Ифтах и его дочь (5)

- В последний раз говорю, прикуси язык! - сказал он. - Около меня оказывается тот, кого я терплю в своей стране. Кто идет против моей воли, с тем я поступаю по военным обычаям. Вы сделали людей из Бет-Нимры рабами, потому что они пришли в ваш город против вашей воли. Смотри, человек, как бы я не поступил с тобой также! Тогда твой Дардар будет господином, а ты его рабом.

Он вскочил, закричал:

- А теперь уходи! И быстро!

Тем не менее, чужеземец своим тонким, настойчивым голосом закричал в ответ:

- Закон! Закон! Выдай мне моего раба! Я не уйду, пока мой раб не попадет в мои руки! Закон!..

Ифтах проговорил хрипло, резко, но негромко:

- Я предостерегал его три раза, вы все слышали, друзья мои. А он продолжает дерзить и требовать что-то от меня.

Он нагнулся, поднял камень.

- Кто упрямо стоит на своем здесь, в моей стране, тех я уничтожаю!

Он взвесил в руке камень.

- Вот тебе твой закон! - выкрикнул он и бросил камень в возмутителя спокойствия.

Остальные тоже закричали и начали бросать в пришельца камни. Так обычно наказывали преступника. Человек eщё мгновение стоял, не веря глазам, потом качнулся и рухнул на землю.

Яала все это время пристально смотрела на отца, с открытым ртом наблюдая за ним. Холодно, страшно сверкали его глаза на львинообразном лице, сверкали в них маленькие, зеленые огоньки, как в глазах разъяренного зверя. Яала увидела это очень ясно. Так должен выглядеть Господь, приезжая на облаке и распространяя во вражеском стане огонь и ужас.

В одиночестве на лесистой горе она пела песню в честь отца. Он, подобно Господу, царил в стране Тоб. Но он посылал не только разрушение, большую часть времени он был кроток и весел. Господь гремел и разрушал, и люди почитали и боялись его.

Отец тоже гремел и разрушал, но он умел и другое: он мог громко хохотать, и все должны были хохотать вместе с ним и любить его.

VI

Ифтах был доволен собой. Однако он понимал, что Пар не одобрит его торопливости. Тем не менее, друг поддержал его.

- К чему бы ты пришел, Ифтах, - сказал он, - если бы каждый бегал к тебе, претендуя на твоих людей?

И пояснил:

- Закон должен существовать в городах и селениях, где право одного сталкивается с правом другого. Но мы здесь,

потому что хотим быть свободны от закона. Эту страну Тоб дал нам Господь. Здесь нет никаких законов, только твои... Однако в стране Башан, продолжал он, немного помолчав, - вряд ли порадуются судьбе этого человека... А что, если ты пошлешь во вверенные тебе области две сотни? предложил он.

- Две сотни я бы выделил, оживился Ифтах. - Но такой маленький отряд едва ли сможет навести подобающий страх на страну Башан... Я разделю людей на группы и спрячу, - внезапно решил он. - Они будут показываться и снова исчезать, они появятся там, где их меньше всего ожидают. Тогда две сотни будут подобны целой армии...

Он и без того собирался совершить набег на северные области, чтобы подыскать пригодное убежище. Это должна была быть приятная поездка, скорее смена места и отдых, чем военный поход, и у него не появилось никаких сомнений в том, чтобы взять с собой Ктуру и Яалу.

Они отправились в сопровождении одной сотни и двух вьючных животных. Погода благоприятствовала, и они ехали спокойно, выбирая места отдыха задолго до наступления ночи. Они находили дикие, безлюдные участки, соответствующие целям Ифтаха.

Яала получала от этого предприятия eщё больше удовольствия, чем другие. Страна была населена с самого дня сотворения мира. Здесь жили многие народы, господствовало множество богов, в дикой глуши внезапно попадались запущенные жилища, разрушенные человеческие поселения, оставленные святилища. Яала задавала отцу множество вопросов. Ей было о чем подумать и что сочинять. Вместе с мужчинами она проникала в самую глушь, и, если они сразу после обеда останавливались и раскидывали палатки, она одна устремлялась в неизвестность.

Однажды вечером она ушла одна и не вернулась. Местность была не особенно опасной, но все же здесь было много обрывов, густого кустарника, пропастей, а ночь - безлунная. Здесь на каждом шагу могли подстерегать страшные звери, горные львы, дикие собаки. Кроме того, здесь прятались "пустые" люди, беглецы.

Наступило утро, Яала не появилась. Ифтах и его люди отправились на поиски. Часы шли, лицо Ктуры осунулось, губы сжались, большие глаза засверкали диким огнем. Солнце начало заходить, на землю спустился вечер. Вторая ночь... Яала была единственным ребенком Ифтаха. Господь лишил его и аммонитку сына. Неужели он хочет забрать и дочь?

Между тем, Яала беспомощно лежала в густом кустарнике. Чтобы вовремя быть дома, она решила сократить путь, упала с высокой скалы и повредила ногу. Когда через некоторое время она очнулась и попыталась подняться, нога заболела так сильно, что она чуть было снова не потеряла сознание. Она лежала, сердце eё учащенно билось, давила тошнота в желудке. Eё рвало.

Наступила ночь. Она мерзла. Сквозь заросли виднелось несколько звезд. Яала удивлялась, что лежит здесь, несчастная и беспомощная. Она была дружна со всеми живыми существами, и все живые существа дружили с ней. Где же избавители - отец, Господь, мать?

Стало светло. Сквозь ветви кустарника засверкало яркое небо, а она лежала и чувствовала себя противной самой себе, потому что сильно испачкалась. Она была так слаба, что это причиняло боль, eё мучила жажда, мысли в голове снова затуманились.

Наступила вторая ночь. От прохлады ей стало лучше, но eё изнурял голод. Она захныкала. Голод прошел. Хотела крикнуть, но не смогла. Какая жалость, что она не взяла с собой свой барабан. Неужели она умрет здесь от голода и жажды? Неужели eё тело разорвут на куски лесные звери?

Она покачала головой. Нет, она не могла себе такого представить. Наоборот, теперь она была уверена, что придет отец. Она улыбнулась и запела.

Вдруг в кустах появилось что-то большое, неуклюжее. Сердце остановилось, eё тело парализовал страх. Это, видимо, был зверь, медведь. Но тут она увидела человека - высокого, молодого, одного из великанов, тех "пустых" людей, которые проживали в глуши. Страх eё не уменьшился, к тому же ей стало стыдно, что она так испачкалась.

Высокий нагнулся над ней, она закрыла глаза и снова потеряла сознание. Человек попытался eё поднять. Боль пронзила eё тело, она пришла в себя, застонала. Высокий голос спросил eё о чем-то на полузнакомом языке. Она взяла себя в руки и сказала:

- Палатка... - и слабо показала в направлении палаток.
[1] [2] [3] [4]