Выждав две недели, в продолжение которых шумиха, поднятая газетами, всколыхнула весь мир, Ари Бен-Ка-наан неожиданно перешел в атаку. Теперь это уже не была игра в "поживем, увидим"; дети навязали англичанам необходимость принять решение.
За бортовую стену была спущена огромная доска, на которой по-английски, по-французски и на языке иврит менялась надпись:
ГОЛОДОВКА, ЧАС 1">

Глава 32

[1] [2] [3]

Глава 32

НА "ЭКСОДУСЕ" ОБЪЯВЛЕНА ГОЛОДОВКА! ДЕТИ ПРЕДПОЧИТАЮТ УМЕРЕТЬ С ГОЛОДУ ЧЕМ ВЕРНУТЬСЯ В КАРАОЛОС.

Выждав две недели, в продолжение которых шумиха, поднятая газетами, всколыхнула весь мир, Ари Бен-Ка-наан неожиданно перешел в атаку. Теперь это уже не была игра в "поживем, увидим"; дети навязали англичанам необходимость принять решение.

За бортовую стену была спущена огромная доска, на которой по-английски, по-французски и на языке иврит менялась надпись:

ГОЛОДОВКА, ЧАС 1.

ГОЛОДОВКА, ЧАС 15.

Двое мальчиков и одна девочка в возрасте десяти, двенадцати и пятнадцати лет потеряли сознание и их положили на верхнюю палубу судна без сознания.

ГОЛОДОВКА, ЧАС 20.

Десять детей лежали без сознания на палубе.

- Ради бога, Китти! Перестань ходить и сядь!

- Уже двадцать часов. До каких же пор это будет продолжаться? У меня просто не хватило духу пойти на набережную посмотреть. Карен тоже лежит без сознания на палубе?

- Я уже сто раз говорил тебе, что нет.

- У них вообще слабое здоровье, а тут они еще проторчали две недели на этом судне. Это подорвало их последние силы. Китти затянулась сигаретой и принялась нервно теребить волосы. - Этот Бен Канаан - не человек, он просто зверь.

- Я много думал над этим, - сказал Марк, - очень много. Боюсь, что нам никогда не понять, что именно двигает этими людьми. Ты когда-нибудь была в Палестине? Это мертвая пустыня на юге, выветрившаяся степь посредине и сплошное болото - на севере. Вонючая выжженная дыра, окруженная плотным кольцом смертельных врагов, не меньше пятидесяти миллионов. И все же они валят туда сломя голову. Они называют эту дыру страной, где течет молоко и мед...

Они поют песни о брызгалках и оросительных каналах. Две недели тому назад я сказал Бен Канаану, что у евреев нет монополии на страдание, но теперь я начинаю сомневаться. Ей-богу, начинаю сомневаться. Какая же должна быть мера страдания, чтобы люди стали такими фанатиками!

- Не защищай его, Марк, и не защищай, пожалуйста, этих людей.

- Ты подумай вот о чем. Без поддержки со стороны детей у Ари ничего бы не вышло. Они же поддерживают его безоговорочно.

- Это-то и страшно, - ответила Китти. - Эта круговая порука. Они горой стоят один за другого.

Зазвонил телефон. Марк поднял трубку, послушал и положил трубку на рычаг.

- Что случилось? Что случилось, Марк?

- На палубу вынесли еще детей, потерявших сознание. Человек пять-шесть.

- А... а... Карен?

- Я не знаю. Пойду узнаю.

- Марк.

- Что?

- Я хочу на "Эксодус".

- Это невозможно.

- Я не могу больше, - сказала она.

- Если ты это сделаешь, ты пропала.

- Нет, Марк... тут что-то другое. Если бы я знала, что она жива и здорова, мне было бы легче. Я клянусь тебе, что справлюсь с собой. Я хорошо это знаю. Но сидеть так, сложа руки, и знать, что она там умирает. Нет, на это у меня нет сил.

- Если мне даже удастся уговорить Бен Канаана, все равно англичане тебя не пустят.

- Ты должен, - настаивала она. - Ты должен. Она встала спиной к двери и загородила ему дорогу. Ее лицо выражало твердую решимость. Марк опустил глаза.

- Постараюсь, - сказал он.

ГОЛОДОВКА, ЧАС 35.

Перед посольствами Великобритании в Париже и В Риме происходили бурные демонстрации протеста. Возмущенные ораторы и плакаты решительно требовали снятия запрета с "Эксодуса". В Париже пришлось пустить в ход полицию и слезоточивые газы. В Копенгагене и в Стокгольме, в Брюсселе и в Гааге тоже устраивали демонстрации. Но там они прошли более спокойно.

ГОЛОДОВКА. ЧАС 38.

На Кипре стихийно возникла всеобщая забастовка протеста против англичан. Транспорт замер, были закрыты магазины, порты, театры и рестораны. Фамагуста, Никозия, Ларнака и Лимассол словно вымерли.

ГОЛОДОВКА, ЧАС 40.

Ари Бен-Канаан не сводил глаз со своих помощников, Он смотрел прямо в глаза Иоава, Давида, Зеева и Хапк Шлоссберга.

Зеев, крестянин из Галилеи, заговорил первым.

- Я солдат. Я не могу стоять и смотреть, как дети умирают с голоду.

- В Палестине, - резко оборвал его Ари, - ребята не старше их уже воюют в рядах Гадны.

- Одно дело воевать, и совсем другое умирать с голоду.

- Это та же борьба, только в другом виде, - ответил Ари.

Иоав Яркони работал с Ари много лет, они вместе воевали во время второй мировой войны.

- Я никогда не шел против тебя, Ари. Но в ту минуту, когда кто-нибудь из этих детей умрет, все дело обернется бумерангом против нас самих.

Ари посмотрел на капитана судна, американца Ханка Шлоссберга. Хаик пожал плечами.

- Вы здесь босс, Ари, но судовая команда начинает нервничать. Об этом в договоре нет ни слова.

- Другими словами, - сказал Ари, - вы хотите сдаться. Последовавшее молчание красноречиво подтвердило его догадку.

- Давид, а ты? Ты еще ничего не сказал.

Давид был ученым. Он хорошо разбирался в Священном писании и вообще в святых книгах. Он ближе стоял к богу, и все относились к нему поэтому с особым уважением.

- Шесть миллионов погибло в газовых камерах, не зная за что они умирают, начал он. - Если мы, каких-нибудь триста человек, погибнем тоже, то мы очень хорошо будем знать, во имя чего мы умираем. И не только мы, но и весь мир будет знать.

Когда две тысячи лет тому назад мы еще были нацией и боролись против римского и греческого порабощения, мы, евреи, установили традицию драться до последнего. Мы так и сделали в Арбеле и в Иерусалиме, в Бейтаре и в Геродиуме.

Массаду мы четыре года держали, а когда римляне наконец ворвались в крепость, они нас застали всех мертвыми. Никогда ни один народ не дрался за свою свободу так, как дрался наш народ. Мы выгнали из своей страны римлян и греков, пока нас самих не рассеяли по всему свету. В продолжение последних двух тысяч лет нам не часто приходилось бороться как нации. Но когда мы поднялись в варшавском гетто, мы остались верны своей древней традиции. Если мы сойдем теперь с этого судна и добровольно вернемся за колючую проволоку, мы предадим своего бога.

- Вопросы будут? - спросил Ари.

ГОЛОДОВКА, ЧАС 42.

В Соединенных Штатах, в Южной Африке, в Англии состоялись массовые молитвы в синагогах; даже во многих христианских церквях молились о благополучии детей с "Эксодуса".

ГОЛОДОВКА, ЧАС 45.

В Аргентине евреи объявили пост в знак сочувствия детям с "Эксодуса".

ГОЛОДОВКА, ЧАС 47.

Уже темнело, когда Китти поднялась на борт "Эксодуса". Вонь стояла невыносимая. По всей палубе, в спасательных лодках, у палубных построек, всюду валялись обессиленные дети. Все лежали на полу, не шевелясь, чтобы не тратить лишней энергии.

- Я хочу посмотреть на детей, потерявших сознание, - сказала она.

Давид повел ее на верхнюю палубу, где без сознания лежали три ряда детей, всего человек шестьдесят. Давид опустился на колени, поднося фонарь к лицам детей, а Китти передвигалась от одного к другому, щупая пульс и поднимая веки у детей. Несколько раз она чуть не потеряла сознание сама, когда она с бьющимся сердцем поворачивала к себе девочку, похожую на Карен.

Давид повел ее по забитой телами палубе. Приходилось шагать прямо через тела. Дети тупо смотрели потухшими глазами. Лица были покрыты толстым слоем грязи, волосы нечесаны.

Давид повел ее по лестнице в трюм. В нос ударила такая вонь, что ее чуть не стошнило. Она различала в полумраке детей, лежавших вповалку в своих клетках.

Во втором ряду нар дети лежали тесно прижатые один к другому. Она нашла Карен в каком-то углу. Ноги, руки детей сплелись в сложный клубок. Рядом с Карен спал Дов. Они лежали на лохмотьях, пол был скользкий от грязи и сырости.

- Карен, - шепнула она. - Карен, это я, Китти.

Карен открыла глаза. Под глазами были черные круги, губы все потрескались. У нее не было сил подняться.

- Китти?
[1] [2] [3]



Добавить комментарий

  • Обязательные поля обозначены *.

If you have trouble reading the code, click on the code itself to generate a new random code.