Глава тридцать четвертая. Близко

Глава тридцать четвертая

Близко

76

– Идеально, – сказала Тесса Уэндел. – Идеально, идеально, идеально. – И взмахнула рукой, словно вбивала гвоздь в стену. – Идеально.

Крайл Фишер знал, о чем она говорит. Дважды они проходили через гиперпространство в обе стороны. Дважды на глазах Крайла чуть-чуть сдвигались звезды. Дважды отыскивал он взглядом Солнце. В первый раз оно показалось тусклым, во второй – немного ярче. Он уже начинал чувствовать себя старым космическим и гиперпространственным волком.

– Значит, Солнце нам не мешает, – заметил он.

– Мешает, только его влияние мы сможем точно учесть при расчете.

– Солнце далеко, и его воздействие здесь должно быть почти нулевым.

– Безусловно, – согласилась Уэндел. – Только почти – это еще не ноль. Влияние Солнца здесь еще поддается измерению. Мы дважды проходили через гиперпространство. Сперва по виртуальной касательной чуть приблизились к Солнцу, потом удалились, немного повернув в другую сторону. By заранее проделал все вычисления, и наша траектория совпала с расчетной во всех десятичных знаках, которые есть смысл учитывать. Этот человек просто гений, Он так легко манипулирует с программами, что ты не поверишь.

– Не сомневаюсь, – проворчал Фишер.

– Все, Крайл, вопросов больше нет. Уже завтра мы можем оказаться возле Звезды-Соседки. А хочешь – сегодня, если ты очень торопишься. Конечно, на всякий случай выйдем подальше от нее. И нам придется приближаться к ней какое-то время. Масса этой звезды еще точно не известна нам, и мы не можем рисковать, выйдя из гиперпространства поближе. Иначе нас может отбросить неведомо куда, и тогда снова придется начинать сначала. – Она с восхищением покачала головой. – Ах, этот By! Я так им восхищена, что не в силах и описать.

– А ты уверена, что не чувствуешь досады? – осторожно спросил Фишер.

– Досады? Какой досады? – Тесса удивленно взглянула на Фишера. – Ты считаешь, что я должна ревновать?

– Не знаю. А вдруг потомки решат, что именно Сяо Ли By является отцом сверхсветового полета, а тебя забудут или запомнят только как предтечу?

– Нет-нет, Крайл. Очень мило, что ты заботишься обо мне, но все в порядке. Мои работы останутся моими. Основные уравнения сверхсветового полета выведены мной. Я участвовала и в инженерных работах, хотя аплодисменты здесь сорвали другие люди. Заслуга By состоит только в введении поправки в основные закономерности. Конечно, очень важной поправки – без нее мы беспомощны в космосе, – но это же как глазурь на пироге, Который пекла я!

– Ну и отлично. Рад, что ты в этом уверена.

– Видишь ли, Крайл, я надеюсь, что By теперь возглавит дальнейшие исследования в области сверхсветового полета. Лучшие годы мои позади – в науке, конечно. Только в науке, Крайл.

– Знаю-знаю, – ухмыльнулся Фишер.

– В науке я уже качусь под гору. Основы я заложила едва ли не аспиранткой. А потом двадцать пять лет разрабатывала следствия и уже сделала все, что могла. Теперь нужны новые идеи, свежий взгляд, прорыв на необследованную территорию. А я уже не способна на это.

– Тесса, по-моему, ты скромничаешь.

– Увы, Крайл, в скромности меня никогда нельзя было обвинить. Новые мысли приходят в молодости. У молодежи не просто молодые мозги – у нее новые мозги. Вот By – его тип еще незнаком человечеству, его опыт – это его собственный опыт – и ничей больше. У него могут быть новые идеи. Конечно же, он основывается на том, что я сделала до него, и многим обязан мне как учительнице. Крайл, он мой ученик, мой последователь. И в его достижениях есть и моя заслуга. Как же я могу ревновать? Да я горжусь им! В чем дело, Крайл? Ты не выглядишь радостным?

– Тесса, ты рада, значит, счастлив и я – не важно, как я выгляжу. Мне кажется, что ты потчуешь меня теорией научного прогресса. Но разве не было случаев в истории науки – да и не только в ней, – когда учителя ненавидели превзошедших их учеников?

– Бывало, конечно. Я сама могу привести с полдюжины довольно гадких примеров, но это исключения, к тому же я ничего подобного не ощущаю. Конечно, я не могу поручиться, что однажды By или Вселенная не выведут меня из терпения, но пока… Пока я намерена… Ой, что это такое?

Она нажала на кнопку «прием», и на экране появилось изображение юной мордашки Мерри Бланковиц.

– Капитан, – с обычной нерешительностью заговорила она, – у нас тут вышел спор, и я бы хотела узнать ваше мнение.

– Что-нибудь с кораблем?

– Нет, капитан, мы обсуждали стратегию.

– Хорошо, только лучше не здесь. Сейчас я спущусь в машинный зал. – Уэндел выключила приемник.

– Чтобы у Бланковиц было такое серьезное выражение лица… – пробормотал Фишер. – Что-то не так.

– Не будем гадать. Пойдем и посмотрим. – И она махнула рукой, приглашая Фишера следовать за ней.

77

Трое остальных членов экипажа уже сидели в машинном зале – на полу. Впрочем, поскольку корабль пребывал в невесомости, сидеть можно было и на стенах, и на потолке – но это не соответствовало бы серьезности ситуации и, безусловно, было бы расценено, как проявление неуважения к капитану. Ведь для невесомости был разработан достаточно сложный этикет.

Уэндел не любила невесомости и, если бы хотела пользоваться привилегиями капитана, в первую очередь приказала бы раскрутить корабль, чтобы создать ощущение гравитационного поля. Но она прекрасно знала, что рассчитывать траекторию легче, если корабль покоится относительно Вселенной, не совершая в ней ни поступательного, ни вращательного движений – впрочем, вращение с постоянной скоростью не вызывало особых проблем.

Однако настаивать на этом значило бы проявить неуважение к сидящему за компьютером. Опять этикет.

Уэндел не сразу уселась прямиком в кресло, и Крайл Фишер ехидно усмехнулся – про себя. Несмотря на то что Тесса почти всю жизнь провела в космосе, она не могла полностью освоиться в невесомости, а он, природный землянин, передвигался по кораблю так лихо, словно всю жизнь провел при нулевом тяготении. Сяо Ли By глубоко вздохнул. Он был широколиц и сидя казался невысоким – однако на самом деле его рост был выше среднего. У него были темные прямые волосы и узкие глаза.

– Капитан, – тихо сказал он.

– Что случилось, Сяо Ли? – спросила Уэндел. – Если опять что-нибудь с программированием, я вас задушу!

– Нет проблем, капитан. Нет проблем. И полное их отсутствие настолько удивляет меня, что, похоже, пора поворачивать к Земле. Я хочу вам это предложить.

– К Земле? – Уэндел изобразила на лице удивление, – Почему? Мы еще не выполнили задания.

– По-моему, наоборот, – ответил By с абсолютно бесстрастным лицом, – Начнем с того, что мы даже не знали, в чем именно оно будет состоять. По ходу дела нам пришлось разработать новый способ сверхсветовой навигации – мы улетали с Земли, не располагая им.

– Я это знаю – ну и что?

– У нас нет связи с Землей. Если мы сейчас отправимся к Звезде-Соседке и там с нами что-нибудь случится, Земля останется без системы сверхсветовой навигации и неизвестно когда сумеет снова ею овладеть. Существенный фактор – к тому же Звезда-Соседка приближается к нам. По-моему, нам следует вернуться, чтобы сообщить Земле все то, что мы сумели узнать.

Уэндел серьезно слушала.

– Понимаю. А что вы; Ярлоу, думаете об этом?

Светловолосый Генри Ярлоу был высок и уныл. Меланхолическое выражение его лица абсолютно не соответствовало характеру. Его длинные пальцы – на вид совершенно неизящные – просто волшебным образом манипулировали всеми блоками компьютеров и едва ли не любым прибором на борту.

– По-моему, By говорит дело, – отозвался он. – Имей мы связь, можно было бы передать все на Землю и катить дальше. Что с нами будет потом, волнует лишь нас самих. Мы не имеем права спокойно усесться на гравитационные поправки.

– А вы. Бланковиц? – спокойно спросила Уэндел.

Мерри Бланковиц поежилась – невысокая, длинные темные волосы, начинающиеся почти над бровями, расчесаны надвое. Изящным сложением и нервными быстрыми движениями она напоминала миниатюрную Клеопатру

– Не знаю: – ответила она, – у меня определенное мнение еще не сложилось, однако они почти уговорили меня. Разве не следует нам в первую очередь известить обо всем Землю? Мы обнаружили важный эффект, и в компьютеры новых кораблей необходимо ввести гравитационные поправки, Теперь мы в состоянии за один переход одолеть расстояние от Солнечной системы до Звезды-Соседки, причем в более сильных гравитационных полях, поэтому можно будет и стартовать ближе к ней, а не плестись несколько недель, подбираясь к ее планетам, Мне кажется, сначала следует известить Землю.

– Ясно, – сказала Уэндел, – Как я понимаю, вы предлагаете немедленно вернуться на Землю с информацией о гравитационной коррекции. By, по-моему, это не так важно, как вам кажется. Мысль о том, что нужна коррекция, посетила вас не на борту – по-моему, мы обсуждали ее несколько месяцев… – Она подумала. – Да нет же – почти год назад.

– Но тогда мы ни к чему не пришли, капитан. Вы потеряли, как я помню, терпение и не стали даже слушать меня.

– Да, признаю свою ошибку. Но вы же все написали. Я велела вам написать отчет, чтобы почитать его на досуге. – Она шевельнула пальцами. – Надо сказать, времени у меня не нашлось. Правда, я не помню, чтобы вы приносили мне отчет. Но вы же наверняка все сделали как надо – подробно, со всеми аргументами и уравнениями. Так ведь, By? Ваш отчет можно будет отыскать в нашем архиве?

У By на скулах заходили желваки, но голос был спокойным.

– Да, я подготовил отчет, но это только мои наблюдения, которым на Земле едва ли уделят внимание… Впрочем, как и вы, капитан.

– Почему? Не все же так невнимательны, как я.

– Хорошо, внимание обратят, но сочтут пустыми домыслами. А если мы вернемся и привезем доказательства…

– Если есть идея, доказательства может представить кто угодно. Вы же знаете, как это бывает в науке.

– Кто угодно, – негромко, но многозначительно повторил By.

– By, вы заботитесь о себе. Вас в первую очередь беспокоит не Земля с ее проблемами, а то, что слава достанется не вам. Так ведь?
[1] [2] [3]