Эмиль Брагинский, Эльдар Рязанов. Вокзал для двоих (киноповесть) (3)

- Зато у нас хлеб отбираешь! А ну, мотай отсюда!

- Ты музыкант и я музыкант, - проникновенно сказал Платон. - Я в беду попал. Отстал от поезда, документы, деньги - все украли. Мне бы только на ужин заработать.

- Ты Веркин хахаль, что ль?

- Вроде того…

- На сколько ужинаете? - деловито поинтересовался Шурик.

- Двести коньяку, две колбасы, киевские и две порции мороженого.

- На этом остановись! - приказал Шурик. - Больше ничего не заказывай, понял?

Платон послушно кивнул. В это время к роялю подошла пожилая посетительница и застенчиво попросила:

- У моего мужа юбилей. Вы не сможете сыграть ему "Умирающего лебедя"?

- Сможешь? - не без иронии поинтересовался Шурик.

- Умирающего? - переспросил Платон.

- Лебедя! - напомнил Шурик.

- Я все могу! - сейчас у Платона было именно такое состояние.

- Он сделает! - пообещал посетительнице Шурик, принял гонорар, профессионально сунул за крышку рояля и по-хозяйски кивнул Платону: - Лабай "Умирающего"!

… После того как Платон завершил сольный концерт, он принялся с аппетитом за ужин.

- Сказали, что будете играть для меня, - насмешливо заметила Вера, - а оказывается, играли для заработка!

- Это тот редкий случай, - Платон говорил с набитым ртом, - когда чувство и выгода совпали!

- А чего вы так ныли, - тут Вера передразнила Платона, - я… мол, неважно играю…

- Это для ресторана я выдающийся пианист, а для искусства… очень даже обыкновенный. - И Платон подозвал Виолетту.

- Спасибо! Вы нас очень вкусно покормили. Но счет отнесите, пожалуйста, вашему пианисту!

Виолетта послушно направилась к эстраде. Пианист Шурик внимательно изучил счет, посмотрел на Платона, махнул рукой - мол, все в порядке - и стал расплачиваться.

Платон благодарственно помахал в ответ.

- Значит, теперь вы безвинно пойдете под суд! - вдруг сказала Вера.

- Значит так у меня на роду написано!… - заметил Платон.

- Виолетта! - подозвала Вера. - А теперь тащи нам кофе, пирожное и шоколад!

- На какие шиши? - ахнул Платон.

- На мои! Теперь я вас гуляю!

Официантка отошла.

- Пострадаете за добро? - голос Веры звучал язвительно.

- За добро только страдают…

- И наград, точно, не дают! - поддержала Вера и добавила: - Кстати, правильно делают.

- Добро надо творить задаром, если за добро хотят что-нибудь получить, это уже сделка!…

- Вот вы и получите! - невесело пообещала Вера.

- Это наверняка, - кивнул Платон и перешел в наступление. - А вы предпочли бы, чтобы в тюрьму посадили ее?.

- Этого я никому не желаю… Но, по-моему, вы ненормальный.

- Может быть, - согласился Платон. - Но неизвестно, что считать нормой.

- Норма - это когда справедливо! - вздохнула Вера и неожиданно продолжила: - Вот вы оставьте свой телефончик. Вдруг окажусь в Москве - позвоню. Не разозлитесь?

Платон выдернул из стаканчика бумажную салфетку и стал записывать на ней номер своего телефона.

- Буду очень счастлив, - проникновенно сказал Платон, - если когда-нибудь услышу в трубке ваш голос!…

После ужина Платон и Вера прощались в зале ожидания.

- Спасибо за вечер. И до свидания! - нежно говорила Вера.

- Спасибо за компанию. И до свидания! - так же нежно произносил Платон. - Идемте, я провожу вас на автобус.

- Сначала я устрою вас на ночлег. Сегодня вы будете спать, как иностранец, то есть со всеми удобствами.

- Оттуда нас уже выпроваживали! - Платон догадался, о каком месте идет речь.

- В жизни, - мудро заключила Вера, - все зависит не от начальства, а от того, кто сегодня дежурит, - и скомандовала: - За мной!

Вера привела бездомного Платона в уже известную ему интуристовскую комнату, где сейчас их встретила кругленькая, кудрявенькая барышня, которая вся вкусно выпирала из джинсового костюма.

Вера привычно заканючила:

- Юля, это пассажир, он вчера отстал от поезда. Я его сильно подкузьмила. Я его паспорт в Москву отправила случайно, ташкентским поездом, а ни в какую гостиницу без паспорта не пускают…

- А какой мне с него навар? - лениво отмахнулась Юля.

- Он на рояле играет, - Вера постаралась продать подопечного подороже, - умопомрачительно!

- Не выйдет! Пианино у нас в ремонте! А в подкидного дурака вы, отставший пассажир, не играете?

- Значительно хуже, чем на рояле! - пошутил Платон.

- На что же вы годитесь? - Юля оценивающе осмотрела Платона. - А впрочем… Сегодня никаких дипломатических лиц вроде не ожидается… Ладно, оставайтесь! Разберемся!

Это самое "разберемся" Вере очень не понравилось:

- В чем это ты собираешься разбираться?

- Ты же сама мне его подкидываешь?

- Значит, я подкидыш? - игриво переспросил Платон.

- Смотри-ка, Вер, - усмехнулась Юля, - какой он у тебя бойкий воробышек.

Вера прикусила губу.

- Ну, я пошла! Разбирайтесь, в чем хотите, - круто повернулась и ушла явно не в духе.

Платон придержал дверь и крикнул вслед:

- Веруша, спасибо! Значит, утром увидимся в ресторане?

Вера остановилась, оглянулась, помедлив, ничего не ответила и снова зашагала дальше. Дверь захлопнулась.

- У вас с ней что? Клубника с малиной? - На Юлином лице был написан неподдельный интерес.

- Сам не знаю… - задумался Платон.

- Невезучая она… - с душой произнесла Юля. - С вашей стороны намечается как: транзит или задержитесь? - и стало ясно, что Юля человек отзывчивый, добрый и подругу свою любит искренне.

- Может, и задержусь… - как бы размышляя вслух, тихо буркнул Платон. - Может, и нет… Вот завтра проводник ее приедет, который мой паспорт увез…

- Значит, вы про него в курсе?

- Имел такое счастье видеть! - криво улыбнулся Платон.

- Это она так… - принялась выручать Веру хозяйка интуристовской комнаты. - После того, как ее муж бросил, и нехорошо бросил… В Пензе спутался с парикмахершей и по селектору доложил, гад, что из семьи уходит. Вся дорога их разговор слышала. Все не по-людски, не приехал, не повинился. Вера потом долго одна была, а этот Андрей… Он и по товарной, и по женской линии специалист… У него на каждой станции баба. И все на него работают…

- Зачем вы меня во все это посвящаете? - сухо заметил Платон. - Меня это не касается.

- Вижу, что касается!

Без стука открылась дверь, и в комнату вернулась Вера. Юля сразу развеселилась:

- Сейчас будешь врать, что опоздала на последний автобус!

- Вера, я так рад, что вы вернулись! - Платон засветился улыбкой.

- Я бы не вернулась, автобус на самом деле ушел! - склочным голосом парировала Вера.

- Правильно, стой на своем, раз ты такая ревнивая! - продолжала развлекаться Юля и тотчас сделала дружеский вывод. - Так, здесь я теперь лишняя!

- Что за глупости?! - фальшиво сказала Вера.

- Где мне, беспризорной, голову приклонить? - притворно страдала Юля. - Пойду-ка я прикорну в комнате матери и ребенка… - И многозначительно добавила: - До утра! Ох, сирота я несчастная!

- Вы самая чуткая на свете сирота! - воскликнул Платон. - Огромное вам спасибо, Юленька!

Уже в дверях Юля вспомнила:

- Да, мне тут один субчик пластинки предложил. Наши выпустили Челентано и Джо Дассена. Три рубля сверху за каждую.

- У меня проигрывателя нету, ты же знаешь! - развела руками Вера.

Юля с многозначительным видом прикрыла за собой дверь. Платон и Вера остались вдвоем.

- Никуда я не опоздала! - сразу призналась Вера, опустив глаза в пол. - Просто не хотела оставлять вас с ней вдвоем. Она нахальная!

Платон во все глаза смотрел на Веру и почему-то молчал.

- Что же вы ко мне не пристаете? - перешла в атаку Вера. - Я же сама навязываюсь. Что вы молчите? Будете потом вспоминать, как застряли на промежуточной станции и подвернулась там одна официанточка. И завязался с ней романчик! Смешно… в комнате для иностранцев…

Платон все еще молчал.

- Она была, ну, не так чтобы очень… но поскольку дело-то было проездом…

- До этого вы все похоже рассказывали, - наконец-то заговорил Платон, - а тут ошибка! Она была необыкновенная, она была добрая, она была душевная, она была прекрасная, она была черт-те что!

- Господи! - вздохнула Вера. - Мне таких слов никогда не говорили!

Неизвестно, что бы сейчас произошло, вернее, известно, но… неожиданно раздался стук в дверь. Стук как в дверь, так и вообще, как правило, раздается неожиданно.

Платон отступил подальше от Веры и раздосадованно сказал:

- Нигде нет покоя!

На пороге с виноватым видом возникла Юля:

- Ребята, караул! Понимаю, как я не вовремя! Но нелетная погода! Если б вы знали, как я ненавижу нелетную погоду! Сейчас с аэродрома мне доставят их целую стаю. Набегаюсь я тут!…

- Как это все некстати! - вырвалось у Веры.

- Да! - покивала Юля. - Авиация работает возмутительно!

- Что у вас за вокзал? - удивился Платон. - Нигде нельзя остаться вдвоем!

- Ну, мы пошли! - сказала Вера. Они покинули интуристовскую комнату, и тут Вера круто повернулась и вышла на платформу. Платон покорно следовал за ней. Дойдя до конца платформы, они спрыгнули на землю и зашагали вдоль железнодорожного полотна, вдоль бесконечных рельсов, то сбегающихся вместе, то разбегающихся в разные стороны.

- Ведете меня к себе домой? - высказал предположение Платон. - Так, вдоль железной дороги, ближе?

- Вы что? - изумилась Вера. - Туда двенадцать километров!

- Чтобы остаться с вами вдвоем, я пройду и тридцать! - расхрабрился Платон.

- Тогда потопали уж до Грибоедова, чего там!… Вы сами оттуда?

- Да, родился на берегу реки Урал. Мы жили недалеко от парка с красивым названием "Тополя". Тополей почти не осталось, а название прежнее. А потом мать от отца ушла, мне тогда десять лет было…

- К другому ушла?

- Да… И мы в Москву перебрались. Отец у меня - его весь город знает. - Тут в голосе Платона явно зазвучала нежность. - Он - детский доктор. Знаете, таких теперь нету, про таких Чехов писал. Через его стетоскоп прошли практически все. И те, которым под пятьдесят, и их дети, внуки… Ему в городе больше всех верят!
[1] [2] [3] [4]