11. УМ, КОТОРЫЙ ИЗМЕНИЛСЯ
[1] [2] [3]— Какой сейчас год? — спросил Шварц со всем спокойствием и обыденностью, на которые был способен.
Гро замер. Возможно, он был даже напуган.
— Что это на тебя нашло сегодня? Не хочешь играть. Если это доставит тебе удовольствие, сейчас 827 год… Г. Э. - добавил он иронически и, нахмурившись, стал обдумывать очередной ход. Шварц мягко спросил:
— Что такое Г.Э.?
— Что? — недовольно переспросил Гро. — А, ты все еще интересуешься, какой сейчас год? Что же, я забыл, что ты научился говорить всего месяц назад. Но ты хорошо соображаешь. Ты действительно не знаешь? Это значит 827 год галактической эры. Галактическая эра — Г.Э., ясно? 827 год со времени основания Галактической Империи, со дня коронования Франкена Первого. А теперь твой ход, пожалуйста.
Однако Шварц задержал его руку, готовую сделать ход. Им овладело отчаяние.
— Минутку, — сказал он, ставя фигуру на место. — Вы знаете эти названия: Америка, Азия, Соединенные Штаты, Россия, Европа…
Возможно, Гро слегка покачал головой, но Шварцу не нужно было этого видеть. Он почувствовал отрицание так же ясно, как если бы оно было высказано.
— Вы не знаете где можно найти карту? — сделал он еще одну попытку.
— Никаких карт, — проворчал Гро, — если ты не хочешь рискнуть своей головой, в Чике. Я не географ.
— Рискнуть головой? Почему? — взволновался Шварц. Может быть, он совершил преступление, и Гро знает об этом?
— У Солнца девять планет, не так ли? — спросил он с сомнением.
— Десять, — последовал уверенный ответ.
Шварц колебался. Конечно, они могли открыть еще одну планету, о которой он не слышал. Но тогда откуда Гро знает о ней? Он подсчитал на пальцах. — Шестая планета, у нее есть кольца?
Гро медленно продвинул вперед королевскую пешку, и Шварц мгновенно сделал то же самое.
— Ты имеешь в виду Сатурн? — спросил Гро. — Конечно, у него есть кольца. — Он раздумывал, взять ли пешку короля или пешку ладьи. Последствия и того и другого хода были неясны.
— А между Марсом и Юпитером находится пояс астероидов — маленьких планет? Я имею в виду между четвертой и пятой планетами.
— Да, — пробормотал Гро. Он вынул изо рта трубку и напряженно размышлял.
Шварц уловил его невнимание и был раздражен. Теперь, когда он удостоверился, что находится на Земле, игра не значила для него абсолютно ничего.
— А ваши книги, они реальны? Существуют другие планеты? На них живут люди?
На этот раз Гро оторвал глаза от доски, вглядываясь в темноту.
— Ты спрашиваешь серьезно?
— Существуют?
— Клянусь Галактикой! По-моему, ты действительно не знаешь!
Шварц почувствовал себя униженным собственным невежеством. — Пожалуйста…
— Конечно, существуют планеты. Миллионы планет! Почти каждая звезда, которую ты видишь, имеет планеты, их имеют и большинство тех звезд, которые не видны. Все это часть Империи.
В сознании Шварц ощущал слабое эхо его слов, идущее непосредственно от одного ума к другому. Он чувствовал, что с каждым днем мысленный контакт становится все сильнее. Возможно, вскоре он будет слышать эти тихие слова, когда собеседник думает, не произнося их вслух.
И тут впервые он наконец подумал о возможной альтернативе безумия. Прошел ли он каким-то образом сквозь время? Может быть, проспал?
— Как давно это все произошло, Гро? — хрипло проговорил он. — Сколько времени прошло с того момента, когда была только одна планета?
— Что ты хочешь этим сказать? — Гро неожиданно стал осторожен. — Ты как-нибудь связан со Старейшими?
— С кем? Я не связан ни с кем, но разве не была Земля единственной планетой?.. Не была?
— Старейшие говорят, что была, — мрачно сказал Гро, — но кто знает? Планеты существовали в течение известной истории.
— Сколько это времени?
— Я думаю — тысячи лет. Пятьдесят тысяч, сто тысяч, — не знаю.
Тысячи лет! Шварц почувствовал прорывающийся хрип в горле и, охваченный паникой, сдержал его. И все это между двумя шагами? Мгновение — и он миновал тысячи лет? Он вновь вернулся к амнезии. Его идентификация солнечной системы должна быть результатом пробивающейся сквозь туман болезни искаженной памяти.
Тем временем Гро делал очередной ход, и почти автоматически Шварц мысленно отметил ошибку. Он задержался, прежде чем приступить к конечной атаке.
— Земля — ее глава, не так ли? — сказал он.
— Глава чего?
— Имп…
Гро расхохотался так, что фигуры на доске задрожали.
— Слушай, я устал от твоих расспросов. Ты что круглый дурак? Похожа ли Земля на главу чего-либо? — послышалось тихое жужжание, и кресло Гро объехало стол. Шварц почувствовал пальцы, сжавшие его руку.
— Смотри! Смотри сюда! — Голос Гро перешел в отрывистый шепот. — Видишь горизонт? Сияние?
— Да.
— Это Земля — вся Земля такая.
— Я не понимаю.
— Почва Земли радиоактивна. Она светится, светилась и будет светиться всегда. Ничего не растет. Никто не может жить… Неужели ты действительно не знал этого. Как ты думаешь, почему у нас установлено Шестьдесят?
Инвалид успокоился и вновь объехал стол.
— Твой ход.
Шестьдесят! Опять мысленный контакт с неуловимой атмосферой угрозы. Шварц автоматически передвигал фигуры, с замирающим сердцем обдумывая услышанное.
Спустя некоторое время он заговорил вновь.
— Что такое Шестьдесят?
— Почему ты спрашиваешь об этом? — с резким недружелюбием проговорил Гро. — Что тебе нужно?
— Пожалуйста, — покорно произнес Шварц. — Я совершенно безвредный человек. Я не знаю ни кто я, ни что со мной случилось. Возможно, у меня амнезия.
— Весьма вероятно. Ты сбежал от Шестидесяти? Говори правду?
— Но я же сказал, что не знаю, что такое Шестьдесят!
По-видимому, Гро поверил в его искренность. Долгое время он молчал. Шварц отчетливо чувствовал его мысленный контакт, но не мог разобрать слов.
— Шестьдесят — это твое шестидесятилетие, — медленно сказал Гро. — Земля может содержать двадцать миллионов человек, не больше. Чтобы жить, человек должен работать. Кто не может работать, тот не может жить. После шестидесяти ты не можешь работать…
— И тогда… — Шварц замер с открытым ртом.
— Человека устраняют. Это не больно.
— Его убивают?
— Это не убийство, — жестко проговорил Гро. — Так должно быть. Другие планеты не желают принимать нас, а мы должны как-то освободить место для детей. Это долг старшего поколения перед младшим.
— А что если кто-то скроет, что ему шестьдесят?
— Зачем? Жизнь после шестидесяти невесела. И каждые десять лет проводится Проверка, и всех, кто достаточно глуп, чтобы пытаться жить, так или иначе обнаружат. Кроме того, у них зарегистрирован возраст каждого.
— Но не мой. — Слова сами вырвались у него. — Кроме того, мне всего пятьдесят — исполнится.
— Это не имеет значения. Они могут проверить возраст, проведя анализ костей. Ты не знал этого? Подобные вещи невозможно скрыть. На этот раз они заберут меня… Твой ход.
Шварц проигнорировал напоминание.
— Вы имеете в виду, что они…
— Именно. Мне всего пятьдесят пять, но посмотри на мои ноги. Могу ли я работать? В нашей семье зарегистрировано трое, и соответственно на троих рассчитана наша доля. Нужно было сообщить, когда меня разбил паралич, и долю бы уменьшили, но тогда я получил бы предварительные Шестьдесят, а Арбин с Ло не пожелали этого. Они повели себя как дураки, потому что это означало тяжелую работу для них, пока не появился ты. И все равно в следующем году меня заберут… твой ход.
— В следующем году Проверка?