Тысяча девятьсот восемнадцатый год (3)
[1] [2] [3] [4]_Мальчик_. Папа пишет, что там - настоящий свинарник. И ему не дают отпуска. А дядя Стефан рассмеялся и сказал: вот видишь, этого хочет бог и кайзер. И схватил маму вот так, крепко. И, должно быть, ей было больно. А то она не ревела бы целую ночь.
_Беттина_. Кто это дядя Стефан?
_Мальчик_. Это кучер из пивоварни, где такие чудные лошадки. Иногда он мне позволяет покататься верхом - гоп-гоп! Но раз он не хотел меня снять, и я так испугался и закричал. А дядя Стефан смеялся и не снимал меня. А на руке у него красивые синие рисунки. Но я его не люблю. Оттого, что мама меня всегда высылает вон, когда он приходит. Что это с тетей?
Анна-Мари с трудом овладевает собой.
_Беттина_ (смотрит на нее; тихо). А, вот что!
_Мальчик_. Дядя Стефан говорит, что папу убьют.
_Беттина_ (гладит его по волосам). Маленький Иозеф.
_Мальчик_. Ребята играют. Слышишь: "Заяц белый, куда бегал?" И я хочу с ними. Мне здесь не нравится. Тетя сейчас заплачет, а ты тоже невеселая.
_Беттина_. Иди, иди, Иозеф. В следующий раз, как придешь, получишь конфет.
Мальчик убегает.
_Беттина_ (тихо). Вот, значит, как. Вот как.
_Анна-Мари_. Этого вы мне никогда не простите, Беттина?
_Беттина_. Тебе?
5
У Анны-Мари.
_Георг_. Ты была с господином Шульцем в кабаре?
_Анна-Мари_ (вызывающе). Да.
_Георг_. С Шульцем!
_Анна-Мари_. Мне захотелось света, вина, танцев. Ты ведь не мог пойти со мной. Или не хотел.
_Георг_. Вчера вечером, когда мы читали с тобой новый том стихов, ты чувствовала малейшую шероховатость. На прошлой неделе, когда мы говорили о Томасе Вендте, у тебя были такие глаза, что я не смел до тебя дотронуться. А потом ты идешь с Шульцем в кабаре.
_Анна-Мари_. Я и сегодня с ним пойду, если будет охота. Ты что, запретишь мне?
_Георг_. Да.
_Анна-Мари_. А я все-таки пойду. Это и разлучило нас с Томасом, что я не всегда оставалась такой, какой он меня впервые увидел. Оставаться завтра такой же, как сегодня? Нет.
_Георг_. Анна-Мари...
_Анна-Мари_. Я не позволю производить над собой опыты. Бери меня такой, какая я есть. Я не позволю себя "лепить".
_Георг_. Кто же ты? Сегодня ты чувствуешь себя больной от дерзкого взгляда, а завтра ты бежишь с Шульцем на танцы.
_Анна-Мари_. Да. И это хорошо. И я не хочу, чтоб было иначе.
_Георг_. Прощай, Анна-Мари. (Уходит.)
_Анна-Мари_ (одна, медленно, тихо, упрямо). И это хорошо. И я не хочу, чтоб было иначе.
6
Сад на вилле Георга. Начало лета.
_Беттина_ (одна, вздрагивает). Кто там?
_Георг_ (входит). Это я. Я шел по траве. (Целует ей руку, тихонько гладит по волосам.) Беттина.
_Беттина_. Ты вернулся?
_Георг_. Долго я отсутствовал?
_Беттина_. Для меня время тянулось долго. Очень было тяжело расставаться с ней?
_Георг_. Сегодня можешь лепить из нее все что угодно, а завтра все опять распадается. (После паузы, резко.) Ему следовало оставить ее такой, какой она была: тупой, довольной. Теперь она мечется от одного чувства к другому, бросается из одной крайности в другую; у нее нет точки опоры. Ужасно подумать, кому она сейчас бросилась на шею.
[1] [2] [3] [4]