Степанович. Ураган (2)

[1] [2] [3]

И наместник остановился перед Рене.

Как ни странно, вопрос этот застал Рене врасплох.

Действительно, как помочь дирижаблю, который неизвестно где? Рене старался поскорее придумать, но ничего не мог. Он подошел к карте земли Сомали, которая висела на стене кабинета, и стал соображать. Ах, зачем он не спросил Лантье, куда они хотят лететь. Да до того ли тогда было. Он старался поставить себя в положение своих оставленных товарищей. Вдруг ему ясно стало, что непременно к морю, к берегу океана должен был стремиться дирижабль. Море - это единственная дорога, по которой им может прийти помощь.

- Ну, что? - говорил между тем наместник, видя, что Рене в затруднении. - Извольте, я вам предоставлю действовать от моего имени, распоряжайтесь мною, как вам...

Вдруг Рене отвернулся от карты и подошел к наместнику.

- Вот, вот что надо делать: на рейде пароход, французский пассажирский пароход! Надо послать его вдоль берега земли Сомали на юг.

- Зачем? - недоумевал наместник.

- Дирижабль будет у берега, если не сейчас уже там. Сейчас же, - это в вашей власти!

Рене было жаль товарищей. Он думал, что вот теперь, может быть, сейчас вот, они погибают в песках от жажды, от жары, в море песку, и ему во что бы то ни стало хотелось в решительный момент прийти на помощь товарищам.

Пароход "Пьеретт" получил приказ наместника немедленно идти вдоль берега на розыски пропавшего дирижабля. Рене не сходил с капитанского мостика. Он не выпускал из рук бинокля, хотя знал, что дирижабль можно встретить только гораздо южней. Каждые полчаса посылали радио:

"Дирижабль 126Л.

Идем на помощь, телеграфируйте, где вы.

Пароход "Пьеретт". Рене".

Все пассажиры были возбуждены. Все говорили о неожиданном предприятии, в котором невольно им пришлось участвовать.

Настала тропическая ночь. Океанская зыбь вспыхивала на гребнях волн фосфорическим светом. Начинался уже муссон*, тянуло жарким дыханием с материка. Рене смотрел на звезды, и ему чудилось, что вот мелькнул прожектор дирижабля. Он бегал к телеграфисту, который с слуховыми наушниками на голове следил за всеми звуками, которые улавливала антенна телеграфа.

______________

* Муссон - ветер в Индийском океане, который летом дует с юго-запада, зимой с северо-востока и разводит огромную зыбь.

- Нет, мосье, ничего нет пока! - встречал он каждый раз Рене.

Рене казалось, что пароход еле плетется, хотя он шел 18 узлов. Рене бегал к механику, к кочегарам и умолял прибавить ходу. Между двумя мачтами парохода на обручах были протянуты пучком антенны телеграфа, и от них шел провод в каюту радио. Рене глядел на них, и ему казалось, что он вот-вот услышит голос старика Арно.

- Нет, мосье, пока ничего! - каждый раз отвечал телеграфист.

Дул довольно свежий юго-западный ветер, когда утром Рене вышел на палубу. Он не раздевался и почти не спал. Сменился телеграфист, и новый говорил тоже:

- Ничего пока, мосье, ничего!

Пассажиры тоже волновались, но, кажется, жалели Рене больше, чем пропавший дирижабль.

"С "Пьеретт" доносят, - телеграфировал наместник в Париж, - что по всему побережью Сомали дирижабля 126Л не обнаружили".

Капитан "Пьеретт" убеждал Рене оставить это скитание вдоль Сомалийских берегов.

- Ведь мы израсходуем уголь, и я не могу рисковать доверившимися мне пассажирами и командой, как ваш Жамен. Вместо одной катастрофы будет две, убеждал моряк.

Рене пришлось сдаться. Пароход повернул на северо-восток, взявши курс на Коломбо. Уже сильно засвежевший муссон дул в корму.

Рене был в отчаянии. Если бы было в его власти, он так и ходил бы тут у берегов Сомали, пока не сжег бы под котлами весь уголь, всю мебель, все деревянные переборки на пароходе. А теперь не на что было надеяться.

Океан был почти спокоен, и только широкая волна, как вздох, проходила под пароходом. Было жарко. Пассажиры сидели под тентом на палубе. Это были веселые, богатые путешественники. Они разочаровались - интересное приключение не удалось, и им только лишнее время придется болтаться в пустом и скучном океане. Они с усмешкой и сожалением поглядывали на Рене. А он не находил себе места, стоял и смотрел через решетки вахты в кочегарку. Там по временам звякали о железные плиты лопаты, отворялись дверцы топок, и красным фантастическим светом обдавало полуголые фигуры кочегаров. Рене невыносимо было смотреть на беспечные лица туристов-пассажиров. Он вскочил на решетки, нашел спуск в кочегарку и по крутому железному трапу спустился вниз. Было жарко, как в аду. Рене удивился, как можно тут пробыть час, а не то что проработать четырехчасовую вахту. Кочегары были до пояса голые, и вокруг головы над бровями у каждого был повязан жгут из сетки, чтобы потом не заливало глаза.

"Венец мученика", - подумал Рене. Но мученики весело встретили ученого.

- Вот, - пошутили они, - если попадем в ад, не будем без работы: будем шевелить огонь под этими, что наверху, под тентом.

- Так и не нашли товарищей? - посочувствовал кто-то.

- А вот он знает, где они, - сказал молодой парень с лопатой и указал на пожилого высокого кочегара.

- Знаю, - уверенно сказал тот. - Мы все время про них толкуем. Очень просто.

Рене насторожился.

- Очень просто, - продолжал кочегар, - у них бензин кончился, понимаете?

В это время раздался стук лопаты по плитам. Кочегары, как один, раскрыли топки. Нестерпимым жаром ударило в тесное пространство кочегарки, но полуголые люди чуть не в самом огне брали уголь лопатами и с силой и необычайной ловкостью швыряли его в пасть топки.

Рене заглянул в огонь и от жара зажмурился. Но топки захлопнулись, и высокий кочегар, тяжело переводя дух, продолжал:

- Бензин кончился. Дураки они оставаться в песке там, - он указал лопатой на запад, - они пошли за ветром. Если харчи есть, так их донесет до Индии.

- Вы так думаете? - ухватился Рене за эту мысль.

- Верное слово: в море хоть на пароход могут нарваться, а в песках какой дурак туда полетит? Э! Они еще раньше нас в Индии будут.

Все кочегары столпились около Рене и ждали, что скажет ученый человек. Высокий кочегар свернул папиросу, достал лопатой из топки уголек и закурил. Рене был так поражен, что стоял и глядел на этого потного, черного от угольной пыли человека: он не ожидал, что здесь, в этой преисподней, люди думали и решили дело.

- Совершенно верно, - прошептал Рене, - что же вы молчали?

- Нам-то чего же лезть? Там-то ведь, кажись, поумней нас люди думают.

- Но почему они не телеграфируют? - хватился Рене.

- Да ведь надо динамо-то* крутить - как же без бензина-то, дорогой товарищ! Давай уголь, не спи! - крикнул он китайцу-угольщику и стал подгребать уголь ближе к топке.

______________

* Динамо-машина вырабатывает электрический ток, необходимый для подачи радиотелеграммы.

Рене выскочил на палубу. Как прохладно показалось ему здесь под тропическим солнцем; и он уж совсем другими глазами глянул теперь вниз через решетки в кочегарку.

Теперь Рене не мог удержаться, чтоб не глядеть вверх, хоть и знал, что это безнадежно. Пассажиры посмеивались, а один остряк уверял всех, что ученый сошел с ума.

А в Париже телеграмма наместника Джибути была напечатана во всех газетах: дирижабль пропал бесследно. Спрашивали авиаторов, ученых, - те пожимали плечами, хмурили лбы, иные отшучивались, но никто не мог ничего решить. Одна бойкая газетка даже обещала приз в 1000 франков тому, кто угадает, что случилось с 126Л. Эйфелева башня вопила во все концы, но никаких известий не получалось. Какой-то лавочник успел выпустить мыло "Жамен", но и это не решило дела. В авиационном клубе день и ночь толклись люди, курили, спорили до хрипоты, изучали карту земли Сомали, воздушные течения и не могли прийти к какому-либо выводу.

А "Пьеретт" несла Рене к острову Цейлону. Ее подгонял уже сильно засвежевший муссон. Пассажиров укачало, и они в своих каютах проклинали дирижабль, из-за которого им придется болтаться лишних трое суток в океане. А в кочегарке день и ночь звякали лопаты, гребки, звонко стукали дверцы топок и выбрасывали красный свет. Рене заглядывал в кочегарку и думал: вот это те лошади, что тащат этот пароход. Он еле стоял на ногах от качки и понять не мог, как они могут там работать и еще думать о дирижабле.

Однажды утром Рене пробирался по палубе; он все поглядывал вверх, - это стало уже у него привычкой. Вдруг с мостика вахтенный штурман крикнул:

- Мосье Рене! На минуту!

Рене поднялся по трапу. Штурман передал ему бинокль.

- Вон посмотрите, - сказал он, - видите на горизонте точки - это Мальдивские острова, коралловые острова с пальмами.

- Благодарю вас, - сказал Рене, нехотя принимая бинокль.

- Это вас развлечет, быть может.

Рене не мог поймать в бинокль этих черных точек: пароход качало, и горизонт как пьяный шатался в стекле бинокля. Наконец Рене кое-как приспособился и стал разглядывать.

Пока это были неопределенные точки. Но по мере того как приближался пароход, эти точки росли, и Рене стал уже различать в сильный морской бинокль отдельные пальмы.

Вдруг он закричал так, что вахтенный штурман испугался: не припадок ли у расстроенного ученого.

- Они! Они! - орал Рене.

"Бедняга, ему мерещится", - подумал штурман и взял другой бинокль.

Его опытный глаз сразу рассмотрел блестящее тело дирижабля над одним из атоллов*.

______________

* Атолл - коралловый остров.

- Вы правы, - сказал он взволнованным голосом.

Но Рене уже не было. Он бросился вниз поделиться радостью с кочегарами, с которыми успел уже совсем сдружиться.

Скоро весь пароход знал, что дирижабль найден, и кое-кто из пассажиров выполз на палубу.

В бухте атолла было совсем тихо, и Рене благополучно добрался на пароходной шлюпке до берега.

Вся команда дирижабля радостно приветствовала Рене. Не было только Жамена.

Кочегар оказался прав: не хватило бензина, и пошли по ветру.

- Но почему же, почему вы не дали об этом телеграмму, когда видели, что кончается бензин? - допытывался Рене.

- Бензин кончился неожиданно, - объяснил Лантье. - Должно было оставаться еще четыре бака, но они оказались пустыми. Мы нашли в них дырки.
[1] [2] [3]



Добавить комментарий

  • Обязательные поля обозначены *.

If you have trouble reading the code, click on the code itself to generate a new random code.