13
[1] [2]– И в Москве слишком много знакомых. Не хочу ходить с оглядкой. Четыре года ходил. Надоело! Теперь все! Война, фронт, нет вопросов!
– Начальник-солдафон лучше? Кто у вас комбат?
– Капитан Юлдашев.
– Не слышал такую фамилию. А помпотех?
– Коробков, воентехник первого ранга.
– Коробков? Венька?
– Имени не знаю.
– Зато я знаю. Воентрус первого ранга. Держится на блате, после института в наркомате бумажки писал, машины в глаза не видел. А сейчас его быстренько переаттестовали, дали звание воентехника.
– В армии такое возможно?
– У нас блат выше Совнаркома. Всюду.
– Теперь понятно, почему он принимал в батальон всякий хлам. А откуда ты его знаешь?
– Борьку Нестерова помнишь?
– Конечно.
– Какую ты на него эпиграмму сочинил? «Свиная котлета и порция риса – лучший памятник на могилу Бориса». Так? Дорого тебе обошлась эта котлетка.
– Дорого, – усмехнулся Саша.
– Борька Нестеров служит в Главном управлении. Он мне про Коробкова и рассказал. Так что в армии неизвестно на кого нарвешься. А тут со мной тебе будет спокойно, в обиду не дам. Подумай. Сам не надумаешь, я за тебя решу: пошлю сегодня рапорт!
– Дима, – серьезно сказал Саша, – я тебя прошу этого не делать. Обещай мне.
– Зря, Саша… Воевать хочешь? Надеешься на фронте восстановить свое доброе имя, искупить вину? Не надейся! Там, – он поднял палец к потолку, – там ничего не изменилось. Наоборот!
– Никакой вины за мной не было и нет, – сказал Саша. – Мне их прощения не надо. И я им не собираюсь прощать. Но я хочу наконец свободы. Там, на фронте, за рулем, я буду знать наконец, во имя чего живу, и если придется погибнуть, то буду знать, за что погибаю. Для меня это вопрос решенный.
– Ладно! Решенный так решенный. А сейчас пойдем пообедаем, ты ведь с поезда, и выпьем по маленькой.
– Дима, я свою мать не видел много лет.
– Извини, но посидеть мы должны. Давай созвонимся, соберемся, может быть, Борьку Нестерова позовем.
– Скажу тебе честно, Дима. Никого, кроме тебя, я видеть из наших институтских особенно не стремлюсь. Встретил тебя – счастливый для меня день. Как понимаешь, за эти семь лет не так уж много их у меня было.
– Понимаю, Саша, понимаю. – Голос у Руночкина дрогнул.
– Скажи, метро работает нормально?
– Какое метро?! У меня машин полон двор. Домчим с ветерком.
[1] [2]