и все студенты американских шестидесятых, бредил социализмом. В Иерусалим отправился на экскурсию. К Стене не пошел. - Святое место? Расказывайте другим... Заглянул к археологам, на раскопки. Подкатывается ко мне какой-то парень в черной кипе, говорит, есть шанс бросить взгляд на основы иудаизма. Курс для американских туристов. Всего две недели. Я послал его ко всем чертям! Он поежился, спросил, где я ночую? Если негде, вот адрес. Приглашают на шабат... Записал на папиросной коробке, чтоб парень отстал от меня. Вечером обзвонил все отели и общежития. Ни одного места! Делать нечего, иду сам не знаю куда. На шабат. Приветливая религиозная семья. Детей... больше, чем у меня сейчас. Бородатый папаша, узнав, что я футболист, заговорил о последних олимпийских играх, посетовал на безнравственность профессиональных спортсменов, за которыми летают, из города в город, целые команды молоденьких болельщиц. Коснулись наркотиков. Перешли на этику.

Так весь вечер и проговорили. Этика, самовоспитание, как понять самого себя. Цель в жизни. Родился ли я затем, чтобы всю жизнь гонять мяч? Вопросики, вопросики... Словно читает старик в моей душе. Спрашиваю, вы наверное психолог? Преподаватель? "Верно, говорит, угадали. Преподаватель... иудаизма". Иудаизма? - Я пожимаю плечами. - Это, извините, о чем? "О том самом, отвечает, о чем мы с вами сейчас говорим..." От изумления я подавился рыбной костью. Собрались спать, хозяин поинтересовался, кто в нашей семье был последним религиозным человеком? Я задумался. Вспомнил, мой дедушка из Польши, вроде бы рассказывал, что был из религиозной семьи... Хозяин погладил свою бороду, говорит - "Цепь продолжалась в течение тысячелетий. До твоего дедушки. У тебя есть выбор, продолжать эту цепь или отмежеваться от нее?.. Но ты, увы, не в силах сделать выбора - ты ничего об этом не знаешь. Что может выбрать невежда, в полной темноте?" Я согласился пожертвовать двумя неделями чтобы понять, что такое иудаизм... До сих пор понять не могу! - воскликнул Бен с нарочитой серьезностью и, жизнерадостный человек, не выдержал взятого тона, засмеялся. -Утром узнаю, я ночевал у знаменитого рава Ноя, основателя трех американских ешив, раввина раввинов... Такой цыпленок, как я, ему на один прикус.

Бен отставил стакан с кофе, спросил, с какими делами пришли. Саша Казак рассказал об "амуте" и воровском банке "Тарот", а, уходя, положил на стол рава Бенциона свой "незрелый опус", как Саша выразился.

Он был так возбужден, что повел Петра к автобусной остановке... по крышам домов. Оказалось, крыши Старого города - это мир чудес. Над тесниной средневековых проулков и тупичков, над шумом и грязью арабского шука американские евреи воздвигли сказочные виллы из белого иерусалимского камня, разбили вокруг них закрытые от посторонних глаз сады с пальмами, диковинными кактусами, апельсиновыми деревьями. Отсюда был виден весь Старый город минареты с полумесяцами, от которых доносились басовитые радиопризывы к молитве, церковь на Голгофе и белые, устремленные к небесам звонницы, отбивающие, как на кораблях, время. С другой стороны высокие каменные утесы современных, "под средневековье", еврейских ешив у Стены Плача.

Петро огляделся и вдруг развеселился - повсюду, между звонницами, минаретами, сшивами сушилось белье на длинных веревках. Полоскались на ветру рубахи, простыни, джинсы, детское белье.

- Ox, Саша, всё чаще я ловлю себя на мысли, что все религиозные походы и войны, все религиозные распри основаны, главным образом, не на вере, а на властолюбии священнослужителей. А подлинная жизнь вот - И Петро показал на развевавшиеся на ветру простыни и рубахи, - "стяги задавленного женского протеста", как он заключил. - Все люди, все человеки!.. - Он взглянул на Сашу, который стоял на ветру с опущенными плечами, лицо в испарине. Встрепенулся - Ты что? Не робей, Казак, атаманом будешь!

- Как думаешь, Петро, - тихо спросил Саша, - нас еще позовут? Или сегодня последнее прости...

Их позвали на другой день. Рав Ной еще не приехал. Сашу и Петра снова встретил жизнерадостный Бен, провел в кабинет рава Ноя, оставил одних. Вернувшись, увидел, что они разглядывают большую фотографию на стене, над столом Ноя, рассказал, кто да кто на снимке. Перечислял увлеченно, кто из учеников рава Ноя ныне руководители отделений сшивы в Нью-Йорке, Лос-Анжелесе, Сент-Луисе. - Что за народ? Все, как один, бунтари из американских шестидесятых. Борцы и протестанты. Против Вьетнамской войны, против Никсона, против своих родителей. Все ли критики подались в раввины? Он широко улыбнулся. - Только футболисты и романтики. Вот этот... - Он принялся водить пальцем около снимка, - запускает с мыса Канаверал челноки в космос, этот профессор из Гарварда.

Рав Ной задерживался, и Бен достал из папки "опус" Саши. - Не будем терять времени. Пощелкаем ваш "тюремный вопросник". Начнем с детей. Самый серьезный вопрос. Что вызубривали в ваших детских садах, вам лучше знать. Что постигают наши дети религиозных школ? Раньше, чем таблицу умножения... Он начал загибать пальцы. - Гиллель, первый век. "Не делай другому то, что не желаешь самому себе". "Не суди никого, пока не окажешься в его ботинках". Бен Зома, тот же век. "Тот мудр, кто учится у каждого". Притчи Соломона... "не обижай слабого." Тора. Далее. Рамбам, двенадцатый век. "В этом мире нет ничего, за что стоило бы мстить". Коцнер, девятнадцатый. "Выспаться и в могиле успеешь". Далее. Хофец Хаим, начало двадцатого. "Не сплетничай, не говори дурно о другом. Заповедь эта для тебя". - Загнув на обеих руках все пальцы, взмахнул своими огромными волосатыми кулаками. - Вот что мы и обрушиваем на голову несчастных детишек. Саша, ты считаешь, именно этому учили в сталинских детских садах?

Саша зарделся. У него даже макушка вспотела. Спас его шорох за дверью.

- Ну, вот идет наш последний миснагдин! - воскликнул рав Бенцион.

Открылась дверь, появился рав Ной, высокий, плотный в черном, несмотря на жару, глухом костюме и черной шляпе, извинился за опоздание - встречал спонсоров сшивы, прилетевших из Штатов.
[1] [2] [3] [4]



Добавить комментарий

  • Обязательные поля обозначены *.

If you have trouble reading the code, click on the code itself to generate a new random code.