3 (2)
[1] [2]– В морге.
– Это вы туда входили?
– Да, но я боком, перешагнул через порог. Все-таки было темно, я мог что-нибудь не заметить, а с другой стороны, кроме следов Вильямса, я там никаких других не видел. Я думал, может, внутри… - Комендант запнулся.
– Вы думали, он еще там?
– Да.
Категоричность ответа удивила Грегори.
– Почему вы так решили?
– Там что-то шевелилось, внутри, когда я посветил…
Грегори, сгорбившись, сидел боком на стуле и смотрел в лицо коменданту. Их разделяло, может, полметра, а может, и меньше. Комендант молчал. Потом поднял глаза, и на губах у него появилась неуверенная улыбка, словно он стеснялся того, что собирался сказать.
– Это была кошка… - сообщил он, потом дотронулся до стола и добавил:Она здесь.
– Где?
Грегори обвел взглядом комнату, но комендант отрицательно покачал головой.
– Здесь…
Он выдвинул ящик. В нем лежал небольшой пакет, завернутый в газету. Комендант заколебался, потом решительно выложил его на стол. Грегори развернул измятую газету. Белая тощая кошчонка с черным кончиком хвоста, мокрая, взъерошенная, с неестественно вытянутыми лапами, смотрела на него одним узким, точно восклицательный знак, помутневшим зрачком.
– Дохлая? - Грегори ошеломленно смотрел на коменданта.
– Когда я туда вошел, она была еще жива.
– А! - неожиданно воскликнул Грегори. - Когда она подохла?
– Когда я ее взял, она уже начала холодеть. И ужасно мяукала.
– А где вы ее нашли?
– У гроба. Она сидела на венке.
Грегори закрыл глаза. Потом снова открыл, взглянул на кошку, завернул ее в газету и отложил на подоконник.
– Надо будет ее захватить, вскрытие сделать, что ли, - пробормотал он, потирая лоб. - А зачем вы ее взяли?
– Из-за следов. Вы не видели ее следов, верно?
– Нет.
– Потому что их не было, - объяснил комендант. - У меня был только фонарик, но я тщательно осмотрел все вокруг. На снегу ее следов не было.
– Но как же она попала туда? Может, она все время там сидела?
– Не знаю. Должно быть, когда пошел снег, она уже была там.
– А когда пошел снег?
– В начале двенадцатого. Может, чуть позже. Это можно точно установить.
– Хорошо, но как она попала в морг? Она что, все время там была?
– Вечером ее не было. Стикз дежурил до трех. С одиннадцати до трех. Я думаю, тогда…
– Этот Стикз, он открывал дверь?
– Когда принял дежурство, открыл. Он очень исполнительный. Хотел удостовериться, что все в порядке. Я спрашивал у него.
– М-да. Вы полагаете, кошка в это время и проскользнула?
– Да. Думаю, так оно и было.
Вошли Томас и Вильсон.
– Лейтенант, все готово. Коллз поехал подбросить доктора на станцию, сейчас вернется. Едем.
– Да. Положите это в багажник. Соренсену будет работка, - не без злорадства заметил Грегори и подал коменданту руку. - Благодарю вас. Если будет возможно, пусть Вильямса перевезут в лондонский госпиталь. В случае чего звоните мне. Ладно?
Они спустились вниз. Грегори посмотрел на часы и удивился: было уже начало первого. Хотелось есть.
– Перекусим? - предложил он.
Рядом был маленький ресторанчик. Даже не ресторанчик, а бар с четырьмя столиками. Только они сели, подъехал Коллз. Вильсон позвал его. Сержант поставил машину и присоединился к ним. Ели в полном молчании. Фотограф вытер салфеткой черные пижонские усики и заказал пиво.
– Выпьете, лейтенант?
Грегори отказался. Сержант тоже.
– Не могу, за рулем, - объяснил он.
Когда они вышли из ресторанчика, был уже второй час. В канавах текли черные ручьи, снег превратился в темную жижу, только кое-где на крышах поблескивал грязно-серый лед. Грегори захотелось повести машину. Коллз сел рядом с ним, остальные на заднем сиденье. Машина рванула, поднимая фонтаны грязной воды. Грегори краем глаза глянул на Коллза: не против ли тот такой скорости - как-никак за машину отвечает он, - но сержант сонливо и безучастно смотрел в боковое стекло. Тогда Грегори поехал еще быстрей. Вел он хорошо, но, как ему казалось, слишком нервно. Машина мчалась с ветерком, через несколько минут все стекла были в мелких каплях. За Уимблдоном на шоссе стало тесно. Грегори так и подмывало включить сирену: приятно было бы видеть, как перед тобой моментально освобождается дорога. Но он не решался: все-таки они никуда не торопятся. До Лондона доехали меньше чем за час. Вильсон и Томас пошли в лабораторию. Грегори решил идти домой, и сержант подвез его. Когда машина остановилась, Грегори, вместо того чтобы выйти, предложил Коллзу сигарету, а потом вдруг спросил:
– Ну как, видели?
Сержант, опуская боковое стекло, неопределенно кивнул.
– Слушайте, Коллз, мы знаем друг друга не первый день. Скажите, что бы вас заставило бежать без оглядки с заряженным пистолетом в руках?
Коллз искоса глянул на Грегори, поднял брови и аккуратно стряхнул пепел. Грегори уже решил, что ответа не будет, как вдруг сержант бросил:
– Танк.
– Нет, нет, вы же понимаете, что я имею в виду.
Сержант сделал глубокую затяжку.
– Я там внимательно осмотрелся. Он ходил по кругу, все время по кругу. И вот, часов в пять или около того заметил что-то, что ему не понравилось. Но побежал он не сразу. И это важно. Он остановился… вытащил револьвер. Да только вот не успел снять с предохранителя.
– А не мог он вытащить его на бегу? - спросил Грегори. Глаза у него блестели. Он смотрел на сержанта в упор. Тот неожиданно улыбнулся.
– Вы же сами знаете, что нет. Наши пушки очень плотно сидят. Вы помните его следы? Он же мчался, как заяц! Кто так бежит, не станет возиться с кобурой. Для этого нужно остановиться. И какой бы ни был туман - фары, если они светят прямо в лицо, можно увидеть шагов за десять. А он не увидел. Он вообще ничего не видел. Здорово же его прихватило.
– От чего может убегать полисмен с револьвером в руках? - повторил Грегори, уставясь невидящими глазами куда-то в пространство. Ответа он не ждал и не получил.