5. Корень

[1] [2] [3]

5. Корень

С утра я прихватил с собой пару банок тресковой печени: чувствовали мои кишки, чем все это дело кончится.

Пятый склад был у черта на рогах, за лесной биржей, возле заброшенных причалов. Неприятная местность для глаза, надо сказать. Иной раз забредешь сюда, так прямо выть хочется: ни души, ни человека, ни собаки, только кучи ржавого железа да косые столбы. Болтали, что намечена модернизация этих причалов. И впрямь: недалеко от склада сейчас стоял кран с чугунной бабой, четырехкубовый экскаватор и два бульдозера. Но работы, видно, еще не начались, и пока что здесь все было по-прежнему, за исключением этой техники. Пока что сюда направили нас для расчистки пятого склада от металлолома и мусора.

Умница я. Не просчитался я с этими банками. Часам к трем Вовик, вроде бы наш бригадир, сказал:

– Шабашьте, матросы! Айда погреемся! У меня для вас есть сюрприз.

И достает из своего рюкзака двух «гусей», две таких симпатичных черных бутылочки по ноль семьдесят пять. Широкий человек Вовик. Откуда только у него гроши берутся?

Сыграли мы отбой, притащили в угол какие-то старые тюфяки и драное автомобильное сиденье, забаррикадировались ящиками, в общем, получилось купе первого класса.

Вовик открыл свои бутылочки, я выставил свои банки, а Петька Сарахан вытащил из штанов измятый плавленый сыр «Новый».

– Законно, – сказал он. – Не дует.

Короче, устроились мы втроем очень замечательно, прямо получился итээровский костер. Сидим себе, выпиваем, закусываем. Вовик, понятно, чувствует себя королем.

– Да, матросы, – говорит, – вот было времечко, когда я из Сан-Франциско «либертосы» водил, яичный порошок для вас, сопляки, таскал.

– Давай, – говорим мы с Петькой, – рассказывай.

Сто пять раз мы уже слышали про то времечко, когда Вовик «либертосы» водил, но почему еще раз не доставить человеку удовольствие? К тому же травит Вовик шикарно. Был у нас в лесной командировке на Нере один хлопчик, он нам по ночам романы тискал про шпионов и артисток. Ну, так Вовик ему не уступит, честно. Прямо видишь, как Вовик гуляет по Сан-Франциско с двумя бабами – одна брюнетка, другая еще черней, – прямо видишь, понял, как эти самые «либертосы» идут без огней по проливу Лаперуза, а япошки-самураи им мины подкладывают под бока.

Не знаю, ходил ли Вовик в самом деле через океан, может, и не ходил, но рассказывает он здорово, мне бы так уметь.

– …и страшной силы взрыв потряс наше судно от киля до клотиков. В зловещей темноте завыли сирены. – Глаза у Вовика засверкали, как фонари, а руки задрожали. Он всегда начинал нервничать к концу рассказа и сильно действовал на Петьку, да и на меня, ей-ей.

– Суки! – закричал Петька по адресу самураев.

– Суки они и есть, – зашипел Вовик. – Понял, как они нейтралитет держали, дешевки!

– Давай дальше, – еще сдерживаясь, сказал я, хотя знал, что будет дальше: Вовик бросится в трюм и своим телом закроет пробоину.

– Дальше, значит, было так, – мужественным голосом сказал Вовик и стал закуривать. Тут, в этом месте, он закуривает долго-долго, прямо все нервы из тебя выматывает.

– Вот они где, полюбуйтесь, – услышали мы голос и увидели прямо над нами Осташенко, инспектора из портового управления. С ним подошел тот инженер, что выписывал нам наряд в этот склад.

– Так, значит, да? – спросил Осташенко. – Вот так, значит? Таким, значит, образом?

Не люблю типов, что задают глупые вопросы. Что он, сам не видит, каким, значит, образом?

– Перекур у нас, – сказал я.

– Водочкой, значит, балуетесь, богодулы? Кают-компанию себе устроили?

– Кончайте вопросы задавать, – сказал я. – Чего надо?

– Вам, значит, доверие, да? А вы, значит, так?

Тогда я встал.

– Или это работа для моряков? – закричал я, перебираясь через ящики поближе к Осташенко. – Мать вашу так, как используете квалифицированные кадры?!

Инженер побледнел, а Осташенко побагровел.

– Ты меня за горло не бери, Костюковский! – заорал он на меня. – Ты тут демагогией не занимайся, тунеядец!

И пошел:

– На судно захотел, да? На сейнерах у нас сейчас таким, как ты, места нет, понял? На сейнерах у нас сейчас только передовые товарищи. А твои безобразия, Костюковский, всем уже надоели. Так, смотри, и из резерва спишем…

– Чуткости у вас нет, – попытался взять я его на понт.

Ух ты, как взвился!

– Чуткость к тебе проявляли достаточно, а что толку? Не понимаешь ты человеческого отношения. Тебе что – абы зенки пялить! С «Зюйда» тебя списали, с плавбазы тоже, на шхуне «Пламя» и трех месяцев не проплавал…

– Ну ладно, ладно, – сказал я, – спокойно, начальник.

Мне не хотелось вспоминать о шхуне «Пламя».

– Ты думаешь, так тебе просто и пройдет эта история с каланами? – понизил голос Осташенко, и глаза у него стали узкими.

– Эка, вспомнили, – свистнул я, но, честно говоря, стало мне вдруг кисло от этих его слов.

– Мы все помним, Костюковский, решительно все, имей это в виду.

Подошел Вовик.

– Простите, – сказал он инженеру, – вы нам дали на очистку этих авгиевых конюшен три дня и три ночи, да? Кажется, так?

– Да-да, – занервничал инженер. – Три рабочих смены, вот и все. Да я и не сомневаюсь, что вы… это товарищ Осташенко решил проверить…

– Завтра к концу дня здесь будет чисто, – картинно повел рукой Вовик. – Все. Повестка дня исчерпана, можете идти.

Когда начальники ушли, мы вернулись в свое «купе», но настроение уже было испорчено начисто. Выпили мы и закусили по следующему кругу, но без всякого вдохновения.

– А чего это он тебя каланами пугал? – скучно спросил Вовик.

– Да там была одна история у нас на шхуне «Пламя», – промямлил я.

– А чего это такое – каланы? – спросил Петька.

– Зверек такой морской, понял? Не котик и не тюлень. Самый дорогой зверь, если хочешь знать. Воротник из калана восемь тыщ стоит на старые деньги, понял? Ну, стрельнули мы с одним татарином несколько штучек этой твари. Думали во Владике барыгам забодать.

– А вас, значит, на крючок? – усмехнулся Вовик.

Вот оно, подошло. Шибануло. Мне стало горячо, и в сердце вошел восторг.

– Хотите, ребята, расскажу вам про этот случай?

Мне показалось, что я все смогу рассказать, подробно и точно, и во всех выражениях, как Вовик. Как ночью в кубрике мы сговаривались с татарином, а его глазки блестели в темноте, как будто в голове у него вращалась луна. Потом – как утром шхуна стояла вся в тумане, и только поверху был виден розовый пик острова. Как мы отвязывали ялик и так далее, и как плавают эти каланчики, лапки кверху, и какие у них глаза, когда мелкокалиберку засовываешь в ухо.

– Хотите, ребята, я вам всю свою жизнь расскажу? – закричал я. – С начала? Законно?

– Пошли, Корень, – сказал Вовик, – по дороге расскажешь.

Он встал.

Своих я не бью даже за мелкое хамство. За крупное уже получают по мордам, а мелкое я им спускаю. В общем, я добрый, меня, наверное, потому и зовут Корнем. Корни ведь добрые и скромные, а?

– Ну, пошли, пошли, матросы! Потянемся на камни, храбрецы! Рассказывать, да? Ну ладно… Родился я, Валентин Костюковский, в одна тысяча девятьсот тридцать втором году, представьте себе, матросы, в Саратове…

Мы вышли из склада и, взявшись под руки, зашагали мимо склада к шоссе. Было уже темно и так морозно, что весь мой восторг улетучился без звука.

В городе Вовик от нас отстал, побежал куда-то по своим адмиральским делам, а мы с Петькой, недолго думая, сделали поворот «все вдруг» на Стешу. У Стешиной палатки стояло несколько знакомых, но контингент был такой, что мы сразу поняли: здесь нам не обломится. Тогда мы пошли вдоль забора, вроде бы мы и не к Стеше, чтоб эти ханурики видели, что мы вовсе не к Стеше, а просто у нас легкий променад с похмелья, а может, мы и при деньгах.

За углом мы перелезли через забор и задами прошли к палатке. Стеша открыла на стук, и я первый протиснулся в палатку и обхватил ее за спину.

– Валька, – прошептала она и, значит, ко мне целоваться. – Придешь сегодня? Придешь?

Уже с минуту мальчики снаружи стучали мелочью в стекло, а потом кто-то забарабанил кулаком.

– Эй, Стеша! – кричали оттуда.

А мой Петька скрипел дверью, совал свой нос, хихикал.

Стеша отогнула занавеску и крикнула:

– Подождите, моряки! Тару сдаю!

И опять ко мне. Тут Петька не выдержал и влез в палатку.
[1] [2] [3]



Добавить комментарий

  • Обязательные поля обозначены *.

If you have trouble reading the code, click on the code itself to generate a new random code.