Эмиль Брагинский, Эльдар Рязанов. Вокзал для двоих (киноповесть) (3)
[1] [2] [3] [4]- Спрячьте ваши деньги! - надменно приказал Платон.
Вера хитро прошептала:
- Мы сбежим, не заплатив!
- Знаю, вы держите меня за уголовника! - все так же рисуясь, продолжал Платон. - И где-то правы. Но в данном конкретном случае мы поступим честно!
- Как?
- Секрет. Я вообще весь окутан тайной. Подошел автобус.
- А вот автобус.
- А вот автобусным билетом, - Платон подсаживал Веру, - вы меня угостите!
- Так уж и быть… - смилостивилась Вера.
Вечером в ресторане играл оркестр. Жались друг к другу парочки, грустили транзитники, какая-то компания отмечала очередной юбилей.
Вера и Платон сидели за отдельным столиком.
- Что за безобразие?! - возмущалась Вера. - Почему к нам никто не подходит?
- Как вы не понимаете, - утихомиривал ее Платон, - сейчас они все обсуждают, как это вы меня подцепили.
- Я вас подцепила?
- Без сомнения!
- Неправда! - вспыхнула Вера. - Это вы меня подцепили!
- И горжусь этим! - немедленно сдался Платон.
- То-то! - назидательно сказала Вера.
К столику подплыла дородная официантка: - Добрый вечер! Меню, пожалуйста! - она протянула карточку блюд Платону, подчеркнуто не обращая на Веру ни малейшего внимания.
- Виолетта! - удивилась Вера. - Ты что это меня не признаешь?
Виолетта откровенно призналась:
- Откуда я знаю - могу я тебя признавать или нет!
- Познакомься! - Вера представила своего кавалера. - Платон Сергеевич. Пианист, между прочим.
- Очень приятно. Виолетта.
- И мне очень приятно! - Платон привстал.
- Что будете заказывать? - официантка раскрыла блокнот, приготовившись записывать.
- Заказывать будет дама! - И Платон передал прейскурант Вере. - Изучайте!
- Я эту филькину грамоту наизусть знаю! - Вера отложила меню в сторону. - Значит, так. Пить мы будем… - она замялась и посмотрела на Платона.
- Мне все равно, но лучше коньячку.
- Значит, армянского, - стала заказывать Вера, - три звездочки, не дороже. Двести граммов нам достаточно. Да, скажи в буфете, что это для меня. Пусть не разбавляют!
- А что, обычно разбавляют? - быстро вставил Платон.
- Никогда! - мгновенно среагировала официантка, находившаяся при исполнении служебных обязанностей.
- Теперь закуска… - задумалась Вера.
- Из закусок сегодня только сыр! - охладила ее гастрономический пыл Виолетта.
- Скажи шефу, что это для меня. Пусть выдаст из загашника колбасы! - распорядилась Вера. - А на горячее - киевские котлеты. Вы как? - она вопрошающе глянула на Платона.
- Положительно.
- Только предупреди на кухне, - наставляла подругу разгулявшаяся Вера, - что это для меня. Пусть жарят на настоящем масле!
- А на чем для всех жарят? - любознательность Платона не имела границ.
- Зачем вам знать то, что не нужно знать! - откровенно вздохнула Вера. - Ну, и мороженое!
- Только скажите там, что это для Веры, - вмешался Платон, - и пусть в мороженое ничего, кроме мороженого, не добавляют!
Когда Виолетта отошла, Платон вдруг помрачнел. Отодвинулся от стола, машинально взял вилку, стал постукивать ею по пустой тарелке.
Вера пыталась понять его состояние.
- По-моему, вы далеко уехали! - жалобно произнесла Вера. - Вернитесь, пожалуйста!
Платон отвлекся от грустных мыслей и посмотрел на Веру, как бы возвращаясь в действительность.
- Я тебе все сейчас расскажу! - Платон даже не заметил, что обратился к Вере на ты. - Мы возвращались с женой с Шереметьевского аэродрома - провожали ее подругу. Она улетела в Алжир. За рулем сидела жена. Жена обожает водить машину, я-то практически ею не пользуюсь. А жена лихо водит… И уже на подъезде к Москве… А было поздно, темно… Как вдруг дорогу стал перебегать какой-то человек… Жена затормозила… Но… - Он был пьяный? - тихо спросила Вера.
- Мы надеялись… Но экспертиза показала: нет, трезвый!…
В этот момент Виолетта подала коньяк и колбасу.
- С горячим придется обождать. Сейчас будем кормить поезд из Душанбе…
Другие официантки уже несли подносы, заставленные алюминиевыми кастрюльками с типовой едой.
- У вас телевизор в ресторане есть? - неожиданно забеспокоился Платон.
- При чем тут телевизор? - удивилась Вера.
- Есть или нет? - Платон посмотрел на часы.
- В кабинете директора!
- Тогда скорее! - Платон порывисто поднялся.
Вера, недоумевая, повела Платона в кабинет директора. Там никого не оказалось. Вера включила телевизор.
- Что же он у вас так долго нагревается? - нетерпеливо сказал Платон, снова глядя на часы.
Как всегда, сначала послышался голос. Женский голос:
- Холодные массы арктического воздуха вторглись из Баренцева моря…
И только потом экран вспыхнул, и на нем появилась симпатичная женщина в элегантном костюме. Она водила указкой по географической карте, произнося традиционные слова о циклонах и антициклонах.
- Моя жена! - представил ее Платон.
- Действительно красавица! - удрученно оценила Вера. - Вы не преувеличивали!
- Так вот, когда это случилось, - Платон продолжал свой печальный рассказ под монотонно-научный голос жены, - с ней, конечно, началась истерика. Она плакала, причитала, потом вдруг сказала: "Я погибла! Меня никогда больше не пригласят на телевидение!" А когда приехала милиция, я вдруг… честно признаюсь, сам от себя этого не ожидал… сказал, что за рулем сидел я!
- А она что?
Платон поежился:
- Промолчала.
- Значит, приняла, как должное…
- Да нет… Безутешно плакала…
- После такого любой заплачет… - как-то по-особому поглядела на Платона Вера.
- Я сам все время думаю, почему я так поступил? Просто я заботился о телезрителях, - отшутился Платон. - Кто же им предскажет погоду?
Вере стало неуютно:
- Про циклоны я уже слышала. Больше мне ничего не светит. Я, пожалуй, пойду домой!
- Женщина без женской гордости - это уже не женщина! - поддакнул Платон и перешел на полную откровенность: - Во-первых, я не хочу, чтобы вы уходили. Во-вторых, извините, вы сами не желаете уходить. В-третьих, давайте пойдем навстречу друг другу!…
По ресторану разнесся голос вокзального диктора:
- Скорый поезд номер девятнадцать Москва-Душанбе отправляется с первого пути.
Табун пассажиров ринулся прочь из ресторана.
Вера и Платон снова сидели за тем же столиком.
- Собственная машина… подруга в Алжир улетает… жену по телевизору показывают… - вслух рассуждала Вера. - Для меня это, как жизнь на Луне… А я со столов объедки собираю для поросенка… чаевые беру… При этом каждый третий норовит под юбку залезть. С официантками вообще не церемонятся. А с вокзальными подавно…
- Замолчи! - не выдержал Платон.
- Вы даже не заметили, что стали мне тыкать!
- Извините, Вера, пожалуйста, - и Платон продолжал с душой. - Я не представляю, что бы со мной было, если б я вас не встретил. Вы меня попросту спасли!
- Ну, ясно. В вашей ситуации вам нужно было, чтоб кто-нибудь подвернулся под руку. Неважно кто…
- В принципе правильно. Но мне повезло. Мне подвернулся замечательный человечек. Этот человечек мне очень понравился…
Оркестр отыграл свое и радостно отбыл на перерыв.
- Это судьба, - показав на эстраду, лукаво улыбнулся Платон. - Рояль свободен. Сейчас я буду играть для вас!
Платон встал, пересек зал и уселся за инструмент.
Не сводя глаз с Веры, начал играть ноктюрн Шопена, и над ресторанным залом поплыли нежные и щемящие звуки. Вера тоже не отрываясь смотрела на Платона. Было очевидно, что он ей нравится и что она растеряна.
Виолетта подошла к Вере и тоже прислушалась к музыке.
- Отвали! - сердито прошептала Вера. - Это он для меня играет!
За одним из столиков расселся знакомый нам по рынку узбек в сопровождении красивой горожанки. На этот раз на нем был превосходный модный костюм, модные туфли и неизменная тюбетейка.
Показав на Платона, узбек похвастал:
- Это мой дружок!
- Тоску он наводит, дружок твой!
- Что ты хочешь, чтоб он тебе сыграл?
- Что-нибудь ритмическое, - ответила временная подруга.
Узбек зашагал к эстраде.
- Я тебя узнал!
- Я тебя тоже! - кивнул Платон.
- Сыграй нам что-нибудь ритмическое! - узбек положил десятку на крышку рояля.
Платон тотчас покончил с Шопеном, подмигнул Вере и объявил:
- Сейчас в честь нашего гостя из солнечного Узбекистана прозвучит ритмическая мелодия!
Платон лихо заиграл джазовый мотив, подпевая себе на никому не понятном языке, который, очевидно, он считал английским.
В зале принялись танцевать.
Около Платона угрожающе возник пианист Шурик:
- Привет конкуренту!
- Привет аборигену! - вежливо поздоровался Платон, продолжая молотить по клавишам.
- Гастроль даешь?