Степанович. Что я видел (8)

Я говорю:

- Видал.

Потом дядя Опанас сказал:

- А теперь съем.

Он взял и с руки высыпал себе в рот все зернышки. И стал есть зубами. А потом сказал:

- Вот и съел? Видал?

Я сказал:

- Я тоже хочу.

Дядя Опанас вытянул ещё соломину, и на ней тоже был колос. Он мне дал.

А потом вдруг говорит:

- А кони наши где?

И схватил меня. И понёс бегом. Мы побежали по полю. А на поле всё стояли эти копны из соломы. А там на каждой соломине - колос, а в колосе зёрна. И их можно есть.

КАК Я ЗЁРНА ЕЛ

Дядя Опанас поставил меня на дорогу. Там пыль и очень мягко. И мы побежали догонять бабушку. А бабушка не ехала, а стояла, потому что она остановила лошадей. Потом мы все сели и поехали. И я бабушке показывал, какой колос. Я тоже вынимал из него зёрна, как дядя Опанас. Я их тоже стал есть. Они твёрдые, и их надо раскусывать. А потом зубами тереть. Бабушка сказала, что их всегда на мельнице трут. Их до того трут, что они делаются совсем как порошок. И это мука. А потом муку вместе с водой перемешивают, и это тесто. Из него налепят караваев и положат в печку. И выйдет хлеб. А я сказал, что всё равно это хлеб, потому что можно и так есть, только очень долго. И я все зёрна съел. Их было очень много в колосе.

Я ДУМАЛ, ЧТО ПОЕЗД, А ЭТО НЕ ПОЕЗД

Мы ехали, ехали, и вдруг я закричал:

- Паровоз! Паровоз! Вон поезд идёт! И товарный вагон!

А бабушка и дядя Опанас стали говорить:

- Где, где?

Я им показал где. Бабушка засмеялась, а дядя Опанас сказал:

- А что ж твой поезд стоит?

А там стоял паровоз. Только у него высокая труба. А сам он очень маленький. А вагон очень большой. Прямо как дом. Дядя Опанас тоже стал смеяться.

И они стали вместе с бабушкой говорить:

- Что же он никуда не едет, твой паровоз?

А потом бабушка сказала, что это молотилка.

Я рассердился, что они смеются, и сказал:

- Я знаю: колотилка.

Дядя Опанас ещё больше стал смеяться. И сказал:

- Как тебя в неё вкинуть, так она тебя хорошо поколотит. Вон, смотри, как туда хлеб кидают.

Мы совсем близко подъехали, и я увидел, что там много людей и они туда кидают. Это они в молотилку кидали такой хлеб, как мы с дядей Опанасом видели. А молотилка эта - как вагон большой. В неё кидают хлеб, и его там так колотит, в этой молотилке, что из него все зёрнышки выпадают. Изо всех колосьев. В этой молотилке в середине такая машина устроена, чтоб выколачивать зёрнышки. Только эта машина сама крутиться не может, её крутить надо. И её не люди крутят, а тот паровозик.

Дядя Опанас сказал, что этот паровозик сам никуда не ходит.

А он только молотилку крутит. И его называют не паровоз, а локомобиль.

Я сначала не мог сказать "локомобиль", а потом мог.

Потому что я всё говорил:

- Локомобиль, локомобиль.

Бабушка сказала мне:

- Перестань!

А я сказал, что я есть хочу. Дядя Опанас сказал, что он тоже хочет есть. Только он яблоко будет есть. Потому что мы скоро приедем. Я тоже сказал, что я буду только яблоко есть. Дядя Опанас вынул яблоко из кармана.

Он пустил вожжи и захватил руками яблоко крепко-крепко. А оно - крак!.. - и поломалось. И он дал мне половинку. А бабушке дал целое. Бабушка сказала "спасибо" и сказала, что не хочет.

КАК МАЛЬЧИК НА ЛОШАДИ СКАКАЛ

А вдруг дядя Опанас говорит:

- Ой, кто-то нам навстречу на коне скачет! Ой, как быстро!

Дядя Опанас поехал совсем в сторону и совсем даже лошадей остановил. Потом встал на ноги и стал смотреть. Я тоже встал и тоже смотрел. Там верхом на лошади дядя. И лошадь бежала изо всей силы. А потом мы видим, что это не дядя, а мальчик.

Дядя Опанас стал кричать:

- Гей! Гей! Что случилось?

А мальчик вдруг стал лошадь останавливать. И начал говорить очень скоро.

Я не знал, про что он говорит, потому что по-украински.

Дядя Опанас вдруг крикнул:

- Петька утоп?! Вытащили? Неживой? Гони за фершалом!

Бабушка тоже встала на ноги. И закричала:

- Опанас! Скорей, скорей едем!

КАК МАЛЬЧИК УТОНУЛ

Мы сели, и дядя Опанас как погнал лошадей, так я испугался, потому что думал, что тележка упадёт набок. А потом - что я упаду. И я держался со всей силой за бабушку. А мы ехали вниз, и внизу была вода. Около воды стояли люди, и ещё стояла тележка. Мы прямо туда ехали. Мы совсем подъехали и стали.

Дядя Опанас соскочил. Бабушка тоже соскочила, и они побежали туда, где люди. А люди все кричали. Мне не стало видно ни бабушки, ни дяди Опанаса. Я стал бояться. Я хотел к бабушке, а слезть с повозки тоже боялся. Потому что очень высоко.

Я хотел заплакать, а на меня никто не смотрел. Я стал слезать. Я слезал и упал. Только не очень сильно.

Я побежал туда, где люди. И там я увидел мальчика. Он был совсем голый. И лежал на земле.

Бабушка стояла около него на коленках.

И все говорили:

- Она старый человек, она знает.

И ещё говорили:

- Она учительница, она учёная. Она знает, как спасать.

Я хотел подойти к бабушке, а один дядя сказал:

- Ты откуда? Не мешай тут.

И не пустил меня никуда. А я всё равно никуда не ушёл.

Я ничего не видел и всё стоял.

Потом все перестали говорить, и стало тихо.

МАЛЬЧИК ОПЯТЬ СТАЛ ЖИВОЙ

Потом вдруг все закричали:

- Глазами моргает! Глазами моргает!

Это, наверное, мальчик глазами заморгал.

И все стали кричать потом:

- Живой, живой!

А потом я услыхал, как бабушка закричала:

- Алёшка, Алёшка где?

Бабушка совсем сзади меня кричала:

- Алёшка, куда ты делся?

И все стали меня искать. А потом дядя Опанас меня нашёл и повёл. А там бабушка сидела. Очень красная. Прямо на земле сидела. И совсем мокрая. Это потому, что она вспотела.

Бабушка говорила:

- Ох, устала! Ох, устала! Ох!

А все люди говорили, что вот приедет фельдшер, а Петя уже живой. Потому что это бабушка его вылечила. А потом прибежала одна тётя и так стала целовать бабушку, что совсем на землю повалила.

И все сказали, что это Петина мама. И что она сюда бегом прибежала. Бабушка потом пошла к воде и стала мыться - это она от жары.

Потом мы поехали, и дядя Опанас всё говорил:

- Ай Марья Васильевна! Ну уж Марья Васильевна!

А потом мы уж приехали, где был сад. Вот это мы приехали в колхоз.

КАК МЫ В КОЛХОЗ ПРИЕХАЛИ

Только мы поехали не в сад, а поехали туда, где дома. И прямо к нам идёт дядя. У него жёлтая шляпа из соломы. А это Матвей Иванович. Он стал бабушке руку подавать, чтобы вылезти. И он сказал:

- Марья Васильевна, почему вы очень красная?

А дядя Опанас сказал:

- Это потому, что она Петьку откачивала.

И дядя Опанас рассказал, что Петька в пруду купался и утонул. А его мальчики вытащили, и он не дышал и был совсем холодный, а потом один мальчик поехал на лошади, чтоб доктора позвать. Мальчик ехал за доктором и нас встретил. И сказал нам, что Петька утонул. А мы как поехали, прямо со всей силы. Бабушка как стала Петьку лечить, так он глазами заморгал и дышать стал.

А Матвей Иванович всё говорил:

- Ай, ай, ай!

А потом сказал:

- Ну, идёмте мыться.

А на бабушку пыль насела. Она прямо не красная, а чёрная. Бабушка сказала, что я тоже чёрный.

Там у них умывальник очень длинный. Он весь железный. И нам всем места хватило, и мы все сразу мылись. А потом вытирались.

КАК МЫ В КОЛХОЗЕ ОБЕДАЛИ

Я сказал дяде Опанасу:

- Дядя Опанас, а теперь арбуз?

Дядя Опанас сказал:

- Ну да - арбуз. Идём в столовую.

Я закричал бабушке:

- Мы идём арбуз есть!

И я взял дядю Опанаса за руку.

А Матвей Иванович пришёл и говорит бабушке:

- Марья Васильевна, какой у нас борщ сегодня вкусный! Идёмте к нам в едальню.

Я сказал:

- Ну вот! Говорили - арбуз, а теперь - борщ.

И сказал, что я не хочу в едальню. А хочу, где арбуз. Бабушка мне велела, чтоб я перестал кричать. А то ни арбуза, ни борща не будет.

А когда мы пришли в эту едальню, так там на столе уже стояло три тарелки. И в тарелках борщ. И ещё тарелка, и на ней хлеб. Стол большой-пребольшой. Прямо во всю комнату. И потом маленькие столики. Только они у самых окон, и там солнце. И очень жарко.
[1] [2] [3] [4]