ВЕЛИКОЕ ЧУДО
[1] [2]Алла рассказала нам, что Марыся и Зося попали к немцам в руки и были отправлены в лагерь Прушков, но вскоре бежали оттуда.
Мы постарались как можно скорее покинуть укрытие. Нас ждали во дворе несколько парней и девушек с носилками. Марека и Зигмунда выбрали мы на роль "больных" и уложили их на носилки. Я, Ицхак и Юлек вместе с "санитарами" несли носилки. Впереди нас, на большом расстоянии, чтобы не вызвать подозрений, что они имеют какое-то отношение к нам, шли Цивья и Яся с торбами за спиной и готовой присказкой: они жительницы Варшавы, вернулись, чтобы собрать свое оставленное добро.
Дорога была нелегкой и долгой. Вечность прошла, пока мы добрались до контрольного пункта. Мы часто останавливались передохнуть, опускание и подымание носилок отнимало много времени. Проходившие мимо немцы подозрительно глядели на нас: какие-то гражданские лица, да еще с носилками - это редкое явление, но никто так и не спросил нас, кто мы и откуда.
Иногда какой-нибудь немец останавливался и, показав на носилки, спрашивал: "Шон капут?" (уже мертвый?) А мы отвечали: "Еще нет", - и продолжали свой путь. Единственная радость - папиросы, которыми нас угостили санитары. Дым тешит душу.
Но мы еще не чувствовали себя свободными, пока не прошли через контрольный пункт. Мы спросили санитаров, что нам ответить, если немцы будут допытываться, откуда эти больные и те, кто тащит носилки. Но санитары не знали, что ответить. Не пропадем ли мы все: и спасенные, и спасители? Мы не очень торопились добраться до вахты, как будто хотели растянуть удовольствие, наглядеться на небо, которое не видели уже семь недель.
Примерно на расстоянии километра от нас мы заметили немецкий пост. Мы видели, что Цивья и Яся уже стоят там в уголке. Может, их задержали, и они ждут приговора. Но мы все еще тешили себя надеждой.
Каково же было наше удивление, когда немцы приказали нам проходить скорее и не задерживаться. Оказалось, что и девушек не задержали, им просто приказали подождать, пока подойдут санитары и идти с ними, чтобы женщинам не скучно было идти одним...
Мы прошли мимо первого часового, но нам навстречу выбежал второй и приказал остановиться. Первый немец ткнул пальцем в лоб, дескать, сумасшедший, но тут одна из санитарок сказала, что у больного - тиф. Услышав это, немец отскочил, как змеем укушенный, а мы поторопились смыться. Игра удалась! Немцы не обратили внимания на то, что туда прошло только шесть человек, а обратно идет больше.
После семи недель сидения в укрытии на Промыка и десяти дней осады, мы почувствовали себя свободными, будто уже избавились от немецкого ига. Это было в среду 15 ноября 1944 года.
Но мы все еще не позволяли больным "выздороветь" и несли их еще довольно долго. Проходя мимо немецкого военного лагеря, две санитарки подошли к коменданту и попросили у него лошадь и повозку, чтобы отвезти больных в больницу. И через несколько минут - перед нами две лошади, впряженные в повозку. Мы поставили носилки на повозку, сами сели по бокам и немецкий возница гнал лошадей пять километров до больницы в Бернерово. Там нас приветливо встретил доктор Свитал. В первую ночь он поместил нас в боковой комнатенке, чтобы не попались мы на глаза дурному человеку.
[1] [2]