Всегда в строю (Записки израильского офицера) (8)

Игал вызвал к себе в штаб командиров бригад и их первых заместителей, чтобы ознакомить их с планом операции и распределить обязанности. Заседание проходило в Бет-Дагоне, где размещалось командование бригады Кирьяти. Среди собравшихся чувствовалась напряженность. Содержание плана изложил Игал, а оперативный офицер Ицхак Рабин доложил детали, чтобы скоординировать действия участников операции. Затем наступило время задавать вопросы, уточнять. Наконец Игал подвел итог. Ицхак Садэ не ставил себя в исключительное положение. Как и все он спрашивал, делал замечания. Он был удовлетворен задачей, которую предстояло выполнить его бригаде, одобрил и принял план бригады Ифтах, которая должна была окружить Лод и Рамлу с юго-востока, чтобы заградить Арабскому легиону путь прохода подкреплений в окруженные города.

Когда деловая часть заседания кончилась, командир Кирьяти пригласил собравшихся на обед. Во главе стола сидел Игал, а Ицхак занял место среди командиров бригад. По традиции на таких встречах старший командир произносит тост. Однако Игал попросил сделать это Ицхака. Тот поколебался, затем поднялся, взял бокал и сказал: "Я всегда хотел, чтобы мои ученики переросли меня. Сегодня я удостоился этого. За здоровье командира!" Напряженность сменилась волнением. Немногословная, но полная смысла фраза послужила для многих примером. После обеда перед тем как собравшиеся стали расходиться, Игал поднял бокал и обратился к Ицхаку: "Независимо от чинов, ты всегда будешь для меня учителем и командиром. За удачное выполнение операции!"

Уходя со встречи, Ицхак отдал честь своему молодому командиру. Игал тоже отдал честь, улыбнулся, и они обнялись. В ходе операции Игал неоднократно посещал штаб Ицхака Садэ, который естественно воспринял не только то, что он и его ученик поменялись должностями, но и своего "внука" оперативного офицера Рабина принял в свои наставники. Старый Ицхак видел во "внуке" Ицхаке восходящую звезду и обычно говорил, что Игал умеет выбирать способных помощников.

Операция "Дани", названная в честь Дани Масса заместителя командира 6-го батальона Палмаха, погибшего, когда он возглавлял взвод из 35 бойцов, поспешивших на помощь Гуш Эциону. В основе плана операции "Дани" лежало окружение городов Лод и Рамла.

В танковой бригаде шла лихорадочная подготовка. Особое внимание уделялось достижению координации действий между бойцами батальона, большинство которых были из "заграничной мобилизации", Гахал*, и из Махала (Митнадвей хуц ла-арец), - добровольцы из-за границы. Все они говорили на разных языках. Разведывательный отдел выбирал пути передвижения бригады. Путь к аэродрому Лод был пересечен ущельями и оврагами, и разведчикам приходилось подходить буквально к самой территории аэродрома.

* Мобилизация Гахал проводилась в лагерях беженцев в Европе и на Кипре, а также среди молодежи из Восточной Европы, переправленной организацией Бриха.

9 июля в шесть утра истек срок действия перемирия. Вечером этого же дня батальоны танковой бригады заняли исходные позиции, а 10 июля еще до рассвета батальоны стали продвигаться к цели. Первыми выступили в южном направлении силы, находившиеся в Кфар-Сыркин. Удачно использовав элемент неожиданности и маневренности, эти силы заняли деревни Ренатайя Кула, Музира и Вильгельма.

На рассвете танковый батальон, вместе с пехотным батальоном из бригады Кирьяти вышел из исходной базы Кфар-Аана и направился к Лоду. Из Кфар-Аана мы направились по маршруту продвижения танков к аэродрому в Лоде. Танковый батальон, которым командовал Феликс Батус, успел занять к тому времени аэродром. Солдаты Арабского легиона, засевшие там, убедились в серьезности наших намерений. Наши танковые орудия открыли огонь, и через 20 минут силы противника стали отступать от аэродрома к городу Лод.

План операции предусматривал, что силы, занявшие аэродром, займут также Дир-Тариф и Бет-Набаллу. Однако наши танки были в плохом состоянии, а в батальонах с разноязычной публикой царил настоящий балаган. Чтобы не тратить напрасно времени, два танка типа "Кромвель" в сопровождении четырех бронетранспортеров отправились на операцию по взятию близлежащего военного лагеря и захватили его при слабом сопротивлении со стороны противника.

Лишь в 13.30 танковые подразделения направились к целям, но координация действий была нарушена. Рота, оснащенная танками типа "Хучкас", командир которой Мессинг прибыл в Израиль всего за четыре дня до этого, сбилась с дороги и вместо Дир-Тарифа подошла к Вильгельме, атаковала бойцов бригады Александрони, которые утром заняли этот пункт, и затем обстреляла наш же бронетранспортер, направлявшийся в Рентайю.

С двумя "Кромвелями" тоже произошло недоразумение. Извлеченные нашими бойцами из моря снаряды, сброшенные англичанами для уничтожения, отсырели, поэтому выстрела за командой "огонь!" не последовало. "Кромвели" вынуждены были вернуться на аэродром за другими боеприпасами. Тем временем рота танковой пехоты сумела занять командные высоты к югу и востоку от деревни. Лишь в 4.30 к деревне подошла танковая рота под командованием Мессинга, атаковала и вошла в деревню. Но в 18.30 противник открыл массированный огонь по танковой колонне, стоявшей на центральной улице деревни. Мессинг был убит, когда оказывал помощь раненому. Танковая рота начала отступать к аэродрому. Пехоте был дан приказ оставаться на занятых позициях и держаться до следующего дня.

В то же утро, 10 июля, ударный батальон танковой бригады под командованием Моше Даяна выступил по направлению к Тире, и в 8.20 деревня была занята. Еще одна рота атаковала деревню Кула, но занять ее сумела лишь днем, а не утром, как было предусмотрено планом.

На следующий день, на рассвете, 11 июля, после артиллерийского обстрела наши силы с ударным батальоном во главе начали наступление на Дир-Тариф. Через час Арабский легион предпринял контратаку, которая была отбита. Преследуя силы Арабского легиона, наши силы захватили также Бет-Набаллу и близлежащий военный лагерь.

Силы бригады Ифтах завершили первый этап операции в соответствии с планом, войдя 10 июля во второй половине дня в Бен-Шемен. Город стал исходной базой для наступления на Лод. Начало наступления было намечено на первую половину дня 11 июля. Ударный батальон ворвался в город, приведя в действие все имевшиеся в его распоряжении виды оружия. Затем он стал продвигаться по главной улице под непрерывным беспорядочным огнем противника. Но тут произошло недоразумение. Головной танк повернул на перекрестке в центре Лода направо, в сторону аэродрома, как и было предусмотрено, а весь батальон, не заметив поворота, продолжал мчаться вперед на Рамлу. Пока командир Моше Даян успел справиться с положением, батальон достиг полицейского поста, находившегося между Лодом и Рамлой (ныне тюрьма Рамле). Солдаты Арабского легиона не опознали наши силы, и головная часть батальона прошла вперед мимо полицейского поста. Когда же весь батальон почти со всем своим транспортом оказался там, арабы открыли ожесточенный огонь. Мы понесли большие потери как в живой силе, так и в технике. Машины, которым удалось пройти через линию огня, продолжали путь на Рамлу. Связь не функционировала. Командир батальона кричал и подавал всяческие знаки, чтобы остановить транспорт, двигавшийся впереди. Ничего не помогало. Лишь перед Рамлой, у железнодорожного шлагбаума на шоссе Лод Рамла, Даяну удалось остановить батальон, который имел довольно потрепанный вид. В бронетранспортерах лежали раненые, большинство машин было сильно повреждено - продырявлены шины, радиаторы пробиты и вышли из строя.

Силы противника, находившиеся в Рамле, заметив нас, открыли огонь и двинулись на нас. Командиры батальона решили вернуться в Бен-Шемен тем же путем, так как у полицейского поста на шоссе Лод - Рампа многих бойцов не досчитались и надо было их подобрать. Когда батальон возвращался, по нему был открыт огонь с того же полицейского поста. Возникли сомнения, сумеет ли батальон добраться до Бен-Шемена. Моше Даян дал приказ обстрелять точным огнем позиции противника на полицейском посту, чтобы можно было разыскать пропавших. После того, как были подобраны раненые и убитые и был вывезен поврежденный транспорт, батальон снова направился к Лоду. Положение изменилось к лучшему, когда головной танк - "страшный тигр" - поспешно вернулся к батальону, открыл орудийный огонь по домам Лода и обеспечил возвращение батальона.

Бойцы бригады Ифтах использовали временное замешательство на стороне противника и направились к центру города. В штаб Ифтах было доставлено донесение о том, что ударный батальон занял полицейский пост в самом городе Лоде, однако когда рота бригады Ифтах приблизилась к посту, она была вынуждена отступить, так как по ней был открыт массированный огонь. Другая рота подошла к центральной городской площади и достигла Главной мечети. Старейшинам города, находившимся там, было предъявлено требование прекратить немедленно сопротивление полицейского поста. Старейшины подошли к посту, но по ним открыли огонь. Двое были ранены, один из них смертельно. В городе был введен комендантский час с девяти часов вечера до восьми часов утра следующего дня.
[1] [2] [3] [4]