Глава девятая. "НИ В ПАРАДНЫЙ, НИ В ЧЁРНЫЙ!"
[1] [2]Мы начинаем спускаться в шинельную. Здесь я знаю каждую ступеньку, каждое пятно на стене. Какими испуганно круглыми, большими глазами глядят на меня первоклассники, девятилетние мальчики, толпящиеся внизу, в вестибюле! Должно быть, им кажется, что я самый настоящий разбойник, который, если вырвется, наделает бед.
Сгорбленный и несчастный, я спускаюсь по лестнице.
В шинельной я вижу Мелетия. Он стоит перед зеркалом и, прищурив глаза, старательно приглаживает маленькой щеточкой свои жидкие белесые брови. Я кланяюсь ему в зеркало, по старой привычке. Он смотрит на меня, как на забор или дерево.
Прошка звонко кричит Моисеичу:
– Подайте молодому человеку фуражечку!
Подавать гимназистам фуражки — такого обычая у нас не бывало.
Я хочу шагнуть к своей вешалке (знакомая вешалка — номер одиннадцатый, первая слева), но Прошка удерживает меня за плечо:
– Не трудитесь, пожалуйста. Вам сейчас подадут.
И, перехватив мою фуражку — недавно купленную, с белыми кантиками, — он делает ужасную вещь: выламывает из нее мой гимназический герб и отдает ее мне — без герба! В отчаянии я выбегаю в этой опозоренной фуражке на улицу, а губы мои сами собой повторяют:
– Хатанга, Ангара, Индигирка, Лена, Анадырь, Колыма...
[1] [2]