Эмиль Брагинский, Эльдар Рязанов. Убийство в библиотеке (1)

- А я, кажется, съем это вещественное доказательство! - признался следователь, который при виде еды ощутил мучительный приступ голода, - все равно колбаса не додержится до суда!

- Приятного аппетита! - в голосе Зиновия прозвучало неодобрение служебному проступку начальника.

«Эта авоська принадлежит женщине, муж которой бывает за границей, - подумал Ячменев, принимаясь за бесплатный завтрак. - Авоська иностранного происхождения… С другой стороны, мужчины у нас тоже ходят с авоськами…» Дверь приоткрылась, и в библиотеку скорбно вползла поблекшая женщина, одетая во все зарубежное. Она уставилась на Ячменева кроткими коричневыми глазами.

- Почему вы пьете мой кефир и едите колбасу, которую я купила для собаки?

Застигнутый на месте преступления, Ячменев покраснел, а в книжном шкафу Фомин подавил в себе мстительный смех.

- Извините, - пробормотал следователь, давясь колбасой, - мне очень хотелось есть. Я вам верну… сего дня же…

Женщина робко присела на краешек стула возле двери и пригорюнилась:

- Беда никогда не приходит одна… Мало того, что убили мужа, мой Атос остался без колбасы…

- Значит, вы жена Зубарева?

- Вдова! - уточнила посетительница.

- Сочувствую вашему горю!

- Да, большое горе… - не стала спорить вдова. - Я рассказала Атосу, он так плакал… Сверху приходили соседи, спрашивали, что случилось с собакой.

- Собаки часто переживают глубже, чем люди! - заметил Ячменев, внимательно изучая вдову. - Скажите, пожалуйста, как ваша сумка с едой оказалась здесь, в библиотеке?

- Очень просто, - с грустью объяснила вдова, - я приходила сюда за Сергеем Ивановичем где-то в начале первого ночи…

У. Ячменева перехватило дыхание, а в духоте книжного шкафа Фомин и без того едва дышал.

Снова помешала допросу Надежда Дмитриевна.

- Мария Никитична! - обратилась она к вдове. - Вносите десять рублей!

- На что?

- На венок! - бесстрастно сообщила комендантша, словно не зная, с кем разговаривает.

- Почему там много? - возмутилась вдова. - Всегда собирают по два рубля! И потом, - спохватилась оно, - я ведь пострадавшая! Все-таки мой муж умер, а не чей-нибудь!

- Это верно! - Надежда Дмитриевна не стала оспаривать факты. - Но вы же здесь работаете. Я думаю, будет справедливо, - пришла она к неожиданному выводу, - сделать вам скидку пятьдесят процентов!

Ячменев только развел руками.

Мария Никитична безропотно внесла пятерку и расписалась в ведомости.

Когда за комендантшей закрылась дверь, Георгий Борисович вернулся к допросу.

- Я подозревала, - начала рассказывать хозяйка Атоса, - что Сергей Иванович находился здесь не один…

- Вы его ревновали? - стараясь быть деликатным, спросил Георгий Борисович.

- Всю жизнь, - призналась вдова. - Но я ни разу не имела доказательств его измены. Когда я вчера сюда зашла, и вон в том кресле увидела Сергея Ивановича погибшим, я так огорчилась, что позабыла сумку и вся в слезах побежала к Атосу делиться несчастьем…

- Вы кем работаете?

- Я средний научный сотрудник. Мой профиль - Гоголь, Щедрин и другие. Одним словом, сатира, но ни в коем случае не позже девятнадцатого века.

- Понятно! - сказал Ячменев.

- Можно, я возьму свою авоську? - спросила женщина, убитая горем. - Сергей Иванович привез ее из Новой Зеландии…

- Конечно, - спохватился следователь и с торжеством подумал: «Опять я не промахнулся».

Вдова поднялась, чтобы уйти, но Георгий Борисович задержал ее:

- Какие отношения были у Сергея Ивановича с Антоном Варламовым?

- Он любил его, как младшего брата. Он всех любил. У него было щедрое сердце.

Когда вдова ушла, Фомин сказал из шкафа:

- Она убивала вместе с Антоном! Наверно, у них роман!

- Что вы! - воскликнул Ячменев, теперь уже без помех, доедая собачью колбасу. - Вдова старше Антона лет на двадцать.
[1] [2] [3] [4]