Глава 21
Глава 21
Карен стояла посреди классной комнаты, служившей штабом Пальмаха, и сердито смотрела на мальчика с нежным лицом, русой головой и милой внешностью. Он был слишком маленьким для своих 17 лет, и мягкость его черт была обманчивой. В его холодных голубых глазах проглядывали тревога, смущение и ненависть. Он стоял у небольшого чулана, где находилась его мастерская. Карен подошла к нему и пригрозила ему пальцем.
- Дов, что ты тут опять надумал?
Он скривил губы, и что-то невнятно пробормотал.
- Перестань ты рычать на меня как собака, - потребовала она. - Я хочу знать, что ты тут опять затеял?
Он нервно заморгал глазами. С Карен было бесполезно спорить, когда она сердилась.
- Я сказал им, что мне нужно поговорить с Ари Бен Канааном.
- Зачем?
- Ты видишь эти бумаги? Это бланки английских нарядов. Бен Ари дал мне список трехсот детей из нашей секции, подлежащих якобы переводу в новый лагерь в Ларнаке. Ни в какой лагерь их не переводят. Где-то тут у них мосадовское судно. Они повезут их всех в Палестину.
- Ну и что из этого? Ты же знаешь, что не нам требовать отчета от Мосада или Пальмаха.
- На этот раз я требую отчета. Наших с тобой имен нет в списке. Я не стану оформлять эти списки, если они не возьмут нас с тобой тоже.
- Во-первых, откуда ты взял, что вообще речь идет о судне. Если даже такое судно существует, и мы с тобой на него не попадем, то у них, наверное, есть на это причины. Мы с тобой нужны здесь в Караолосе.
- Мне наплевать на это. Они обещали переправить меня в Палестину, и я их заставлю.
- А не кажется ли тебе, что мы по уши в долгу перед этими ребятами из Пальмаха за все, что они сделали и продолжают делать для нас? Неужели ты такой эгоист?
- Сделали для нас, сделали для нас! - передразнил он ее. - Неужели ты до сих пор не поняла, почему они так лезут из кожи вон, чтобы переправить как можно больше евреев в Палестину? Неужели ты в самом деле думаешь, что все это они делают из одной только любви к нам? Как бы не так! Им нужны люди, чтобы воевать с арабами.
- А как же американцы и все прочие? У них-то какие дела с арабами? Они-то чего ради стараются?
- Я тебе скажу, чего ради. Их грызет совесть. Они-то ведь не видели газовых камер. Вот они и откупаются.
Карен, едва сдерживаясь, сжала кулаки и губы; даже глаза зажмурила.
- Дов, ради бога! Неужели ты ничего другого не умеешь, как только ненавидеть? - Она пошла к двери. Он обогнал ее и преградил ей дорогу.
- Опять ты злишься.
- Да, злюсь.
- Ты мой единственный друг, Карен.
- Тебе хочется только попасть в Палестину, чтобы записаться в террористы и убивать. Вот что тебе надо!
Она вернулась в комнату, села у стола и вздохнула. Перед ней на доске было написано мелом и печатными буквами: БАЛЬФУРСКОЙ ДЕКЛАРАЦИЕЙ 1917-ГО ГОДА АНГЛИЧАНЕ ВЗЯЛИ НА СЕБЯ ОБЯЗАТЕЛЬСТВО СОЗДАТЬ В ПАЛЕСТИНЕ ЕВРЕЙСКОЕ ОТЕЧЕСТВО.
- Я тоже хочу в Палестину, - прошептала она. - Мне до смерти хочется туда. Меня ждет в Палестине мой отец, я это знаю точно.
- Иди в свою палатку и подожди меня там, - сказал Дов. - Сейчас придет Бен Канаан.
Когда Карен ушла, Дов нервно шагал по комнате минут десять, все больше злясь.
Дверь открылась. На пороге появилась рослая фигура Ари Бен Канаана. Следом за ним шли Давид Бен Ами и Китти Фремонт. Давид замкнул дверь на замок.
У Дова подозрительно сузились глаза.
-Я не хочу, чтобы она присутствовала при нашем разговоре.
- А я хочу, - ответил Ари. - Давай, что там у тебя?
Дов заморгал глазами в нерешительности. Он знал, что ему не сломить Бен Канаана. Он подошел к чулану и хлопнул по пачке подложных нарядов.
- Мне кажется, вы тут ожидаете контрабандное судно и собираетесь отправить на нем этих трехсот детей.
- Неплохо придумано, - сказал Ари. - Валяй дальше.
- У нас с вами уговор, Бен Канаан. Я не стану оформлять эти бумаги, пока вы не внесете в список также меня и Карен Клемент. Понятно?
Ари посмотрел краем глаз в сторону Китти.
- Ты когда-нибудь подумал, Дов, о том, что никто, кроме тебя, не справится с этой работой и что ты нам нужен именно здесь? - спросил Давид Бен Ами. Подумал ли ты о том, что ты и Карен принесете здесь гораздо больше пользы, чем в Палестине?
- А вы подумали о том, что мне наплевать на все это? - огрызнулся Дов.
Ари опустил глаза, скрывая улыбку. Дов был хитер и упрям и отнюдь не шутил. Сразу было видно, какую он прошел школу.
- Да, брат, мы у тебя в руках, - сказал Ари. - Вставь в список свою фамилию.
- А Карен?
- Об этом у нас уговора не было.
- Зато есть сейчас.
Ари подошел к нему и процедил:
- Я не люблю таких вещей, Дов. - Он угрожающе навис над ним. Дов не спасовал.
- На, бейте! Меня еще не так били! Хоть совсем убейте, мне не страшно. Куда вам до немцев!
- Ты мне брось эту сионистскую агитацию! У меня этот номер не пройдет, сказал Ари. - Иди в свою палатку и подожди меня там. Через 10 минут ты получишь ответ.
Дов отомкнул дверь и пулей выскочил вон.
- Вот негодяй! - сказал Давид.
Ари украдкой подмигнул ему, чтобы он смылся. Как только дверь закрылась за ним, Китти схватила Ари за рукав.
- Она не поедет. Вы мне в этом поклялись. Она не поедет на "Эксодусе".
Ари схватил ее за кисти рук.
- Если вы не успокоитесь, я не стану разговаривать с вами. У нас хватит хлопот и без женской истерики.
Китти вырвала свои руки и гордо выпрямилась.
- Послушайте, - сказал Ари, - я не мог предвидеть, что так получится. Этот парень держит нас буквально за горло и знает об этом. Мы не можем шевельнуть и пальцем без этих бумаг.
- Поговорите с ним... обещайте ему все, что угодно, только чтобы Карен осталась здесь.
- Я могу говорить с ним, пока охрипну, но из этого ничего не получится.
- Бен Канаан... пожалуйста!... Он согласится. Он не будет настаивать.
Ари покачал головой.
- Я видел сотни таких, как он. В них почти ничего не осталось человеческого. К одной только Карен он питает человеческие чувства. Вы не хуже меня знаете, что эту девушку он не предаст.
Китти прислонилась к доске, где было написано: БАЛЬФУРСКОЙ ДЕКЛАРАЦИЕЙ 1917-го ГОДА АНГЛИЧАНЕ ВЗЯЛИ НА СЕБЯ ОБЯЗАТЕЛЬСТВО... Мел испачкал плечо ее платья. Бен Канаан прав, она это знала. Дов Ландау был неисправим, но его странное чувство к Карен было искренне. Она просто дура.
- У нас только один выход, - сказал Ари. - Пойдите к этой девушке и признайтесь ей во всем. Скажите ей, почему вы хотите, чтобы она осталась на Кипре.
- Не могу, - прошептала Китти. - Не могу. - Она посмотрела на Ари глазами полными слез.
- Мне очень жаль, что все так получилось, - сказал Ари. - Простите меня, Китти! - он впервые назвал ее по имени.
- Проводите меня к Марку, - сказала она. Они вышли в коридор.
- Иди к Дову, - сказал Ари Давиду, - и скажи ему, что мы согласны на его условия.
Когда Дов узнал обо всем, он вихрем бросился в палатку к Карен.
- Мы едем! - крикнул он.
- Милый ты мой - только и могла шепнуть Карен. - Милый ты мой!
- Только молчок! Никто, кроме нас пока об этом не знает.
- Когда же мы поедем?
- О, теперь уже скоро. Бен Канаан подъедет за нами на машинах. На них на всех будет английская военная форма. Они заберут нас будто бы для перевозки в новый лагерь недалеко от Ларнака.
- Милый ты мой!
Они вышли из палатки, держась за руки. Дов смотрел на брезентовое море, прогуливаясь с нею среди акаций. Они медленно подошли к детской площадке, где Зеев обучал группу ребят рукопашному бою.
Дов Ландау пошел один вдоль забора из колючей проволоки. Он видел английских солдат, шагавших по ту сторону вдоль забора. На углу стояла вышка, оборудованная пулеметом и рефлектором.
Колючая проволока... пулеметы... солдаты...
Когда еще он находился не за колючей проволокой? Это было давно, так давно, что он уже и забыл.
Колючая проволока... пулеметы... солдаты... Неужели существует жизнь без всего этого? Дов стоял и смотрел. А может, удастся все-таки вспомнить. Это было так давно... так давно...