48
[1] [2]Фильмокниги, которые он просмотрел на космолете, этот предмет не затрагивали даже бегло. Ну да, как правильно указал Фастольф, писались они не для землян, а для аврорианцев и, отчасти, для потенциальных туристов с сорока девяти других космомиров. В конце концов, земляне почти не посещали космомиры, а уж Аврору и подавно. Их тут не жаловали. Так с какой стати делать фильмокниги с расчетом на них? И с какой стати останавливаться в фильмокнигах на том, что всем известно? С какой стати рассусоливать о том, что Аврора имеет сферическую форму или что вода – мокрая, а в Личной один человек может самым спокойным образом заговаривать с другим?
Но это же превращает в насмешку самое название подобных устройств! Тут Бейли невольно вспомнил женские Личные на Земле, где, как он часто слышал от Джесси, посетительницы без конца болтали между собой и никакой неловкости не ощущали. Почему только женщины, а мужчины – нет? Бейли никогда прежде об этом не задумывался, а принимал просто как обычай – извечный обычай. Но если женщинам можно, так можно и мужчинам!
Впрочем, неважно. Эта мысль была логичным выводом, но не затрагивала того механизма его сознания, который вызывал в нем всеподавляющую и необоримую брезгливость к подобному поведению.
– Идемте отсюда! – повторил он.
– Но там же ваши роботы! – возразил Гремионис.
– Ну и что?
– Но я хочу поговорить конфиденциально. Как человек с человеком. – На последнем слове он запнулся.
– Полагаю, вы хотели сказать: как космонит с землянином.
– Если угодно.
– Присутствие моих роботов необходимо. Они – мои партнеры в этом расследовании.
– Но мое дело к расследованию никакого отношения не имеет, говорю же вам!
– Об этом позвольте судить мне, – твердо сказал Бейли и вышел из Личной.