Глава девятая. Лига Наций и Монтрё (1)

Литвинов установил тесный контакт с главой журналистского корпуса в Женеве английским журналистом Дэллом, в прошлом крупным деятелем английского рабочего движения, о чем упоминается в одном из писем Энгельса к Зорге, и редактором «Пиплс пресс» – газеты профсоюза неквалифицированных рабочих. Дэлл был подлинным социалистом, очень симпатизировал Советскому Союзу. Приезжая в Женеву, Литвинов приглашал к себе Дэлла, подробно с ним беседовал, получал у него массу полезных сведений о настроениях делегатов, узнавал кулуарные новости.

Перед заседаниями, на которых предстояла особенно острая баталия по важнейшим вопросам мировой политики, Литвинов гулял по тихим вечерним улицам Женевы. Как-то во время прогулки встретил Локкарта, бывшего английского контрразведчика, на которого он был обменен в1918 году. Поговорили о погоде, о настроениях в Женеве.

– Вы знаете, господин Литвинов, что, когда я сидел в тюрьме ВЧК, меня допрашивал лично Дзержинский, – с улыбкой сказал Локкарт.

– Ну и что же? – спросил Литвинов.

– Я не представлял себе, сколь гуманны большевики. В тюрьме я имел возможность в этом убедиться, со мной обращались по-джентльменски, – ответил Локкарт, явно стараясь польстить собеседнику.

– Должен вам заметить, что лондонская тюрьма «Брикстон» не оставила у меня столь приятных воспоминаний. Правда, другие европейские тюрьмы, в которых я сидел, были еще хуже, – вежливо сказал Максим Максимович.

Обменявшись впечатлениями, Литвинов и Локкарт расстались.

Надвигались грозные события. В ночь на 3 октября 1935 года Италия напала на Эфиопию. В сентябре 1931 года во время вторжения Японии в Маньчжурию Лига наций осталась бездейственной, не констатировала нарушение устава. Англия, Франция и США уговорили тогда Китай не заявлять о состоянии войны с Японией, объяснив, что это облегчит им успешное ведение переговоров и поиски компромисса с Японией. Теперь Советский Союз был членом Лиги наций, и этот метод умиротворения агрессора применить не удалось. Лига наций вынуждена была принять решение, устанавливающее, что один из ее членов нарушил устав и начал военные действия против другого члена Лиги. В таких случаях устав автоматически вводил в действие статью 16-ю, предусматривающую санкции против государства-агрессора.

В Советском Союзе итальянская агрессия вызывала сочувствие народа к далекой африканской стране. Газеты печатали статьи о сопротивлении эфиопского народа агрессорам, обзоры военных действий. Советский академик Николай Иванович Вавилов в 1927 году организовал экспедицию в Эфиопию, провел там четыре месяца, прошел с караваном две тысячи километров, собрав свыше шести тысяч образцов культурных растений. У озера Тан его свалила тифозная лихорадка. Претерпев невероятные трудности, академик Вавилов возвратился на Родину. В «Известиях» появилась серия его статей, которые он закончил следующими словами: «Вместе со всей Советской страной мы говорим: „Пусть живет свободная и независимая Эфиопия, пусть сама всемерно использует свои природные богатства!“

Советская дипломатия начала борьбу за обуздание агрессора. Англия, напротив, старалась, чтобы Италия как можно глубже увязла в Эфиопии, и вместе с Францией вела политику затяжки конфликта. Санкции, которые намечалось применить против Италии, были недостаточными и недейственными. В сентябре 1935 года Литвинов трижды выступал по этому вопросу в Лиге наций. В тихую, безмятежную атмосферу Лиги ворвался голос народов Советского Союза и их глашатая. 5 сентября Литвинов заявил в Совете Лиги: «Мне, как и многим моим коллегам, приходится в данном случае выступать по вопросу, который непосредственно не задевает интересы наших стран, но который при том или ином решении может иметь самые грозные последствия для всей международной жизни, для судьбы Лиги наций, для дела всеобщего мира, а следовательно – рано или поздно – и для наших стран».

Эти же мысли еще более решительно и откровенно прозвучали и в других выступлениях Литвинова в связи с итальянской агрессией в Эфиопии. Внимательно перечитывая его речи, мы видим, что Литвинов говорит не только об агрессии против Эфиопии, в них заложен более глубокий смысл. Помыслы советского дипломата устремлены вперед, он пытается заглянуть в события ближайших лет, видит грозную опасность для всех народов. Литвинов говорит о гитлеровской Германии, еще не называя эту страну по причине чисто дипломатического такта. 14 сентября 1935 года Литвинов, выступая на Ассамблее Лиги наций, разоблачил подоплеку агрессии, медлительность Лиги, ее нежелание решать проблемы, в частности проблему разоружения. Советский дипломат использовал трибуну Лиги наций, чтобы приковать внимание всех народов к событиям, которые происходили в Африке, а завтра могут произойти в Европе. Он говорит о безопасности и о тех, кто пытается ее подорвать. О региональных пактах, которые заключил Советский Союз и которые значительно содействовали укреплению безопасности в Европе. «Подобные пакты никому, кроме возможных нарушителей мира, не угрожают, ничьих интересов не задевают и служат исключительно делу мира, а следовательно, и делу всего человечества».

Но существуют концепции, противостоящие идее коллективной безопасности. Не всякий пакт о ненападении имеет целью укрепление всеобщего мира. «В то время как пакты о ненападении, заключенные Советским Союзом со своими соседями, имеют особую оговорку о недействительности пактов в случае совершения агрессии одной из сторон против любого третьего государства, мы знаем и другие пакты, отнюдь не случайно такой оговорки лишенные. Это значит, что государства, обеспечившие себе тыл или фланг подобным пактом о ненападении, резервируют себе возможность безнаказанного нападения на третьи государства».

Значение этих слов тогда поняли далеко не все. Чтобы их провидческий смысл стал ясен, человечество должно было пройти через тяжкие годы кровавых испытаний.

В те месяцы и годы советская дипломатия использует любую возможность, чтобы заставить Лигу наций погасить в зародыше даже самый малый конфликт в любом районе земного шара. Когда летом 1932 года вспыхнула война между Боливией и Парагваем из-за нефтяной области Чако, в ходе которой в конце 1934 года боливийская армия потерпела поражение, Литвинов выступил на пленарном заседании Лиги наций. «Большое расстояние, – сказал он, – отделяющее нас от театра военных действий, и сравнительно незначительное число участвующих в них вооруженных сил не должны умалять в наших глазах важности проблемы. Решения, которые мы здесь примем, могут иметь весьма важные последствия в разбирательстве более серьезных конфликтов, и все мы должны это помнить. Со своей стороны, советская делегация настаивает на том, чтобы решения Ассамблеи по этому вопросу носили решительный и твердый характер и чтобы Ассамблея проявила твердость в деле их проведения в жизнь». 40 Из беседы А. И. Микояна с автором.
[1] [2] [3] [4]