12.1.8. Мир в мире (1)

Использование в управлении иных категорий вместо категории «правда».

А сейчас обратимся к трем оставшимся категориям: милосердию, справедливости и миру, которые на первый взгляд, не были созданы изначально и призваны оказать поддержку правде, которая очень слаба в нашем мире. Отсюда история развития начала свое медленное, ступенчатое движение к обустройству жизни общества.

Теоретически все члены общества согласились и безоговорочно приняли на себя управление правды, но на практике повели себя абсолютно противоположно ей, не так, как было условлено. И с тех пор правде выпала судьба быть использованной самыми лживыми людьми, и ее не найдешь ни среди слабых, ни среди праведников, так чтобы смогли они воспользоваться ее помощью даже в самой малой степени.

И поскольку не смогли вести себя в обществе в соответствие с категорией «правда», увеличилось количество слабых и эксплуатируемых. Отсюда и развились, действующие в жизни общества категории «милосердие и справедливость», поскольку основы существования общества обязывают сильных и удачливых помогать слабым, чтобы не нанести вреда обществу в целом. А потому относились к ним снисходительно, то есть милосердно и с состраданием.

Но природа вещей такова, что в таких условиях количество слабых и обездоленных увеличивается до такой степени, что они начинают представлять собой угрозу сильным, что приводит к столкновениям и раздорам. И это послужило причиной появления в мире категории «мир». Так что все эти категории: милосердие, справедливость и мир, — родились и получили свое развитие вследствие слабости категории «правда».

Она привела к разделению общества на группы. Одни из них приняли за основу категорию милосердие и сострадание, то есть жертвование другим части своего имущества, а другие — категорию «правда», то есть принцип «мое — мое, а твое — твое».

Говоря проще, эти две группы, можно разделить на «строителей» и «разрушителей». Строители — это заботящиеся о благе общества и готовые ради этого поделиться с другими своим имуществом.

Тем же, кто по природе своей склонны к разрушению, удобна категория правды, то есть принцип «мое — мое, а твое — твое». По натуре своей они являются разрушителями и предпочитают сохранить свое имущество, не будучи готовыми ни на какие жертвы ради других, даже если это угрожает существованию общества.

Надежда на мир.

Когда внешние условия привели эти две группы к противостоянию и возникла угроза их существованию, в обществе появились «строители мира». Они отвергали силу агрессии и предлагали новые, справедливые с их точки зрения, принципы жизни общества — принципы сосуществования.

Однако эти строители мира, появившиеся после всех разногласий, происходят, как правило, из числа «разрушителей», сторонников правды, принципа «мое — мое, а твое — твое». И это потому, что они, будучи сильными и предприимчивыми, ради самоутверждения всегда готовы рисковать даже жизнью, и своей, и всего общества, если общество не согласится с их мнением.

Тогда как «строители», сторонники сострадания и милосердия, для которых главное — собственная жизнь и жизнь общества, не готовы подвергать опасности себя и общество ради того, чтобы заставить общество согласиться с их точкой зрения, поскольку они всегда являются слабой стороной общества, имея прозвище трусов и малодушных. И само собой разумеется, что всегда смелые и рискующие одерживают верх, а потому, естественно, что строители мира вышли из среды «разрушителей», а не «строителей».

И из сказанного видно, как надежда на мир, к которому с таким нетерпением стремится все наше поколение, не представляет никакой ценности ни со стороны «субъекта», ни со стороны «объекта».

Ведь субъектами являются строители мира, как в нашем поколении, так и в каждом из поколений, другими словами, те, в чьих силах установить мир во всем мире, поскольку они раз и навсегда созданы из того человеческого материала, который мы называем «разрушители», и являются сторонниками правды, то есть, стремящимися основой мира сделать принцип «мое — мое, а твое — твое».

Естественно, что эти люди отстаивают свое мнение настолько, что готовы подвергнуть опасности свою жизнь и жизнь общества в целом. И это всегда дает им силу одержать победу над тем человеческим материалом, которым являются строители, поборники милосердия и сострадания, готовые поделиться своим ради блага других в целях сохранения мира, поскольку они трусливы и малодушны.

И выясняется, что требование правды и разрушение мира — это одно и то же, а потребность в милосердии и строительство мира представляют собой одно и то же. И потому совершенно нельзя надеяться на то, что разрушители установят мир.

Нет никакой ценности у надежды на мир и со стороны «объекта», то есть со стороны самих условий существования мира, так как все еще не созданы условия для счастливой жизни индивидуума и общества в соответствии с категорией правды, которой так желают строители мира. Ведь всегда есть и будет существовать немногочисленная, но важная часть общества, которая недовольна предлагаемыми ей условиями, как мы уже показали выше, говоря о слабости категории «правда». И они всегда являются готовым материалом для новых инициаторов раздоров, и для новых строителей мира, поколения которых будут сменяться до бесконечности.

Мир для определенного общества и мир для всего мира.

Не следует удивляться тому, что я смешиваю понятия мира в одном обществе и мира во всем мире, поскольку на самом деле мы уже достигли такого уровня, что весь мир считается одним народом, одним обществом, то есть, каждый человек в мире, вследствие того, что обеспечивает свое существование за счет всего человечества, вынужден служить ему и заботиться о благе всего мира.

Выше мы уже доказали абсолютную зависимость индивидуума от своего общества, сравнив его с маленьким колесиком в машине. Ведь жизнь и благополучие индивидуума зависят от того же общества, и таким образом, благо общественное и благо личное — это одно и то же. Справедливо и обратное. И соответственно, в той мере, в которой человек подчинен заботам о собственном благе, он непременно оказывается подчинен и обществу.

И каков же круг этого общества? Он определяется тем пространством, с которого индивидуум получает необходимое. Так, например, в период древней истории это пространство определялась кругом одной семьи. Другими словами, человек не нуждался ни в какой другой помощи, кроме как от членов своей семьи, и тогда, разумеется, не должен был зависеть ни от кого, кроме членов своей семьи.

В более поздний период, когда семьи объединились и поселились в небольших поселках и городках, человек стал зависим от своего города. А впоследствии, когда города и поселки объединились в страны, благосостояние человека стали обеспечивать все жители страны и таким образом он стал зависим от жителей всей страны.

Так и в нашем поколении, благосостояние каждого человека обеспечивается всеми странами мира, и в той же мере человек непременно зависим от всего мира, подобно колесику в машине.

В соответствии с этим, невообразима возможность установления хорошего и счастливого порядка мирным путем в одной стране, пока этого не будет в каждой стране мира, и наоборот. Поскольку в наше время страны уже связаны друг с другом обеспечением жизненных потребностей, как раньше члены семьи, то не следует больше говорить о справедливых путях, обещающих мир одной стране или одному народу, и заниматься их поисками. Нужно искать их для всего мира. Ведь благо и зло любого человека в мире зависят от меры блага каждого индивидуума во всем мире и измеряются ею.

И, несмотря на то, что практически это известно и в достаточной мере ощущается, вместе с тем человечество все еще не осознает это должным образом. А почему? Потому что согласно процессам развития в природе действие предшествует осознанию явления. И только действительность докажет все и подтолкнет человечество вперед.

В действительности четыре категории противоречат друг другу.

Четыре упомянутых категории: милосердие и правда, справедливость и мир, — присущие каждому из нас особым образом и скрытые от другого, разделились в природе человека или в результате развития, или в результате воспитания, и находятся в противоречии друг другу. Так что, если мы возьмем, например, категорию милосердие в абстрактной форме, то обнаружим силу ее власти, подавляющую все остальные категории, то есть в соответствии с законами милосердия другим категориям просто нет места в нашем мире.
[1] [2] [3] [4]