Эпистемология фантастики {3} (4)

7. Полная релятивизация этики будет одной из самых страшных опасностей, с которыми столкнется человек. Ярким примером интеллектуальной сумятицы, которая подталкивает даже уважаемых и, казалось бы, незлых людей к заявлениям откровенно «этикоборческим», может служить Б.Ф. Скиннер, ученый-психолог — бихевиорист, который в двух книгах, одной дискуссионной, а другой фантастической, предложил программу, отправляющую, по сути, за борт всю человеческую этику.

Выводы Скиннера нельзя назвать особенно сложными. В работе «По ту сторону свободы и достоинства» он утверждает, что свобода и достоинство — это вторичные продукты среды, которые отнюдь не способствуют прогрессу, наоборот, они тормозят его. И для того и для другого нет места в хорошо организованном обществе. Необходимо создать «технологию поведения» и внедрить ее во все области человеческой жизни — и общественной, и частной, — благодаря чему возникнет наконец-то прекрасно организованное общество.

Тоталитарная концепция Скиннера стала в США центром споров и объектом ожесточенной критики. Она достаточно утопична (точнее, антиутопична), чтобы ее рассматривать с практической точки зрения. Однако она заслуживает внимания как симптом, и симптом двоякий. Во-первых, она представляет собой оригинальное воплощение известного, однако дискредитированного в науке принципа «если факты противоречат теории, то тем хуже для фактов». Скиннер — один из выдающихся ученых-бихевиористов; его доктрина вышла за рамки психологии; тогда он создал такую программу, с помощью которой человеческое общество можно было бы втиснуть в рамки его теории; если теория не верна, то тем хуже для людей — их психику придется соответствующим образом подкорректировать.

Во-вторых, следует ожидать и других «этикоборческих» выступлений как реакции на изменения в структуре цивилизации. Трансформация открытой этики в этику замкнутой системы — дело хлопотное и драматическое, само собой напрашивается желание выплеснуть с водой и ребенка. Это акция иррациональная, но довольно простая, а мир станет намного сложнее. Для нас наступили времена не только этического хаоса. Времена, когда двое ученых мужей — один известный философ, а другой — психолог, публикуют книгу «Анти-Эдип», где Вельзевула психоанализа подменяет дьявол психоза, где шизофрения отождествляется с капитализмом, а паранойя — с фашизмом и реакцией (G. Deleuse, F. Guattari «L’Anti-Oedipe»).

В такие смутные времена фантастическая литература могла бы оказать «футурологизированной» этике немалую помощь в ее усилиях освободиться от пелен десяти заповедей. Жаль, что «Заводной апельсин» Бёрджесса — это ласточка, не делающая весны.

7. Фантомология

Фантастической технологии, получившей название фантомологии, я посвятил семьдесят страниц в «Сумме технологии» и две фразы в первом издании этой книги, потому что в качестве темы для научной фантастики она почти ничего не могла предоставить. Однако в последние годы ситуация изменилась. Поэтому необходимо в ней разобраться и именно здесь, так как фантомология, хотя она не внесла ничего нового в процесс познания мира, совершила в то же время, правда, вымышленный, но почти полный переворот в теории познания. Следует ввести читателя в курс дела, однако, чтобы не ссылаться постоянно на «Сумму технологии» и не повторяться, я попытаюсь вкратце обрисовать ситуацию.

Допустим, в мире, который является единственной реальностью для его обитателей, началось производство техники, позволяющей заменить эту реальность совершенной иллюзией. Прототипом может быть, к примеру, компьютер, имеющий обратную связь с человеческим мозгом.
[1] [2] [3] [4] [5]