Степанович. Механик Салерно (1)

- Матео! - крикнул Гропани вниз. - Скорей, скорей, бегом!

Третий механик быстро появился снизу. Он был маленький, черный. Совсем обезьянка. Он бежал легко, семенил ножками.

- Гой! - крикнул Гропани, и механик с разбегу прыгнул через испанца. Все захлопали в ладоши.

- Слушай, секрет можно сказать? - спросил Гропани. - Нам не влетит?

- Беру на себя, - сказал маленький механик и улыбнулся белыми зубами на темном лице.

Все обступили моряков. Испанец вскочил с колен.

- Наш капитан, - начал тихим голосом механик, - через два дня именинник. Он всегда останавливает пароход. Все выходят на палубу и должны поздравлять старика. Часа три стоим все, поздравляем, все равно, даже в шторм. Вот он и велит гнать. А то опоздает в порт. Чудачина-старичина! И катанье какое-то затевает, морской пикник, - совсем тихо прибавил механик. Только, чур, молчок! - И он волосатой рукой прикрыл рот.

- Ох, интересно! - говорили дамы.

Буфетчик звонил к кофе.

Механик и Гропани отошли к борту.

- У нас в кочегарке, - быстрым шепотом сказал механик, - переборка нагрелась - рука не терпит. Как утюг. Понимаешь?

- А трюм нельзя открыть, - сказал Гропани. - Войдет воздух, и сразу все вспыхнет.

- Как думаешь, продержимся два дня? Как думаешь? - Механик глянул в самые глаза Гропани.

- Пожар, можем задохнуться в своем дыму, - сказал Гропани, - а впрочем, черт его знает.

Они пошли на мостик. Капитан их встретил.

- Идите сюда, - сказал капитан. Он потащил механика за руку. В каюте он показал ему маленькую рулетку, новенькую, блестящую.

- Вот шарик. - Капитан поднес шарик к носу механика. - Пусть крутят, бросают шарик, пусть играют на деньги. Говорите - это по секрету от капитана. Тогда они будут сидеть внизу. Мужчины хотя бы... Дамы ничего не заметят. Возьмите, не потеряйте шарик! - И капитан ткнул рулетку механику.

Третий механик вышел на палубу. Официанты играли на скрипках. Две пары уже танцевали.

XII

Команда работала и разбирала эмигрантские нары. Под палубой было жарко и душно. Люди разделись, мокрые от пота.

- Ни минуты, ни секунды не терять! - говорил старик Салерно. Он помогал срывать толстые брусья.

- Потом покурите, потом! - пыхтел старик.

- Ну, чего стал? - крикнул Салерно молодому матросу.

- Вот оттого и стал! - во всю глотку крикнул молодой матрос.

Все на миг бросили работу. Все глядели на Салерно и матроса. Стало тихо. И стало слышно веселую музыку.

- Ты это что же? - сказал Салерно. Он с ключом в руке пошел на матроса.

- Там танцуют, - кричал матрос, - а мы тут кишки рвем! - Матрос подался вперед с топором в руке. - Давай их сюда!

- Верно, правильно говорит! - загудели матросы.

- Кому плоты? Нам шлюпок хватит.

- А плоты пусть сами себе делают.

Все присунулись к Салерно, кто с чем: с молотком, с топором, с долотом. Все кричали:

- К черту! Довольно! Баста! Остановить пароход! К шлюпкам!

Один уже бросился к трапу.

- Стойте! - крикнул Салерно и поднял руку.

На миг затихли. Остановились.

- Братья матросы! - сказал с одышкой старик. - Ведь там пассажиры. Мы взялись их свезти... А мы их... выйдет... выйдет... погубим... Они ведь ехать сели, а не тонуть...

- А мы тоже не гореть нанялись! - крикнул молодой матрос в лицо механику.

И молодой матрос, растолкав всех, бросился к трапу.

XIII

Капитан слышал крик. Он спустился на нижнюю палубу. Шел к мостику и прислушивался.

"Бунт, - подумал капитан. - Они бьют Салерно. Пропало все. Уйму, а нет - взорву к черту пароход, пропадай все пропадом!"

И капитан быстро зашагал к люку.

Вдруг навстречу матрос с топором. Он с разбегу ткнулся в капитана. Капитан рванул его за ворот. Матрос не успел опомниться, капитан столкнул его в люк. По трапу на матроса напирал народ. Все стали и смотрели на капитана.

- Назад! - рявкнул капитан.

Люди попятились. Капитан спустился вниз.

- Чего смотреть?! - крикнул кто-то.

Народ встрепенулся.

- Молчать! - сказал капитан. - Слушай, что я скажу.

Капитан стоял на трапе выше людей. Все на него глядели. Жарко дышали. Ждали.

- Не будет плотов - погибли пассажиры. Я за них держу ответ перед миром и совестью. Они нам доверились. Двести пять живых душ. Нас сорок восемь человек...

- А мы их свяжем, как овец! - крикнул матрос с топором. - Клянусь вам!

- Этого не будет! - крепко сказал капитан. - Ни один мерзавец не тронет их пальцем. Я взорву пароход!

Люди загудели.

- Убейте меня сейчас! - Капитан сунулся грудью вперед. - И суньтесь только на палубу - пароход взлетит на воздух! Все готово, без меня есть кому это сделать. Вы хотите погубить двести душ - и женщин и малых детей. Даю слово: погибнете вместе. Все до одного.

Люди молчали. Кто опустил вниз злые глаза, а кто глядел на капитана и кивал головой.

Капитан с минуту глядел на людей.

Молодой матрос вскинул голову, но капитан заговорил:

- Плоты почти готовы. Их осталось собрать и сделать мачты. На шесть часов работы. У нас ведь есть сутки. Двадцать четыре часа. Пассажиры в воде - это дети. Они узнают о несчастье - они погубят себя. Нам вручили их жизнь. Товарищи моряки! - громко крикнул капитан. - Лучше погибнуть честным человеком, чем жить прохвостом! Скажите только: "Мы их погубим", - капитан обвел всех глазами, - и я сейчас пущу себе пулю в лоб. Тут, на трапе. - И капитан сунул руку в карман.

Все загудели глухо, будто застонали.

- Ну, так вот вы - честные люди, - сказал капитан. - Я знал это. Вы устали. Выпейте по бутылке красного вина. Я прикажу выдать. Кончайте скорее - и спать. А наши дети, - капитан кивнул наверх, - пусть играют, вы их спасете, и будет навеки вам слава, морякам Италии. - И капитан улыбнулся. Улыбнулся весело, и вмиг помолодело лицо.

- Браво! - крикнул молодой матрос.

Он глядел на капитана. Капитан быстрыми шагами вбегал по трапу.

- Гропани! - крикнул капитан на палубе. Штурман бежал навстречу. Идите вниз, - говорил капитан, - работайте с ними во всю мочь! И по бутылке вина всем. Сейчас. Там танцуют? Ладно. Я пришлю за вами, в случае станут скучать. Ну, живо!

- Есть! - крикнул Гропани и бегом бросился к люку.

XIV

Капитан прошел в свою каюту. Он сел на койку, сжал кулаки со всей силой и подпер бока. "Держаться, держаться, - говорил капитан, - что есть сил держаться! Сутки одни, одни только бы сутки! И нисколько не легче становилось капитану. Он знал: не за сутки, а за один час, за минуту все может погибнуть. Крикнет этот матрос с топором: "Пожар!" - и готово. "Дали им вина?" - подумал капитан и вскочил на ноги. Но тут влетел в каюту Салерно. Старик осунулся в эти два дня. Он схватил капитана за плечи, стал трясти. Тряс и все глядел в глаза, и лицо у старика кривилось и вдруг совсем сморщилось, и он заплакал, заревел в голос. Он с размаху сел на койку и уткнул лицо в подушку.

- Что ты? - Капитан первый раз заговорил с ним на "ты". - Что ты? Салерно...

Капитан повернулся, взялся за ручку двери. Старик встрепенулся.

- Минуту! - говорил старик.

Он задыхался, схватил графин и пил из горлышка. Обливался. Другой рукой он держал капитана.

- Ведь я умру подлецом, - говорил старик сквозь слезы. - Пожар не потухнет. В этих бочках, ты не знаешь, - в них бертолетова соль!

- Как? - спросил капитан. - Ведь ты сказал - хлорноватая какая-то соль...

- Да, да! Это и есть бертолетова. Я не соврал. Но я знал, что ты не поймешь.

- Я спрашивал ведь тебя: не опасно? А ведь это - взрыв!..

- Нет, нет, - плакал старик, - не взрыв! Ее нагревает, она выпускает кислород, а от него горит. Сильней, сильней все горит. - Старик умоляюще глядел на капитана. - Ну, прости, прости хоть ты, господи! - Старик ломал руки. - Никто, никто не простит... - И Салерно искал глазами по каюте. - Мне дали триста лир, чтобы я устроил... дьявол дал... эти двадцать бочек. Что же теперь? Что же? - Салерно глотал воздух ртом. - Иисусе святой, милый, дорогой...

- Идите к аббату, приложитесь к его рясе. Нет? Тогда вот револьвер стреляйтесь! - сказал капитан и брякнул на стол браунинг.

Старик водил выпученными глазами.

- Тоже не хотите? Тогда умрите на работе. Марш к команде.

- Капитан, - хрипло сказал Салерно, - на градуснике... вчера было не семьдесят восемь, а восемьдесят семь...

- Капитан вскинул брови, вздрогнул.

- Я не мог сказать... - Старик рухнул с койки, стал на колени.

Капитан с размаху ударил старика по лицу, вышел и пристукнул за собой дверь.

XV

Капитан взял веревку с градусником. Он сам смерил температуру - было 88 градусов.

Маленький механик подошел и сказал (он был в одной сетке, мокрый от пота):

- На переборке краска закудрявилась, барашком пошла, но мы поливаем... Полно пару... Люди задыхаются... Работаем мы со вторым механиком...

Капитан подошел к кочегарке. Глянул сверху, но сквозь пар не мог увидеть. Слышал только - лязгают лопаты, стукают скребки.

Маленький механик шагнул за трап и пропал в пару.

Солнце садилось. Красным отсветом горели буруны по бокам парохода. Черный дым густой змеей валил из трубы. Пароход летел что есть силы вперед. В трюме парохода горел смертельный огонь. Пассажиры приятно пели испанскую песню. Испанец махал рукой. Все на него смотрели, а он стоял на табурете выше всех.

- Споемте молитву, - говорил испанец. - Его преподобию будет приятно.

Испанец дал тон.

Капитан быстро пошел вниз, к матросам.

- Сейчас готово! - крикнул навстречу Гропани. Он, голый до пояса, долбил долотом. Старик Салерно, лохматый, мокрый, тесал. Он без памяти тесал, зло садил топором.

- Баста! Довольно уж! - кричал ему судовой плотник.
[1] [2] [3] [4]