ГЛАЗ НАБЛЮДАТЕЛЯ
[1] [2] [3]– Мелисанда, - повторил я, - похоже, что Октавиус несчастлив.
– И я тоже, - ответила она довольно едко. - Октавиус становится таким нудным. Он не хочет выходить из дому. Не хочет развлекаться. Ему не нравятся мои новые вещи, моя косметика. Что он, в конце концов, из себя строит?
– Ты сама его считала королем среди мужчин.
– Ну и дура была. Он просто маленький уродец, на которого смотреть противно.
– Ты же хотела стать красивой только для него.
– Что вы имеете в виду - "стать красивой"? Я и так красивая. И всегда была красивая. Мне просто надо было сменить прическу и научиться правильно накладывать косметику. И я не дам Октавиусу стать мне поперек дороги.
Так она и сделала. Через полгода они с Октавиусом развелись, а еще через полгода Мэгги - теперь Мелисанда - вышла замуж за поразительно внешне красивого человека с мерзким характером. Однажды я с ним обедал, и он так долго мялся, принимая счет, - я даже испугался, что мне придется принять его самому.
Октавиуса я увидел примерно через год после их развода. Он по-прежнему был неженат, поскольку вид у него был все тот же, и по-прежнему от его присутствия молоко скисало. Мы сидели у него дома, где всюду были развешены фото Мэгги, прежней Мэгги, одно другого уродливей.
– Вы все еще тоскуете по ней, Октавиус, - сказал я.
– Ужасно, - ответил он. - Могу только надеяться, что она счастлива.
– Насколько я знаю, это не так. Она могла бы к вам вернуться.
Октавиус грустно покачал головой:
– Мэгги уже никогда ко мне не вернется. Может быть, ко мне хотела бы вернуться женщина по имени Мелисанда, но я бы ее не принял. Она не Мэгги моей любимой Мэгги нет.
– Мелисанда, - заметил я, - красивей, чем Мэгги.
Он посмотрел на меня долгим взглядом.
– А в чьих глазах? - спросил он. И сам ответил: - Только не в моих.
Больше я никого из них не видел.
Минуту мы сидели в молчании, а потом я сказал: - Захватывающая история, Джордж. Вы меня тронули.
Более неудачный выбор слов в этой ситуации трудно было вообразить. Джордж сказал:
– Это мне напомнило об одной вещи, старина, - не мог бы я одолжить у вас пять долларов этак на недельку? Максимум десять дней.
Я достал бумажку в пять долларов, поколебался и сказал:
– Джордж, ваша история того стоит. Возьмите насовсем. Это ваши деньги (в конце концов, любая ссуда Джорджу оборачивается подарком де-факто).
Джордж принял банкнот без комментариев и вложил его в изрядно потрепанный бумажник. (Он, наверное, был потрепан, еще когда Джордж его купил, потому что с тех пор не использовался.) А Джордж сказал:
– Возвращаясь к теме: могу я одолжить у вас пять долларов на недельку? Максимум десять дней. Я опешил:
– Но ведь у вас есть пять долларов!
– Это мои деньги, - сказал Джордж, - и вам до них дела нет. Когда вы у меня занимаете, разве я комментирую состояние ваших финансов?
– Да я же никогда...
Я осекся, вздохнул и дал Джорджу еще пять долларов.
[1] [2] [3]